вернуться к машине.
— Да, и я не понесу ее с горы. — Дарин тычет палкой в огонь, и я не могу понять, шутит он или серьезно.
— Почему бы тебе не пойти? — спрашивает Линкольн, не сводя с меня глаз. — Мы соберемся здесь, а ты в последний раз сходишь к водопаду.
— Одна?
Он пожимает плечами.
— А почему нет? Это прямой путь на восток.
— Мне жаль оставлять вас, ребята, делать всю работу.
Дарин фыркает.
— Ты позволила нам сделать всю работу, когда мы приехали сюда, пока вы с Кортни распивали бутылку вина.
Я поднимаю и опускаю свой пакетик чая, удивляясь, почему его отказ пойти со мной кажется еще одним подтверждением того, что нам нужно идти разными путями. Замечаю кольцо на своем левом пальце и удивляюсь, как позволила всему зайти так далеко с самого начала. Может быть, поход в одиночку поможет мне прояснить мысли и даст время придумать план. Если бы лодыжка Кортни не была повреждена, может быть, она пошла бы со мной, и я могла бы поговорить с ней о том, чтобы арендовать ее диван на несколько недель.
Линкольн достает из кармана протеиновый батончик.
— Хочешь иди, хочешь нет. Решай сама. В любом случае нам нужно спуститься с горы до заката. Убедись, что мы уйдем до того, как начнется буря.
Я пью чай и позволяю ему согреть меня изнутри.
— Мне показалось, ты сказал, что она будет только завтра.
— Судя по пятничному прогнозу. Но мне кажется, что она дышит нам в затылок, учитывая, как холодно, и я не хочу рисковать.
— Тем больше причин отправиться в путь, как только будем готовы, — говорит Кортни, держа свою чашку двумя руками, чтобы согреться.
— Прекрасно. Я поднимусь к водопаду, пока вы собираетесь. И отвезу нас обратно в город, чтобы вы, ребята, могли поспать. Договорились? — Я поднимаю свою кружку.
И все следуют моему примеру с одновременным:
— Договорились.
— Уверен, что не хочешь пойти со мной?
Линкольн наклонился, вытягивая колышки нашей палатки, его задница выставлена напоказ в облегающих джинсах. Я никогда не была поклонницей мужчин в узких джинсах, но стиль ему идет. Когда поднимается во весь рост, мужчина оглядывает меня и пожимает плечами.
— Уверен.
Ох.
— Разве минет перед водопадом не входит в твой список желаний?
Линкольн ухмыляется и качает головой.
— Хорошая попытка. — Он быстро и крепко целует меня в губы.
Вау, если я даже не могу соблазнить своего парня минетом, что-то серьезно не так.
— Иди, — говорит он. — И поскорее возвращайся. Мы не будем ждать.
— Что, черт возьми, с тобой не так? — Может, этот разговор не стоит откладывать на потом, когда мы вернемся в город. — Ты был холоден и отстранен, и почему ты сказал, что не будешь ждать меня, даже если шутишь?
Линкольн вздыхает, и его плечи немного опускаются.
— Прости. Я просто устал и мечтаю принять очень горячий душ. — Он натягивает мою шапочку ниже на мои растрепанные волосы. — Очевидно, я пошутил насчет того, что не буду тебя ждать. — Он берет меня за подбородок и проводит большим пальцем по моим губам. — Будь осторожна и скорее возвращайся.
Я льну к его прикосновению, ища покалывания и тепла, которые чувствовала раньше, когда он прикасался ко мне.
— Я сделаю фотографии.
— Отлично. И сможешь отсосать мне перед ними, когда мы вернемся домой.
Мужчина целует меня, на этот раз с нежностью, которую я давно не чувствовала. Может быть, если мы поговорим, то сможем все уладить? Но хочу ли я этого?
Путь к водопаду примерно три километра в гору. После двух чашек крепкого чая и большого батончика «Клиф» у меня есть энергия, чтобы сгореться. Делаю глубокие вдохи, наполняя легкие ароматом леса, сосновой коры и гниющей листвы. По мере того, как я удаляюсь от лагеря, полог деревьев распадается, и солнце бьет по моей куртке, согревая меня.
Я потираю кольцо обещания на левом пальце и думаю о том, что Линкольн сказал мне в ту ночь, когда надел его. В канун Нового года. Он пообещал, что заменит его обручальным кольцом, как только его финансовое положение стабилизируется. Я ответила, что мне наплевать, сколько у него денег, но он сказал, что это мужское дело, что бы это ни значило. Через несколько месяцев наши отношения начали портиться. Но почему?
Тропа начинает открываться, и вид на солнце, поднимающееся над горами, слишком прекрасен, чтобы не сделать снимок. Я буду скучать по этим восходам и закатам. В городе, погребенном между высотными зданиями, я никогда не увижу солнца таким образом.
Останавливаюсь рядом с деревом и похлопываю себя по карманам в поисках телефона. Черт возьми, я, должно быть, оставила его в палатке.
Поворачиваюсь и замечаю тропинку, с которой только что пришла, и подумываю о том, чтобы вернуться и взять свой телефон. Возвращение добавит немного времени походу, но, по крайней мере, я получу потрясающие фотографии в Instagram.
Так быстро, как только позволяют мои походные ботинки, я возвращаюсь в лагерь. Надеюсь, что Линкольн увидел мой телефон, прежде чем свернуть палатку. Я набираю темп, легко спускаясь с холма, надеясь не добавить слишком много времени к моему походу. Замечаю знакомую группу елей и понимаю, что уже близко.
Слышу смех Кортни, за которым следует смех Линкольна, и это почти заставляет меня споткнуться, потому что я давно не слышала, чтобы он так смеялся.
Обойдя палатку, я замечаю ярко-красную ткань на земле и спешу на поиски телефона, когда звук визга Кортни заставляет меня остановиться.
— Убери руки от моей задницы, — игриво говорит она.
Волна удовлетворения наполняет меня от того, что она и Дарин наконец-то флиртуют. Я пытаюсь выглянуть из-за окружающих деревьев, чтобы хоть что-то разглядеть.
— Вам, ребята, лучше прекратить это, или вас поймают.
Я моргаю, удивляясь, почему голос Линкольна так похож на голос Дарина.
Чувство тошноты в животе заставляет меня опереться на дерево, чтобы успокоиться.
«Не спеши с выводами».
Потребность в разъяснениях заставляет меня медленно подкрадываться ближе, надеясь всем своим существом, что я найду Дарина и Кортни, флиртующими и лапающими друг с другом.
Большим пальцем тревожно тру кольцо на руке.
Приглушенные слова становятся яснее, когда я беззвучно двигаюсь сквозь деревья.
— Ненавижу, что не могу прикасаться к тебе, когда захочу, — шепчет глубокий мужской голос. Трудно сказать, чей это голос — Линкольна или Дарина.
— Теперь ты можешь прикоснуться ко мне. — Мой желудок сжимается, когда я узнаю попытку Кортни сексуально растянуть слова.
— Оставлю вас наедине, но поторопитесь. — За мужским ворчливым голосом следуют приближающиеся шаги.
Прячусь за
