А я так. Горе-мать, которая даже не смогла освоить приличную профессию.
Ведь, по её мнению, чтобы быть продавцом много ума не надо.
— И что это повод уходить от меня к какой-то Люське? — я подняла на неё глаза и не поняла её реакции.
— Папа к нашей Милочке ушёл? — почему-то обрадовалась дочка. Даже сейчас принимая его сторону.
И до меня наконец дошло, что её горячо любимую классную руководительницу зовут Людмила Кирилловна, а мой муж ушёл к молодой учительнице по литературе моей дочки.
Вот тебе и подарок на день рожденья.
Хорошенький сюрприз в виде двойного предательства мне подготовили самые близкие для меня люди!
Глава 2. Когда дочь становится только моей.
Первые два дня я держалась из последних сил. Считала, что надо взять себя в руки. У меня ведь ребёнок и я не имею права раскисать.
Но Леська запиралась у себя в комнате. Переписывалась с подружками или игралась в очередную стрелялку на компьютере.
Даже сейчас мы с ней совершенно не сблизились.
Я буквально тонула в своём одиночестве и жалости к себе.
А на третий день и вовсе случился новый удар для моей и без того расшатанной психики.
И вновь когда я вернулась раньше с работы.
Просто думала, что моя дочь переживает из-за разрыва с родителями. Хотела как-то компенсировать ей отсутствие любимого ею папочки и побаловать её разными вкусностями.
В её комнате гремела музыка.
Впрочем, так часто бывает. И я, едва разувшись, зашла к ней без стука.
Вот здесь и увидела их.
Леську с каким-то полуголым взъерошенным чудом в её кровати.
— Твою мать! — вырвалось у меня, когда до меня дошло чем они занимаются.
Оба испуганно подскочили.
Начали в панике одеваться.
И Леська начала кричать на меня за то, что я ворвалась без стука.
— Без стука?! — взвизгнула я. — Я по-твоему должна была думать, что моя пятнадцатилетняя дочь…! Леся, тебе пятнадцать!!?!!
В ужасе вспомнила, не понимая куда моя дочка торопится.
— И что?! Я уже взрослая!
Я прикрыла глаза рукой, чтобы не видеть, как эти взрослые натягивают на себя разбросанную по всей комнате одежду.
Эти её вопли о взрослости звучат также, как год назад она, насмотревшись каких-то блогерш, рассказывала всем, что она феминистка.
Я тоже тогда посмотрела. Правда скорее пародии и меня хватило всего на несколько минут.
Посмотрела на девушек, которые отстригают себе волосы, перестают брить подмышки и ведут себя как мужланы в свои двадцать лет. Или вообще советуют ничего не делать, не заниматься спортом, есть что попало, и брать пример с худших представителей мужского пола.
И уже вот на этом моменте перемкнуло меня. Потому что мне всё это показалось дуростью.
Как моя бабка ещё говорила в таких случаях: «Заставь дурака богу молиться, так он и лоб расшибёт».
Я никого не хочу обидеть, просто такой феминизм очевидно не моё. О чём и Леське сказала. Чтобы завязывала ерундой маяться.
И как обычно в таких ситуациях тогда у нас только папочка был хороший. Потому что он поощрял всё это, считая, что дочь так развивается и проявляет себя.
Как по мне так пусть проявляет. Но можно же всё как-то с умом делать? Без перегибов? И чтобы у меня голова от её проявлений раньше времени не седела?
— Чему ты можешь меня научить?! Сама отца не смогла удержать, хочешь, чтобы и я одна осталась?! Мы с Серёжей…! — тем временем кричала на меня дочь.
— Да у тебя этих Серёж ещё будет! — оборвала я её, но мелкая явно решила дать понять, что нападать у неё получается лучше.
— Да ты сама меня в девятнадцать родила! А мы любим друг друга! Мы поженимся! Да, Серёг?!
Я смотрю на её взъерошенного парня. Явно офонаревшего от происходящего.
До смешного похожего на моего пятнистого хомяка в детстве, который лез на стены и не знал куда удрать, когда к его клетке приближался мой отец.
Глаза бегают. Страх на лице отпечатался крупными буквами.
А у меня в голове одни маты.
— В пятнадцать лет не женятся, — осадила я её.
Ситуация из разряда: «Пусть это случится не со мной». Но в моём случае это случилось именно со мной. А я в таком шоке, что даже не знаю, что делать и где я допустила ошибку, из-за которой это произошло.
Ещё этот Серёжа её. «Мужчина». Наконец-то вспомнил, что он мужчина.
Подошёл к моей дочери.
Взял её за руку и так уверенно заявил мне:
— А мы подождём, тёть Нин.
От полученного стресса у меня уже все слова в горле застряли. Я думала лишь о том, как добраться до кухни и валерьянки себе накапать.
Куда она чёрт возьми так спешит жить?!
— Тебе же учиться надо?! — в отчаянии протянула я.
Выдохлась быстро. Да и толку их ругать, если у них всё уже случилось.
Мозги ёлки-палки встанут на место только после того, как угомонятся гормоны. Если вообще встанут.
Если они у них были!
Серёжу я всё-таки выставила. Дочь, обиженная на меня, хлопнула перед моим носом дверью и закрылась у себя. Заявив, что я никогда её не понимала так, как папа.
А я вечером в панике звонила Виктору, потому что мне нужно было хоть с кем-то поделиться произошедшим.
Понять, как там мудрые матери в таких случаях поступают. Хотя я не уверена, что у мудрых в принципе бывают такие случаи.
Помощи от Виктора я конечно не дождалась. Он и выслушал-то меня с трудом и вместо того, чтобы подсказать, что мне делать сейчас и как вести себя, тут же напустился на меня.
— А чего ты хотела? Это твоё воспитание!
И так всегда.
Как только дочерью можно было гордиться и хвастаться, так она была его. А когда она творила невесть что, так сразу виновата была в этом только я. И я должна была разбираться со всем. Из-за чего моя дочь и считала меня мегерой, а его хорошим отцом.
— Твои гены. И вообще, Нин. Решайте там сами свои проблемы. У меня подготовка к занятиям. Ещё Александрович заболела и мне нужно её подменить. А ты ко мне с этими подростковыми любовями. Дети сами сообразят что им делать. Поумнее нас с тобой будут.
Он бросил трубку, а я думаю: «Да куда уж!»
На самотёк что ли всё теперь пускать?
После этого разговора я только опять накапала себе валерьянку в стакан. Села у окна и вспомнила, как сама ругалась с матерью.
Я ведь Лесю рано родила. И мама всё твердила, что я порчу себе жизнь. Что мне надо учиться, а не маяться дурью, встречаясь с безголовым студентом.
