и старательно заточенным лезвием.
— ЧЕТВЕРО!!! — я ору в небо, к звездам, к полной луне, к клочьям туч, — ПРИМИТЕ ИХ!!! ПРИМИТЕ МЕНЯ!!!
Холодный ветер воет где-то вверху.
— Секс, наркотики и рок-н-ролл, — говорю почти шепотом, от крика саднит в горле и произнесенные слова приобретают зловещую хрипотцу.
Я заношу топор. Секира палача. Молот судьи. Клинок нечестивца. Стрела еретика. Цепь раба и плеть надсмотрщика.
— ТАК ВОЗНЕСИТЕ ЖЕ МЕНЯ НАД ПЕПЛОМ СМЕРТИ!!! — я снова срываюсь на крик, капли слюны слетают с губ, — ЯВИТЕ СВОЙ ЛИК!!!
Удар.
Влажный хруст. Кровь. Щербато скалящийся клюв застревает в черепной коробке.
Я смеюсь. Дико, надрывно, словно это последняя щепотка счастья во всей моей никчемной жизни. Я размазываю эту радость по своим мыслям незримыми щупальцами перекрученной в собственном чреве ненависти на самого себя и на весь окружающий мир.
Удар.
Удар.
Удар.
Я смеюсь и бью.
Бью и смеюсь.
Кровь. Много крови. Очень много крови.
Мой смех разрывает легкие ржавыми зазубренными крюками, рвет сердечную мышцу, струится по кровеносным сосудам вместе с напалмом, в который превратилась уже моя кровь.
Кровь.
Я стою над телом.
Тяжелое дыхание.
Взгляд в небо.
Предельно прозрачный намек.
Широкий замах.
Удар.
Удар.
Изуродованная окровавленная голова держится на лоскутах кожи, ошметке мышц и пучке сухожилий.
Удар.
Пинком отправить обезглавленное тело на дно ямы.
Я подхватываю шар из костей и мертвеющего мяса.
Воздеваю его вверх вместе с топором.
— Я ЖАЖДУ ОТМЩЕНИЯ!!!
И боги ответили, разорвав пространственно-временной континуум черной молнией, перекрутившей само мироздание и навечно отпечатавшейся на сетчатке моих глаз.
Где-то далеко-далеко, на самой периферии слуха, там где реальность смешивается с бредом, переходящим в иные плоскости плеяды миров, заиграла Песнь Дирижера. На этот раз это было "Panic! At The Disco" — "Emperor's New Clothes".
День определенно удался.
Примечание автора:
Для тех, кто не в теме — https://www.youtube.com/watch?v=7qFF2v8VsaA
Глава 2. Посланник богов
Тьма.
Ветвистая молния из чистейшей черноты, на фоне которой ночь меркла, скукоживалась и бледнела вонзилась в поддатливую почву копьем героев далекой седой древности. В человеческом спектре восприятия просто не хватало граней и оттенков, чтобы передать в оцепеневшее мозговое вещество через глазные нервы, сетчатку, зрачок и хрусталик все неописуемое величие этого отсвета силы Великой Четверки. Я видел в этом столбе энергии перекошенные в нескончаемой муке лица тех, кто попрал заветы Четверых, решив, что с Полигоном можно шутить. Я видел в нем тьму и свет, жизнь и смерть, начало и конец, закручивающиеся в нескончаемом хороводе. Я видел в нем себя. Я видел в нем хохот одиночек и безумцев. Ярость битвы и горечь поражений. Я узрел саму суть мироздания и вряд ли после этого, останусь самим собой прежним, как бы не пошел дальше наш разговор с тем, кто откликнулся на мой зов.
Лица убитых мной часто мешают уснуть, вынуждая забыться в алкогольном и наркотическом бреду. Но это… это выжжет само понятие нормального сна из моей жизни, ибо я буду видеть это на обратной стороне век, испещренных сетью капилляров.
