то сразу же подсознательно возникло стойкое желание не шуметь, не заходить за ограждение, ничего не трогать руками и постоянно искать глазами: где бы взять тапочки, а то как же в Эрмитаже и без тапочек. Когда же я вошел в свою «комнату», эм, квадратов так на сто пятьдесят, с гостиной, спальней и ванной, то неосознанно поспешил еще раз проверить: от этих ли хором у меня ключ, и не случайно ли дверь ему поддалась. Повторюсь, шикарно.
Однако вскоре я уже пообвыкся, и когда гонял островки пены в своей огромной мраморной ванне, то прям остро сожалел что совершенно некому подлить мне шампанского и сменить догорающие свечи. Безобразие.
Шучу, конечно. Вино было обычное красное, а магические светильники не требовали никакого дополнительного освещения, даже романтической направленности. Но вот, чтобы кто-то потер спинку — я б не отказался. Но, увы, студиозусам не положены никакие сословные атрибуты. Ни прислуга, ни наряды, ни даже собственные фамилии.
Да-да, Розин, когда мы все собрались в небольшом садике у здания общежития первого курса для представления, поименовала себя как Да́льская. А загадочная рыжая(очи к небу), лишь как Го́рская. И да, «мое рыжее недоразумение», как она подписалась в том своем едва ли не любовном послании, ближе к вечеру внезапно присоединилась к первокурсникам этого года. Что, как я заметил, вызвало охреневание не только у явно опознавших эту, очевидно, что какую-то принцессу, но и чуть ли не обморок у Рози.
Ах да, я же утратил право называть так ее светлость, поэтому Розин. Хотя, плевать.
Так вот, прежде чем прибыть в общагу, нам всем выдали форму и предписание, следуя которому я и заселился. А после, наконец избавившись от своего провокационного наряда, уже в обновке отправился на знакомство с однокурсниками.
И да, я наконец выяснил еще одну причину столь явственной неприязни к моему вроде бы обычному и вполне удобному, по сравнению-то с другими, одеянию. Оказывается, не только мое поведение в сочетании с неподобающим облачением так нервировали окружающих, а еще и то, что наряд мой был по образцу и моде республики Кропс. Вот так вот, неожиданно. Короче, этих хватких дельцов очень не любят в империи Ард, да и, похоже, что в королевстве Дар тоже. Возможно из-за малого числа магов там и активного развития техники. Уж там у них прям стимпанк какой-то. А может и из-за контроля морских путей, перекрывающихся Пустошами, через которые не полетаешь на небесных-то парусниках. Ну а я, получается, стараниями гадского торгаша Робса, всё это время расхаживал в одёжках по моде ненавистных тут Кропсов, вызывая у окружающих ассоциации с этими проклятыми выскочками.
В общем, сейчас у меня уже был вполне сносный мундирного типа костюм, того самого «белогвардейского» вида. Только не как изрядно попорченный и утраченный вследствие нападения, цвета морской волны который, а тривиально серый.
Ага. Я как это вот надел перед огромным зеркалом в своей комнате, так остро захотелось чего-нибудь такого на губной гармошке исполнить. Но прогнав неуместную веселость, рукава закатывать все же не стал. Да и фуражка у меня была без задранной тульи, а с уже привычным высоким околышем. Потому и решил не шокировать одногруппников, которые все равно бы ничего не поняли.
Но время уже подгоняло, поэтому, насвистывая Wenn Die Soldaten, я поспешил на встречу и представление студентов. Где, собственно, без затей и предстал пред окружающими как просто Франт. Мне ж не нужно было всякие там Сине-, Красно-, Бело- и прочее отбрасывать от фамилии, а Кремовый Дом я еще не успел учредить. Поэтому вышло все весьма скромно и на фоне разнообразных Го́рских, Ре́цких, По́льских, Мо́рских, Хо́лмских и даже одной Тре́щинской — я выглядел весьма непритязательно.
Однако, кроме весьма сдержанного представления, ничего более не предвиделось и наша сходка в вечерину так и не переросла. Поэтому сухо распрощался с горделиво удаляющимися восвояси теми, кто по уставу на период обучения вроде как должны отбросить все сословные предрассудки и прочую мишуру. Ну и, почесав затылок, пожал плечами и также отправился к себе, дабы в сумерках отправить Вжуха на разведку. Ну и, заодно, допить в одно лицо початую бутылочку Жожоба́нского.
****
Комната студентки Дальской.
Розин уже прекратила реветь, истерить, бить посуду и прочие предметы интерьера, и сейчас безэмоционально сидела на кровати, безжизненным взглядом уставившись на свое отражение в треснувшем огромном зеркале.
Когда в дверь постучали, розоволосая девочка, зная, что так могла поступить лишь ее подруга, ибо иные визитеры воспользовались бы магическим звонком, слабым голосом разрешила войти.
— Рози, мон дьё*, — узрев обстановку и состояние хозяйки, не разбирая дороги, поспешила к ней какая-то излишне разгоряченная, что ли, Виолетта. — Что тут? Это дикарь(икнув)? Я выпотрошу этого...
— Вио, я ду-у-у-ура-а... — с новыми силами заревела розоволоска теперь уж на плече у подруги, порывавшейся было куда-то бежать, но в итоге тяжело плюхнувшейся на край кровати.
* Напомню, в данном произведении некоторые выражения, фразочки, понятия, определения и меры могут приводитья в привычном и понятном нам виде, даже из уст аборигенов.
— Э(икнув)... это всё он! Я(икнув)... я его обязательно вызову и тогда(икнув)... О чём я? А! Да! Вызовем его и(икнув)... Что ж мы с ним сделаем-то? — как-то потерянно задумалась фиолетоволосая, рассеянно поглаживая розовую головку на своем плече.
— Это ры-ы-ыжаяа-а-а... — не обращая внимание на некоторую несобранность ночной гостьи, всё никак не успокаивалась, пока в академии, никакая не княжна и не ее светлость, а студентка в чьей фамилии теперь не отражается причастность к Зеленичам.
— И рыжую вызовем! Всех вызовем и(икнув)... Зачем-то вызовем... — несколько не скоординировано, едва не промахнувшись, оперлась на край кровати и тяжело вздохнула студентка Ве́жская.
— Она ведь обеща-а-ала-а... Сама-а-а ко мне тогда пришла-а... А теперь? Припёо-о-орлась... Га-а-адина-а... — но, по-видимому, новые эмоции пережали некие «каналы» и слезы моментально высохли, а девочка уже зло продолжила. — Делала вид, что он ей не нужен и демонстративно воротила нос, а сама: сначала запудрила мне мозги своими глупыми проблемами, запугала последствиями для нашего Дома. И, главное, всё так ловко и неочевидно! На первый взгляд и не заметишь. А потом(всхлипнув), всё у меня вызнала. Дрянь, дрянь, дрянь! А я — дура. Всё ей тогда выложила, словно поперло из меня. Это ж она, Вио, подвела меня к мысли, что Франт странным образом везде и в нужный момент. Это ж она мне тогда истории об ушлых придворных, жиголо и манипулятарах
