Надо встречать гостей и регистрировать, плюс отвечать на звонки. Продавать бамбуковые веники и пиво из бара. И следить, чтобы в финской парной этим самым пивом не залили камни.
Всё.
Просто мне двадцать два. И я могу совмещать учебу с работой, ведь братья Рождественские тоже с этого начинали - внушает мне папа.
- Короче. Тебе нужна работа или нет? - Вика делает шаг к дверям. - Если нет - я одна пойду.
Хорошая зарплата - было написано в объявлении.
И на собеседование нас ждут прямо сейчас, раз уж нам с Викой так не терпится - мы сразу останемся на стажировку.
На часах одиннацать вечера.
Если я проторчу здесь до девяти утра, то в каком виде завтра на ужин к образцовой семье явлюсь?
Вика поторапливает:
- Аллё. Ты чего боишься? Что братьям сводным не понравишься? Из-за того, что в сауне работаешь? Это же “Пантера” - она кивает на вывеску. - Крутое место. Может, твои Рождественские сами тут тусят? Вон, девушек заказали.
Подруга хрипло, чуть прокуренно смеётся.
Хмыкаю в ответ. И с сомнением оглядываюсь на свою машину, запаркованную ровнехонько под знаком “Парковка запрещена”.
Знак этот на столбе, а сверху дерево нависает.
Неудачное место, но припарковаться здесь тупо негде, стоянка забита. В сауне сегодня будет жарко, я чувствую.
- Короче. Пока. Я пошла, - бросает Вика и стучит каблуками ко входу.
Если мне что-то не понравится - сразу уйду.
Меня же здесь не запрут?
И уж точно здесь не отдыхают мои будущие сводные братья, быть такого не может.
Шутница Вика.
Мне нечего бояться.
- Подожди, - поправляю спадающий с плеча ремень сумки и тороплюсь за подругой. - Стой ты. Я тоже иду.
Бегу за Викой.
Дверь сауны распахивается навстречу.
И я врезаюсь в чью-то твердую грудь.
- Извините, - вскидываю голову.
И замираю, наткнувшись на пристальный взгляд темных глаз.
Мужчина небрежно вытягивает из-за уха сигарету.
Смотрит на меня неотрывно.
- Я подумаю, - говорит низким, глубоким голосом. - Извинять тебя или нет.
И уступает дорогу.
- Алис, - дерагет меня Вика.
- Да-да, - встряхиваюсь, сбросить с себя пытаюсь этот откровенный взгляд, которым он меня с ног до головы облапал.
И юркаю в сауну.
Глава 1
Арон
“Завтра, в 19.00 официальная помолвка. Жених придет с дочерью на смотрины” - забиваю напоминалку в календарь и бросаю органайзер на стол.
- Телок давно вызвали? - Шведов тычет мизинцем в экран телефона и морщит лоб - время подсчитывает. - Надо было пять заказать, я с двумя люблю, - делится он подробностями. - А в сауне тем более.
Ерошу спадающую на лоб мокрую челку.
У меня завтра встреча с клиентом в половину седьмого. Если перенести на воскресенье, получится, что сдвинется другая встреча, на час примерно.
- Чё у них за сервис такой, час ждём. Я бы уже троих трахнул, пока они едут. Три бабы, три пещерки с сокровищами, - Шведов разражается хохотом.
Перевожу на него взгляд.
Крупный волосатый бык-осеменитель. На безымянном пальце обручальное кольцо. Оно тихо звякает об стакан, когда он виски отпивает.
Капли падают в черную бороду.
- Так, похер. Пока телки едут. Бомбану-ка я тост, - у него два переключателя в мозгах, бухло и бабы.
Он держит паузу.
И вываливает свою бомбу.
- За тебя, Рождественский! За лучшего адвоката в городе. За того, кто и Чикатило оправдает. За тебя, сукин ты сын! - надрывается мой будущий клиент.
- Кто тут сукин сын? - швыряю сырный шарик в его стакан. - Перепил - закуси, - откидываюсь на диване.
- Э-э…- Шведов щурится на плавающий в виски шарик.
С любопытством жду реакции.
Встанет и наваляет мне. Или стерпит.
Он ставит стакан обратно на стол.
- Че ты блин, братан. Я образно.
Стерпит.
Ясно. Так и думал.
- Давай без образов, - ладонью скрываю зевок. - Лучше по факту.
Тру глаз.
Не день, а мясорубка, я в ноль.
А сейчас финская парная, бамбуковые веники, и скоро подъедут девочки.
Девочек хочу, я месяц пахал, как хренов конь.
Завтра еще эта помолвка.
Час назад я и не знал, что мать всерьез замуж собралась. О таких событиях предупреждают заранее. В нашу семью нельзя дверь с ноги открыть и ввалиться с улицы, есть же традиции.
И жениха-то я видел, знаю его. Мозги на месте, раз в правительство пробирается, все у него схвачено, скоро усядется в хорошее кресло.
А вот что там за доченька у него?
Избалованная малолетка, наркоманка, мажорка, кто?
- А тост-то был песня, - партнёр Шведова уплетает шашлык. Похлопывает себя по голому круглому пузу. - Про твое утреннее слушание на каждом углу поют. Ай-на-нэ. Ай, молодца, Рождественский.
Сидит и словесно зад мне нализывает. И скалится.
Смотрю на голубую воду в бассейне и усмехаюсь.
Вообще, он прав, я всегда молодца.
Я ни разу не проиграл дело.
Главное не участие. Главное победа, иначе зачем жить. Пресно, мелко, без огня и азарта.
- Если ща не привезут шлюх, - Шведов разыскивает на столе чистый стакан. Плещет туда виски. - Пойду и натяну администраторшу.
- Мудрое решение, - киваю на его планы. - В твоём положении.
- Слышь, ты че такой нудный? Шутка-юмор, мля.
Он ржёт.
Зря.
Есть сказка. И конец ее зависит от меня.
А сказка такая. Жили-были четыре партнёра, крепко дружили, крутым бизнесом владели на паях. Потом один из них пропал без вести.
А остальные трое гуляют под прицелом ментов.
И вот они сидят в сауне на диване напротив.
Едят шашлык, виски хлещут.
И переговоры ведут.
Надеются.
Что я чистыми их вытащу из дерьма, ведь я лучший, ни одного дела не проиграл.
- Опа на! - радуется Шведов.
Поворачиваюсь на дверь.
Одна за другой в зал вплывают длинногие девочки в купальниках. Купальники цветные, а девочки одинаковые, унылые курицы, гарантия качества, мастерство в облаках и там же цифра мужиков, натянувших на хер этих сосок.
Хотя нет.
Последняя клёвая.
Взгляд невинный на пять с плюсом отрепетировала. Не подкопаешься.
Поверю сейчас, что она новенькая у них.
Она на ту девчонку похожа, с которой мы в дверях столкнулись, когда я покурить вышел.
Она смотрит на меня.
Я в трусах.
Она не краснеет, но вспыхнула, знаю, зажглась, я вижу и люблю когда так. Когда работа в удовольствие.
Сегодня и до утра я