Кровь, грязь и дерьмо из вспоротых животов, перемешанные в чудовищный суп с сизыми лентами кишок и дряблыми мешочками внутренних органов, встали на дыбы. Вспучились Гееной Огненной, пойдя пузырями безнадежной раскрепощенности кающихся на окровавленных алтарях демонов самых мрачных и отдаленных закоулков Темного Полигона. Эта отвратительная жижа кипела и бурлила, дабы в какой-то момент не изрыгнуть из своих нечестивых недр ЕГО…
Темный ангел Темных богов.
В начале это походило на один большой пузырь, набухший среди обломков костей и раскроенных черепов. Он разрастался побегами неискоренимого греха, окутывающего души смертных. Он занял все свободное пространство могилы, но все еще рос, обламывая куски грязи с краев ямы. Кровавый волдырь на теле мироздания, готовый исторгнуть из себя то, что мало кто имел счастье узреть и остаться в живых или хотя бы остаться с окончательно не раздробленным на агонизирующие ошметки рассудком, судорожно бьющимся о стенки расходящейся по швам черепной коробки.
Он поднялся надо мной, жалким червем, рухнувшим на колени пред проявлением воли истинных владык всего когда-либо существовавшего, существующего и того, чему только предстоит в отдаленном будущем появиться где-то в бесконечных измерениях пространственно-временного континуума.
Пузырь лопнул, разбрызгивая во все стороны запекшуюся кровь и силу. Силу, названия которой еще не существовало ни в одном из языков человеческой цивилизации. Она смела костры, снесла метр грунта и повалила близлежащие деревья. Это был ураган зла. Истинного зла, а не его садистическо-извращенного подобия. У зла была честь и свои правила, аморальные и бесчеловеческие, но они были. И иногда… иногда Зло было куда лучше лицемерного и показушного Добра, выгрызающего себе место под солнцем, идущего по трупам тех, кто мыслил как-то иначе. Этот шторм мог уничтожить меня, смести, как пылинку, бросить переломанной куклой на завал из треснувших стволов, размазать тонким слоем по камням, но… он лишь освежающим бризом погладил меня по лицу и волосам, вызвав по всему телу волну мурашек и… тепла? Полузабытого ощущения уюта и защищенности.
Свет исчез, как сам элемент физики этого мира, будто впитанный аурой Владыки. Но я видел его. Видел так, как еще никогда раньше, впечатывая в себя мельчайшую деталь.
Пророк Великой Четверки.
Несущий Слово.
Единое целое с богами.
Непостижимое существо, создавшее не имеющих начала и не имеющих конца Темных богов, и бывшее созданным ими.
Космическая сущность, чье дыхание могло перетереть в невесомый прах межгалактические империи и божков, хранящих эти пятна плесени иных форм разумной жизни.
Оно воплотилось в наиболее удобоваримом для моего мозга виде. В том виде, в котором ходило по нашей грешной земле. Пресвятой Костолом.
Заросший клочковатой бородкой человек, испещренный ритуальными шрамами и татуировками. Мутные, полубезумные глаза в чьих бездонных зрачках отражалась сама искривленная для непосвещенных суть мышления, вышедшего на совершенно иной и неподвластный никому иному уровень. Спортивное телосложение и заметная сутулость. Рваные джинсы, кое-как зашнурованные разношенные берцы и грязная футболка с "Гражданской Обороной".
Точно, как на фотографиях, в книгах и документальных хрониках.
Я так и не понял в какой момент начал плакать. Слезы счастья стекали по моему лицу, срывались с подбородка, щекотали шею и ключицы. Это чувство, щемящее в грудной клетке, испытывает каждый праведник, повстречав своего бога или демона во плоти.
— Встань.
Это не был приказ или ультиматум. Негромкая и вполне вежливая просьба, которую я выполнил незамедлительно. Я видел, как с краев его одежды струился мрак. Черная вода, смешивающаяся с пролитой здесь кровью закоренелых грешников.
Отрубленная голова
