какие-то фигуры в черном, с белыми перчатками на руках. Зеркало под углом показывало другую часть дома, и несколько мониторов за спинами крадущихся фигур пульсировали красным цветом ошибки доступа.
В три прыжка я преодолела веранду-галерею и с наслаждением захлопнула за собой дверь. Система радостно пискнула, запирая дом.
Рассерженные крики и звуки ударов догнали меня уже у калитки. Проделать с замком на ней то же самое мне помешал, откуда ни возьмись появившийся подельник запертых в доме. Не раздумывая, я врезала мужчине локтем в челюсть, сделав больнее, наверно себе и, лягнув не ожидавшего такого отпора ногой, бросилась бежать.
План позвонить в полицию и сообщить, что заперла в доме друга каких-то домушников, отменялся.
Преследовавший меня человек молчал, и это внушало ужас, больший, нежели обещания выпотрошить или скормить живьем собакам. Это значило — крошечный шанс, что я поняла все не так, лопнул. До того на задворках сознания еще теплилась мысль, что люди, хозяйничавшие в доме друга — какая-нибудь частная служба, например детективы, расследующие проникновение в дом Льюиса, кражу какой-нибудь тестовой разработки и тому подобное. Но, похоже, все еще хуже, чем показалось в начале.
Улица, как назло, словно вымерла, а я немало бы отдала, чтобы сейчас появилась какая-нибудь малолетка на русалке. Столкновение с этой громоздкой, но быстрой игрушкой — это не то, после чего сразу поднимется на ноги даже боксер. Но вот впереди замаячила крыша торгового комплекса и, чувствуя, что скоро выдохнусь, я рванула туда с утроенной силой.
Оставленная кем-то у входа пустая упаковка буквально спасла меня — не разглядывая предмет, я схватила его и заблокировала дверь-вертушку, почти не снизив скорости. Чуть оглянувшись на возившегося с дверью преследователя и торопящихся к нему сообщников, я нырнула в прохладное царство магазинов.
Продавщица с улыбкой предложила протестировать товар, что я тут же сделала, растянувшись на диване и наблюдая за отражениями в блестящей табличке. Преследователи, заглядывая в каждый магазин, мчались дальше. Лежащая на диване, я оставалась для них невидимой, а продавщица с кристальной гарнитурой в ухе, что-то увлеченно говорившая, не вызвала у них подозрений. Я перевела дух. Верный способ найти помешанного на электронике типа — позвонить ему, вот только, когда я пыталась дозвониться до Льюиса, экран моего браслета демонстрировал яркую табличку «абонент вне доступа». Эту надпись я видела всего несколько раз в жизни — и лишь тогда, когда мелкая ныряла с аквалангом.
Ноги от пробежки или схлынувшего адреналина слегка дрожали. Диван, покрытый чехлом с длинной синтетической тигриной шерстью, раздражал. Продавщица вещала о положительном влиянии мурлыканья на нервную систему, и мне стоило немалого труда подавить свой гадкий характер и умолчать о схожести мурлыканья дивана с двигателем трактора. Не исключено, что мне пришлось бы объяснять что это такое.
Из вежливости я даже купила громоздкий каталог с образцами «меховой» обивки диванов, в каждом из которых мурлыканье настраивалось так же, как в целой продукции. В конце концов, этим ящиком можно преотлично врезать преследователям, и широкая ручка-лента точно выдержит несколько ударов, прежде чем отвалится. Покидала магазин я успокоенная не мурлыканьем, а мыслями, что каталог даже сгодится на подарок младшей сестре.
Покинуть комплекс сразу я не решилась. Неизвестные злоумышленники еще могли бродить где-то рядом, потому я предпочла нырять из магазина в магазин. Мысль купить новой одежды и замаскироваться, мелькнула и пропала — на глаза попался магазин игрушек. Следующий час я провела, выбирая для мелкой достойный презент.
Жасмин всегда спорила со мной — кому досталось имя хуже. Для нее выбирали имя родители, а для меня бабуля. Она почему-то была твердо убеждена, что Вайпер — это женское имя. Потому моему отцу крупно повезло родиться мальчиком. Весь бабушкин креатив достался мне. Ее не только не смущало, что она назвала меня маркой китайских мотоциклов, (а так же гадюкой и монстром из легендарной игры) но и то, что слово весьма созвучно с вейпирами. Наоборот! Таким было понятие искусства человека, выросшего в первой четверти двадцать первого века. У дедушки в кабинете до сих пор все стены пестрят электронными сигаретами, словно витрина магазина.
В художественный институт я отправилась учиться тоже по настоянию бабули. Впрочем, никогда особо об этом не жалела. Некоторые знания, полученные там, оказались весьма полезны.
Сестра, которой в этом году исполнялось четырнадцать, привела бы бабулю в восторг, проживи та чуть дольше.
Мелкая вела двойную жизнь — миленький блог для знакомых и одноклассников, где постила фотки подводной живности, и циничный блог для всех прочих, где показывала миру настоящее лицо под ником Охотница.
Уже второй год Жасмин украшала свою комнату шкурами выпотрошенных игрушек, умопомрачительно описывая в блоге «охоту» на зверушек и процесс свежевания их шкур. А еще любила разглагольствовать про древние императивы — таков результат преждевременного знакомства мелкой с учебником по палеонтологии для вуза.
Я выбрала для нее огромную зверюгу в человеческий рост. Морда топорщилась длиннющими усами, лапы, если на них нажать, выпускали когтищи. Каждая шерстинка преломляла свет, а прилагающиеся к игрушке документы повествовали что-то об инопланетном лесе. Тварь, способную убить своей ценой, упаковали в прочный прозрачный чехол с лямкой, и я повесила покупку себе на спину.
Было в этом что-то притягательное. Выйдя из магазина, я то и дело ловила на себе завистливые взгляды не только мелковозрастных поклонников инопланетной фантастики, но и людей явно старше себя. А столько народа изойдет слюной от бешенства, когда сестрица состряпает новый пост с этой зверюгой в выпотрошенном виде — разум отказывался подсчитывать! И плевать, что вся родня попытается выесть мне мозг за этот подарок.
Но игрушку я выбрала не ради чужих воплей и даже не совсем ради родной сестры. Дело в том, что шарики-наполнители фирмы Ирейн Альфа пропитаны каким-то чудесным составом, позволявшим игрушкам благоухать долгие годы. И как я однажды выяснила — эти шарики чудо как горят. Любой взрыв с ними получался с яркими, долгоиграющими искрами.
Еще, раз уж я выбралась из дома, я купила новую подушку из воздушного полимера. В голове неотвязно болталась картина, как нападающий из-за подушки не может меня толком ударить или схватить, и мне снова удается скрыться.
Выбравшись к подземным транспортным дорожкам, я села на проезжавшую мимо полупустую лавочку и наконец, позволила себе задуматься. Паника, отогнанная яркими витринами, постепенно подкрадывалась обратно к моей персоне.
Кто, черт побери, эти люди⁈ Для преступников они слишком смело ринулись за мной в торговый центр. Но и на спецслужбы они не походили. Неужели Льюис, один из самых
