Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
«пересказы» третьих лиц.
Интеллектуальное наследие Джемаля сделало русскоязычную Умму взрослее – с ней вырос и он сам.
Да, Гейдар Джемаль очень труден для понимания. Продираясь сквозь чащу джемалевских рассуждений, читатель рискует сорваться в изощренный интеллектуализм, пытаясь воссоздать мысленно – «по Джемалю», как он полагает, – некую «горнюю» реальность. И попадает в ловушку. Потому что Джемаль не описывает нам некую «высокую» реальность, которую нам надо «постичь». Джемаль скорее описывает нам саму работу мысли по прорыву в новое сознание, постижению непостижимости того, что за пределами онтологии, и постижению причин этой непостижимости. Он называл это «изучением обратной стороны мысли». Джемаль считал центральным направлением в своих исследованиях познание человеком возможностей и условий собственного познания, изучение самого мышления, а не постижение неведомых «объектов».
Надеемся, что книга поможет читателю вновь преодолеть содержание собственного сознания. Ведь человек как «интеллектуальный наместник Всевышнего» обязан (!) в своем мыслительном процессе отражать Провиденциальный Замысел – именно это пытается донести до нас Гейдар Джемаль.
Ахмед Магомедов
О методологии мысли в Исламе
19 августа 2012
Сегодня главная проблема исламского политического движения – это способность чётко и ясно формулировать повестку дня, формулировать исламскую идеологию. Нужно понять однозначно, что исламская идеология – это не просто повторение теологических позиций в догматической форме, а это способность внятно изложить принципы своей веры на языке современной философии.
Или если кому-то не нравится слово «философия» и оно кажется «не исламским», то можно сказать так: категориальная логическая мысль. Мусульмане обязаны излагать свою веру, свою концепцию, своё понимание реальности не на специальном «конфессиональном», догматическом языке, а на языке категориальной логической мысли. Это не возврат к Аристотелю, не возврат к Платону, не возврат к первым векам исламской истории, когда масса новых интеллектуалов исламского мира была увлечена Аристотелем, называла его «Учителем»: была школа восточных перипатетиков, где уходили очень далеко от коранического учения о реальности – вплоть до совпадения по взглядам с Аристотелем по поводу «неуничтожимости» материи, «вечности» мира и так далее. Это не возврат к этому.
Мы должны излагать на категориальном языке коранические принципы в форме логической доктрины, которая была бы абсолютно понятна, ясна и действенна для умов, не воспитанных внутри ислама. Нужно преодолеть негативное отношение мусульман к категориальной логической мысли, потому что это негативное отношение основано на недоразумении. Мусульмане думают, что «философствовать» – значит «лукаво мудрствовать» и следовать «своим мнениям» по поводу тех вещей, о которых они не знают и не могут знать, которые находятся вне их опыта, вне их восприятия.
И действительно, следовать таким «мнениям», рассуждать на эту тему – это не более чем домыслы. Особенно когда у нас есть ясные указания в Откровении. Но ведь философия не сводится к рассуждению о том, чем является объективная реальность, – особенно тот её невидимый, незримый аспект, называемый «гайбат», который находится за пределами чувственного опыта. Философия не сводится только к этому.
На самом деле наиболее оперативная и существенная часть философии – это понимание собственной мысли. А ведь мыслящему его собственная мысль открыта. Мусульмане должны понимать, как работает человеческая мысль, и управлять этой человеческой мыслью, чтобы она являлась зеркалом, отражающим исламскую теологию, – кораническую науку, кораническое знание. И изучение мысли – это не «следование мнениям», это не рассуждение о вещах, которые находятся за пределами твоего опыта и твоей досягаемости, а анализ того, что происходит внутри тебя, – о том, как, собственно говоря, твоя собственная голова работает. Вот этого сегодня не хватает. И именно шаг в этом направлении превращает нас из пассивных, страдательных объектов воздействия исторического процесса в активных самостоятельных, субъектных, игроков, которые делают историю. Мы должны перейти сегодня от состояния объекта истории «в качество» – в состояние субъекта истории.
Пролегомены[3] к идеологии универсального радикализма
28 августа 2016
Радикализм есть мировоззрение, которое фундаментально не принимает мироздание как должный и «благой» порядок. В радикальном мировоззрении мир человеческий есть отражение, как в зеркале, сути Бытия. Бытие же есть принцип, враждебный Духу, представляющий собой антитезу Божественному Замыслу. Бытие и Великое Существо – это синонимы, имперсональный и персональный аспекты Иблиса.
Элементы радикального мировоззрения разделяют с политическим исламом и другие религиозные идеологии, исходящие из авраамического корня. Например, стоит отметить глубокую ненависть старообрядцев-беспоповцев к власти и «официальному» социуму. Государство для беспоповцев есть инструмент Антихриста (в Исламе – Даджал). Весь социум, по их мнению, отдан на откуп Антихристу, и поддержка любой власти есть шаг к укреплению позиции Антихриста на земле.
Надо отметить, что в этом беспоповцы пошли дальше, чем даже современный радикальный ислам, который всё мечтает о «шариатской государственности», мирно сосуществующей с куфром, – при условии, что последний «откажется от агрессии против мусульман».
Сегодня мусульманам невдомёк, что политические цели и задачи мирового ислама коренятся на метафизическом уровне – в треугольнике конфликта Всевышнего, Адама и Иблиса, отказавшегося склониться перед Адамом, но выговорившем для себя у Творца право сбивать человека с пути на протяжении всей истории.
Политический ислам не может следовать примеру иудеев, которые опираются в своём отношении к внешнему миру на категорию «галут». Для евреев жизнь в рассеянии означает жизнь в безвоздушном и безжизненном пространстве, по отношению к которому уместны только хищнические действия.
Мусульмане не могут идти этим путём и создавать гетто – будь то «халифат» или «чёрные» кварталы европейских мегаполисов. Задача мусульман поставлена в Коране: сражаться за то, чтобы вся религия на земле принадлежала Аллаху. Это не означает, как думают наивные или недобросовестные немусульмане, «насильственное обращение» всех в Ислам. Но это означает слом мирового порядка в самых его глубинных метафизических основаниях. Иными словами, речь не может идти только о борьбе против империализма, колониализма, локальных форм национального угнетения. Короче говоря, ислам не может ограничивать себя революционной платформой левых либералов – будь это троцкисты, анархисты или «чегеваристы» какого угодно разлива. «Попутничество» с революционно настроенными либералами эпизодически возможно, если это ложится в формат исламских стратегий на данный момент в данном месте.
Однако ислам не может быть «социалистическим» (так же, как не может он быть «капиталистическим»). Социализм – это культ общества в качестве «волшебной машины», способной порождать избыток материальных благ и лелеять каждого своего члена, как пастух лелеет овцу.
Все формы угнетения для ислама – колониализм, империализм, компрадорское управление в интересах куфра через националистические диктатуры и тому подобное, – всё это только периферийный инструментарий главного врага – Великого Существа, тенью которого на земле является человеческое общество как таковое.
Общество для политического ислама не есть нечто, образуемое снизу через какой-либо «общественный договор». Это всегда и изначально внечеловеческий фактор, эволюция которого
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
