Алена Котова
Цивилизация наступает
Школа для Аленушки.
— Вот беда, несчастье! Где ж это видано, чтобы моя внучка с людскими детьми играла! — ругается Яга.
А внучка сидит на лавочке, ручки сложила, щечки надула. Лицо и шея умыты, волосы чистые, белые, легким пушком по плечам спадают.
— Ведьме следует быть слегка чумазой, — строго напомнила Яга.
— Бабушка, я в школу хочу!
Яга только руками развела.
— Ну, бабушка!
— Никак заболела, деточка!
Алена губки поджала, отвернулась. Спорить с бабушкой бесполезно. У нее за последние триста лет ни одна баночка, ни один пучок травки на миллиметр с места не сдвинулся. Тут что-то другое, хитрое надо придумать.
Бабушка тоже силами собирается. Котел растопила, пошептала, травки, корешки в него покидала, одним словом, пригласила соседа своего, лешего.
А у Алены из кармана вдруг как заверещит! С непривычки она сама вздрогнула. Кот в окно выпрыгнул, да так, что горшок с цветком на пол уронил. Яга, с перепугу, не то заклинание над тестом прочитала, и в ее противень, в самую середину, молния ударила. Под потолком гром прогремел. От сожженного теста дыма полная изба.
Внучка и глазом моргнуть не успела, как Яга присвистнула, притопнула, беспорядка на кухне как не бывало. Только вот встала Яга перед проказницей, мрачнее тучи. Аленушка побледнела, покраснела, поднесла к уху неизвестный бабушке предмет и шепчет:
— Мама, я тебе потом перезвоню, — а сама со страху зажмурилась.
Глаза у ведьмы недобрым огнем горят, волосы извиваются, платье ветер раздувает. Да только глубоко вдохнула Яга, выдохнула, успокоилась, потому что знает себя — опасна в гневе. И снова стала обычной бабушкой. Платьице серенькое, фартучек цветастый, волосы на макушке в пучок собраны.
— Ну, давай, показывай свое чудо.
Взяла Яга в руки телефон, повертела, понюхала.
— Ох, чую, много от него беспокойства.
А у Алены, щечки разрумянились, глазки горят, так хочется ей рассказать все, что от ребят про жизнь современную узнала.
— Вот представь, бабушка, пошла я в лес, долго нет меня, а ты, вместо того чтобы волноваться, можешь со мной по телефону поговорить.
— Так я же в котел волшебный могу заглянуть. Все там увижу.
Алена не сдается.
— А ты не дома, ты у кикиморы в гостях.
Баба Яга почесала за ухом.
— Ну, ежели не дома…
Призадумалась.
— А если и у Лешего телефон будет, — раззадорилась Алена, — То он, не выходя из лесу, сможет с тобой разговаривать.
— Так он и в гости тогда ко мне не пойдет! — Яга отдала телефон внучке, — На, деточка, убери, и Лешему не показывай!
Дверь тем временем медленно отворилась, и с трудом протискивая широкую крону в узкий проем, вошел Леший. Руками и ногами его были сплетенные корни, волосами ветки, а глаза, уши, нос и рот прятались в узоре коры. Даже листья на нем весной распускались, а осенью опадали.
— Доброй погоды, Лешик.
Леший сел за стол.
Яга набрала в грудь воздуха, сделала скорбное лицо и объявила:
— Горе у меня! Внучка в школу просится!
Алена громко засопела, давая понять, что в любую минуту готова зареветь. Бабуля нервно барабанила пальцами по столу, Леший скрипел, а за стеклом маячила рыжая кошачья морда. За последние несколько сотен лет девочка была первым ребенком в лесу, да чего там, единственным. Все с легкостью переносили все ее причуды, проказы, капризы, но не могли вынести слез.
На столе появились любимые лакомства девочки: свежие ягоды в медовом сиропе, морковный пирог, маковые крендельки. Бабушка поставила для нее на блюдце чашку цветочного чая.
Устоять было невозможно.
— Вот скажи, бабушка, дедушка, неужели вы никогда маленькими не были, с другими детьми играть не любили, знать всего не хотели?
— Да не помню я, давно это было.
Леший тоже головой покачал, он ведь вдвое старше Яги был, тем более ничего не помнил.
— А ты в котле посмотри, — посоветовала Алена.
Баба Яга встала, подошла к дальней стене, заставленной шкафчиками со всевозможными склянками.
— Есть у меня одна трава.
Ведьма вытянула руку, и нужный пузырек сам прыгнул ей в ладонь, словно мячик. Добавила она из него по небольшой щепотке порошка в чай себе и Лешему. Закрыла пузырек, отпустила, он улетел на место.
Всего несколько глотков сделала Баба Яга, когда рука ее с пирогом замерла на полпути и, глядя на Лешего, она громко расхохоталась.
— Помнишь, как ты мышей боялся?!
— Да и теперь, с трудом выношу. Не понимаю, чего они ко мне со всей округи сбегаются?! — недовольно проскрипел он.
— Когда кикимора тебя мышью напугала, ты в реку прыгнул, помнишь? А ты ведь плавал здорово, лучше всех. Да, — она перестала смеяться. — А я и забыла совсем.
Яга сидела, охваченная воспоминаниями. Чай остывал. Кот запрыгнул в окно и лежал теперь у Аленушки на коленях.
— А помнишь, мы жаб бойцовых разводили.
— Да, знатные были бои.
— А лягушачьи бега?
Леший с тихим скрипом захихикал.
— Помнишь, как ты на спор живую лягушку съела?
— Точно. И чего я их тогда не любила?
Яга отхлебнула холодного чая и продолжила:
— Упросишь, бывало, бабушку наколдовать сугробов выше крыши, наделаешь в снегу лабиринтов, туннелей, башен понастроишь. И ведь до верхушек сосен доходили.
— Помнишь, как я в них заблудился?
— Ну, ничего, главное, нашелся же, когда снег растаял.
Леший вдруг смахнул слезу.
— А родители меня Росточком звали…
Воспоминания оборвал плач.
Алена, уткнувшись лицом в кота, отчаянно ревела.
— У вас все так интересно было, а я!? Я? Мне играть не с кем!
И она заплакала еще громче.
Яга не знала, как утешить внучку. Впервые столкнулась со столь бурным проявлением чувств.
— Ну, хочешь, я тебе любую девчонку из деревни украду, ты только пальцем покажи, с кем ты там играешь.
— Не-е-ет.
Баба Яга внучку по белокурой головке гладила, пока та всхлипывать не перестала. А потом такие слова молвила:
— Не плач. Придумаю чего-нибудь. А в деревню так и быть, буду тебя провожать, и с детишками играй, если хочешь.
Успокоилась Алена, из дому вышла.
Леший на стуле завошкался, шелестит, вздыхает.
— Не томи, Костянишна, говори, что задумала.
— Вот то и думаю, что сама ничего не разумею. Школа далеко. Пешком не находишься, а ступа сам понимаешь, не на любую погоду.
— Чего делать-то будешь?
Ведьма зависла над котлом, что-то сыпала, шептала, размешивала, так, что вскоре кухню заполнил густой туман.
— Сбор объявляю, ведьм созываю. Вместе что-нибудь придумаем.
А Яга уже под стол заглядывает, за печку.
— Кис, кис,
