кис, ах ты, окаянный, опять спрятался.
— От кота-то ты чего хочешь? — не понимал леший.
— Да крашу я его, каждый раз перед слетом. Правила у нас строгие, коту ведьмы черным быть положено. Начальство у нас эти, как их, консервы, нет, консерванты, нет, — она махнула рукой, отчаявшись вспомнить модное слово. — Консерваторы!
Яга вытащила отчаянно сопротивляющегося рыжего кота из-под кровати, посадила внутрь русской печки, закрыла заслонку.
— Вот и все. Через час будет черный, как уголек, — она довольно потерла руки, — Хорошо, лето сейчас, печь не топится, а то зимой выстужаю.
Затем, кряхтя и охая, Яга отодвинула половики, открыла подполье и полезла вниз. Через несколько минут вылезла назад с горстью золотых и серебряных монет.
— Ох, нехозяйственная ты, Костянична, нехозяйственная — добро свое направо-налево разбазариваешь.
— Да помилуй, Лешачка, первый раз за триста лет, чай беру. Ведь, если помощь людей понадобиться, без злата серебра палец о палец не ударят. Да и добра этого у меня — картошку сыпать некуда.
Леший был приглашен не случайно, поняла Алена, когда Яга забросила в ступу необходимые вещи, метлу, кота и подозвала к себе внучку.
— Леший у нас домовничать остается, ты его, главное, от мышей береги.
А сама обвязалась шалью и полезла в ступу. Хорошая вещь. Непонятно, как иностранные ведьмы без нее обходятся. Она ведь только с виду махонька, а так вместительная, грузоподъемная, тепло в ней и уютно. Сверху одна голова торчит, да руки с метлой. Яга себе стульчик туда складной приспособила, коврик для кота постелила, шаль положила, на случай ветра.
— Ээх, радимыя! — махнула она метлой и улетела.
Больше всего на свете Алена не любила, когда бабушки дома нет. Скучно без нее. Леший, как всегда, дремлет. Алена поставила около него банку трехлитровую, над щипцами для углей пошептала. Теперь они сами каждую нахальную мышь — за хвост и в ловушку. И в лес пошла. Вернулась, когда свист бабушкиной ступы услышала. Как раз вовремя.
Из приземлившейся возле крыльца ступы выскочил один черный кот, затем второй, а потом и бабушка вылезла.
Пригляделась Алена к котам. Один — ее Рыжик, а второй — вышагивает, важный такой, что за хвост дернуть хочется. Бабушка на него наглядеться не может.
— Баюн Васильевич! — прежний бабушкин кот, поняла Алена, схватила его в охапку и расцеловала.
Кот вырвался, и давай передними лапками себя обчищать, словно человек в дорогом костюме.
— Тьфу! — сказал он, — Зачем муслявить-то? Я кот, конечно, но сейчас здесь в качестве репетитора.
— Чего? Не поняла Алена.
— Грамоте тебя учить будет, — шепнула Яга.
Небо вдруг нахмурилось, ветер подул такой, что гнулись верхушки деревьев, и шум поднялся, просто невыносимый.
— Вертолет это, бояться его не нужно. Стол для занятий несет, компьютер и другое, разное, — важно прокомментировал Баюн Васильевич.
Над домом зависла большая, железная, не то птица, не то стрекоза.
Снизу у нее открылся люк и появился большой ящик, обвязанный со всех сторон. На толстом тросе ящик медленно опустился в ограду. Что-то щелкнуло, трос отцепился, вертолет улетел. Образовавшаяся тишина казалась блаженной. Но тут вдалеке послышалось тарахтение трактора и звуки другой техники.
— Какие ребята шустрые, уже начали! — похвалила бабушка.
— Ну, еще бы, — промурлыкал кот, — У Яги безотказные методы убеждения.
— Ну, что ты, — смущенно заулыбалась Яга, — Просто на Руси завсегда принято, чтобы стариков уважали.
— А что там делают? — прислушалась Алена.
— Столбы ставят, электричество проводят и этот, как его, интирьнет, — бабушке нравились новые слова, а с учителем ты по этому… по скайпу, заниматься будешь, и с Баюном каждый день.
— А что такое скайп, бабушка?
Баба яга вытащила из ступы мешок с гостинцами.
— Пойдем, внучка, чай пить, там и расскажу.
Вся компания неспешно, чинно направилась в дом, где мирно дремал Леший, охраняемый от мышей железными щипцами.
Как Яга автомобиль осваивала
— Эх, — вздохнула Яга, садясь на резной стул, — Ты, Кащеюшка, как хочешь, а мне помощь надобна.
Важного вида худой джентльмен, к которому Яга обращалась, оторвался от книги и посмотрел на нее.
— Что от меня требуется?
— Трассу высокоскоростную от деревни, до дома моего проложить и машину с шофером.
Кащей присвистнул.
— Да, еще и глаза людям нужно отвести от дороги и от машины моей также, как от замка твоёго.
— Все-таки решилась внучку в школу отдать, — Кащей положил на страницу закладку и бережно закрыл книгу.
— Дак, а что с ней делать-то, ревет, окаянная, уже и интырент не помогает.
Кащей задумался.
— Все сделаю, только вот какая загвоздка — нету у меня шофера.
Яга насупилась, пот со лба цветастым фартуком вытерла:
— А откуда берутся они, эти самые, шоферы?
— Хо-хо-хо, — вздохнул Кащей, — Умеешь ты загадки загадывать. Он вытащил из кармана уже знакомый Яге телефон и с важным видом отошел. А когда вернулся, лицо его сияло.
— У людей специальные школы есть, там взрослых людей автомобили водить и учат.
— А сияешь чего, как начищенный самовар?
— Предвкушаю, кого ты на роль жертвы выберешь.
Яга внимательно на него посмотрела.
Кащей поднял вверх тонкие руки.
— Нет-нет. Я телепортацию свою ни на что не променяю. Остается кикимору просить или лешего, — он не улыбался, но в глазах сияют лукавые искорки.
— Вот незадача-то, — нахмурилась Яга. — Сама учиться пойду. Я ступу с метлой обуздала, неужто с какой-то колымагой не справлюсь.
Кащей одобрительно кивнул.
— Только обещай меня первого покатать. Я — если ты не забыла— бессмертный. А дорога и машина будут тебе к утру. Только, прежде чем за руль садиться, ездить выучись. А то знаю я, у тебя не то что корыто — машина полетит.
У Яги загорелись глаза
— Спасибо за идею.
На следующий день Игорь Романов — молодой инструктор районной школы ДОСАФ выпучил глаза и даже открыл от удивления рот, когда на переднее сиденье к нему в машину села бабушка. На вид не то чтобы старая — древняя. Но, встретившись с ней взглядом Игорь понял — надо научить. Ох, как надо. Потому что ясно — пока старуха всеми премудростями не овладеет — из машины не вылезет.
Память у Яги цепкая, внимание хваткое, только ноги не слушаются — не одну сотню лет отшагали, с педалями окаянными не справляются. Бросить бы неудачную затею и домой улететь — ступа за ней мигом прилетит, только свистни. Но, коли обещала Алене, что будет школа — значит будет. Яга от отчаянья тихонечко заклинание для ступы прошептала, желая сдвинуть, наконец, с места никчемную железную колымагу, не желавшую с места трогаться.
Возможно, она вложила в слова чуть больше запалу, потому что машина взревела
