Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
«Иди с миром и экспериментируй с кем хочешь, только не с Шекспиром».
— А твоя партнерша?
— Юлечку он отправил на неделю в пансионат, там отдыхал главный прокурор области, и наказал: «Натворила руками — выправляй ногами».
— Справилась?
— Справилась, в этом деле она очень трудолюбива. Знаю не понаслышке.
— Словом, нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте.
— Это про меня.
— И что потом?
— Полгода я не мог найти постоянную работу, мотался по утренникам, зимой подрабатывал Дедом Морозом. А тут кто-то мне сказал, что в детском театре одной прибалтийской республики требуется актер на роль говорящего верблюда. И я приехал сюда с творческим интересом, потому как верблюдов до этого играть мне не приходилось.
Треугольников прислушался, потом спросил:
— Слышишь?
Борис ничего не слышал.
— Это шум. Сейчас нас поведут обедать.
И действительно, открылась дверь, вошел конвоир:
— На обед.
Обед был очень кстати, ибо Борис не ел со вчерашнего дня, и тюремная трапеза показалась ему даже вкусной.
После обеда Треугольников вынул из-под матраца колоду карт:
— В шахматы играешь?
— Нет.
— И я не играю. Тогда в карты. Не на деньги, на интерес.
Борис согласился, и до ужина они играли в какую-то ранее неизвестную ему игру, которую Треугольников называл «матросский вист».
3. Земля круглая
— Что снилось тебе в первую ночь? — утром спросил Бориса сокамерник. — Ничто так не располагает к философскому переосмыслению жизни, как первая ночь на арестантском матрасе.
— Мне снился Чацкий. «Все гонят, все клянут, мучителей толпа…»
— Не к добру это. Тебя посадят.
— За что?
— Чацкий успел смыться, а у тебя не получилось, тебя посадят.
— По какой статье?
— Статью придумают. Все будет зависит от следователя. Главное, чтобы не Кубик.
— Это что такое? — удивился Борис.
— Ты правильно спросил: «что такое». Ты понимаешь, он — кубик: снизу у него много, а сверху, где у нормальных людей голова, у него заострение. Так что на самом деле он не кубик, а пирамида. Этот тебя лет на десять посадит. Ты хочешь сидеть десять лет?
— Не хочу, — ответил Борис. И не обманул, ему действительно не хотелось сидеть десять лет.
Треугольников достал карты, но в это время возник охранник:
— Аристов. С вещами на выход.
Борис знал, что с такими словами некогда выводили из камеры на расстрел, и, как профессиональный актер, войдя в роль обреченного, покорно направился к двери.
— Повторяй все время вслух таблицу умножения, — посоветовал Треугольников. — Помнишь таблицу умножения?
Таблицу умножения Борис помнил, но на всякий случай спросил:
— Зачем?
— Чтобы они видели, что ты не псих. А то, чуть что — в психушку.
«Если я буду все время повторять вслух таблицу умножения, — подумал Борис, — меня точно упрячут в психушку».
— Земля круглая; может, на краях и встретимся, — напутствовал его Треугольников.
Борису тоже хотелось сказать что-то неординарное, но на ум ничего кроме «век воли не видать», не приходило и он ограничился:
— До встречи.
Его вывели во двор, посадили в машину с решетками.
Минут через десять машина подъехала к заднему входу трехэтажного здания. Там его ждал человек, похожий на вышедшего на пенсию Буратино.
— Этот? — спросил он.
— Так точно, — ответил конвоир.
— Следуйте за мной, — распорядился вышедший на пенсию Буратино.
Они поднялись на лифте на третий этаж. Буратино показал Борису на дверь:
— Входите.
Борис вошел, а герой Золотого ключика остался в коридоре.
2. Визит дамы
4. Прекрасный следователь
Комната, куда конвоир доставил Бориса, оказалась кабинетом какого-то солидного учреждения. На полу — ковер, в углах — две кадки с цветами. На одной стене — большой портрет Горбачева, на другой — портрет неизвестного Борису человека с большим лбом и в пенсне. Три двери: та, через которую он вошел; солидная дверь — скорее всего, в кабинет к начальству, третья — на балкон. За массивным письменным столом восседала девица лет двадцати пяти и яростно перебирала лежащие на столе бумаги.
Борис поздоровался:
— Здравствуйте.
Девица подняла глаза:
— Здравствуйте.
Борис решил сразу определить, куда его привезли:
— Извините, вы кто? Секретарь следователя или сам следователь?
— Следователь? — удивилась девица. — Почему следователь?
— А к кому еще могут привезти человека из тюрьмы?
— Из тюрьмы? — переспросила девица.
— Увы.
— Ну да. В такой одежонке только на прием к английской королеве.
Борис извинился и сказал, что ни разу не был на приеме у английской королевы, и поэтому не знает, в какой одежде к ней надо являться.
Девица осмотрела его с головы до ног:
— Судя по всему, вас вряд ли когда-нибудь пригласят на прием к английской королеве.
Борис согласился:
— Вряд ли.
— И долго вы уже… сидите?
— Два дня.
— Убийство?
— Мелкое хулиганство.
— Послушайте… а мне ваше лицо знакомо… Такое впечатление, что я вас где-то видела.
Она взяла со стола папку с фотографиями идущего по улице голого парня и протянула одну фотографию Борису:
— Похоже, это вы?
Это действительно был он.
— Выходит, что я. Вас это удивляет?
— Конечно. Голый человек на улице. Согласитесь, такое увидишь нечасто. Что с вами приключилось?
— Несчастный случай сугубо личного плана. Кстати, меня зовут Борис.
— А меня — Вильма.
— Так кто вы такая, прелестная Вильма? Следователь или секретарь следователя?
— Неужели я похожа на следователя?
— Мой приятель познакомился с одной девушкой. Очень, говорил, смешливая, хохотушка. И кем она оказалась? Судьей в районном суде. «Встать, суд идет». И не похохочешь. Кстати, мне тоже сейчас не до смеха… Так вы не следователь?
— Вы знаете, где находитесь?
— В застенке. Сейчас придет следователь и будет меня допрашивать с пристрастием. Говорю сразу: сила воли у меня отсутствует напрочь. Когда меня начнут пытать, я буду вопить.
— В вашей тюрьме конвоиры, случаем, не в белых халатах?
— Нет. В форме, при оружии и вот с такими физиономиями.
— Давно у нас в городе?
— Приехал вчера.
— И для знакомства с городом прошлись голым по улице?
— Я был в бане, и у меня украли одежду. У вас никогда не воровали одежду в бане?
— Я вообще не хожу в баню. У меня дома душ. Вас в милиции били?
— Нет. Там со мной разбираться не стали. Прямехонько за решетку… Так сколько мне дадут?
— Я бы вам дала лет пять. Да-да. Но не за это. — Она ткнула пальцем на фотографию. — Здесь вы… до античной статуи не дотягиваете. Но экспрессия, движение!
— Вот видите. Античная статуя. А вы: античную статую — на пять лет.
— Конечно, на пять лет. За глупость. Вы знаете, кто это?
Она показала пальцем на портрет
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
