то здесь машины, знаете ли ездят. Точнее, пытаются. Не дай Бог, собьют.
Ага, вон та харя на «лосе», по ходу, уже строит планы как бы проехаться по тебе, ну и по мне заодно.
Встрепенувшаяся было старушка переминалась с ноги на ногу, растерянно озираясь и явно не осознавая всю серьезность ситуации:
– Чего это я? Они мне сигналят, сынок?
– Бабуля, потом, потом, идемте…
Шевелись, а! Нет, блин, так дело не пойдет. Что-то мне совсем не улыбается валяться здесь под колесами какого-нибудь Шумахера в теплой компании с тобой.
Я схватил бабку за плечи и буквально перетащил через дорогу в безопасное место, благо ростом она была, как это принято говорить, сильно ниже среднего.
– Странно, мне казалось, что я уже перешла на другую сторону.
Приснилось тебе это, бабуля.
– Нет, вы застыли прямо там в самое неподходящее время. Так с вами все в порядке? Слушайте, все-таки здорово, что с вами ничего не случилось. Вы, это… поаккуратней, что ли. Далеко живете? Давайте, провожу.
Я вел семенящую старушку по тротуару, а в голове снова вертелась дурацкая мысль о Робине Гуде.
О, да. Я – сама доброта. Чип и Дейл в одном лице, подмога всем местным старушенциям.
– Спасибо тебе, спасибо большое.
Хм, странно. Голос молодой. Услышишь такой по радио – ни за что не догадаешься, что его обладательнице лет, эдак, сто двадцать.
– Да не за что, бабуля. Я тут стоял рядом, увидел, что с вами что-то не так. Так где вы живете? Вообще-то в вашем возрасте надо бы с провожатыми ходить. Мало ли чего? Куда идти то, помните?
– Нет-нет, спасибо, не надо. Вон мой дом, – она махнула рукой в сторону жилого массива, начинавшегося как раз напротив того самого магазина. – Видишь, третий подъезд справа, девятнадцатая квартира. Давно уже, много-много лет назад въехали.
Ага, ты мне еще ключ от нее дай, где деньги лежат. Нет, какой все-таки странный голос.
– Подержи-ка.
Рассказывая во всех подробностях, где именно она живет, бабка параллельно пыталась что-то достать из своего пакета, но ей мешала трость. Отчаявшись, она протянула ее мне.
Как истинный джентльмен, ни в чем не мог отказать даме. Блин, тяжеленная. Как она ее таскает?
– У меня тут кое-что есть для тебя, в благодарность, – бабкина освободившаяся рука живо вытащила из пакета какую-то бумажку.
– Да вы что, бабуля! Не надо. Перестаньте!
Черт, неужели я похож на скотину, которая бабку через дорогу переведет только за деньги. Интересно, что она мне так настойчиво пытается всучить? На деньги, вроде, не похоже. О-па, лотерейный билет. Нет, серьезно, лотерейный билет?
– Знаешь, вот уже десять лет как я покупаю эти лотерейные билеты, правда, так ни разу и не выигрывала. Невезучая, наверное, – старушка улыбнулась чему-то своему. – И знаешь, что я думаю?
Конечно, знаю! Ведь я чемпион по угадыванию мыслей всяких разных старушенций.
– Я думаю, что этот билет выигрышный. Самый последний купленный мной билет обязательно должен выиграть, иначе быть не может. Возьми.
– Бабуля, да с чего вы взяли, что он последний? Вы еще кучу таких купите, вот увидите.
Ну, что я вам говорил? Люди всегда от меня слышат лишь то, что хотят услышать. Даже такие древние как она.
– Спасибо, не надо, оставьте себе. Тем более что он выигрышный. Это же ваша лотерея, вы в нее играете.
Боже мой, какая чушь. Неужели действительно есть те, кто верит в этот бред? Лотереи, акции. Халява, одним словом.
Лицо вечно небритого препода по теорверу повисло перед глазами, но даже зрительный стимул не помог извлечь из памяти былые знания. Эх, вы, Лев Иванович…
Хм, формулу, конечно, не вспомню, но суть и так ясна – вероятность выигрыша настолько мала, что сумма потраченных на билеты денег во много раз превышает все возможные призы. Победа одного счастливчика целиком и полностью оплачена вот такими вот доверчивыми бабками.
– Нет, нет, возьми, я настаиваю. Это же такая мелочь. Мое желание. Просьба моя. Ведь ты так мне помог…
Старушка держала меня за руку и заглядывала прямо в глаза.
Черт, вот же привязалась. Ничего не понимаю. Почему я дрожу? Такое ощущение, будто она сама или этот чертов билет предвещают что-то необычное, жуткое. И глаза. Готов поклясться, что такие яркие глаза бывают только у молоденьких девчонок. Слушай, а может, это я перегрелся на солнце?
Стоило всего лишь на долю секунды ослабить отпор, как она всучила мне свой якобы выигрышный билет.
– Милый, еще раз большое спасибо, – сказала она, взглянув на меня своими странными глазами, развернулась и с достоинством удалилась по направлению к соседней пятиэтажке.
Я же, растерянный, остался стоять посреди тротуара с зажатым в кулаке лотерейным билетом.
Да, ничего не скажешь, дурацкая ситуация. Нет, я ее, конечно, не грабил, но все равно. По ходу, лотерея – это последняя радость в жизни, источник призрачного смысла ее существования, и вот я, здоровенный лоб, держу его в своих руках. Хотя с другой стороны, не бежать же за ней с криками «Возьмите, возьмите обратно». Всучила – и всучила. Нормально. По большому счету, если бы не я, кто знает, может, она сегодня бы благополучно скончалась под резиновыми копытами того бешеного «лося». Ведь бывают же на свете благодарные люди, готовые отдать спасителю самое дорогое. Тоже мне, спаситель, блин, нашелся.
Все-таки надо было проводить ее до квартиры. Хм. Да нет, вроде, идет уверенно, и до подъезда того всего метров пятьдесят. В крайнем случае, если опять заснет по дороге, добегу.
Ну-ка, посмотрим.
Лотерейный билет был зеленого цвета, с крупной надписью «100 000».
Да, сто тысяч рублей – это, конечно, круто. Только такие вот старушки и могут радоваться при мысли о наших ста тысячах. Зеленый. Вообще-то, зеленый цвет ассоциируется с удачей. Что-то там такое было, у ирландцев, кажется. Дубовый лист на зеленом фоне, или ясеневый. Не важно. А вдруг на самом деле выигрышный? Получится, это будут бабульки от бабульки. Надо запомнить, хороший рекламный слоган для лотереи.
***
Я был немного пьян. Болела голова и безумно хотелось спать.
Ого, на часах уже 2.35. Порядочные мальчики уже давно должны быть в кроватке и смотреть десятый сон. Блин, завтра же на работу.
Я выгреб из джинсов весь хлам и швырнул на стол. Ключи, презервативы, сигареты, мятный Орбит, деньги, какая-то бумажка: на одной стороне номер какой-то Юли, на другой Коли – сантехника.
Включим логику. Получается, сначала эта самая Юля всучила мне номер, а уже потом Саша, сама щедрость, наконец-то, разродился телефоном своего
