В очень трудное для меня время, появился он. Его люди изначально должны были видимо вежливо «попросить» меня подарить им мой набирающий популярность салон, но я заартачилась, оказалась упрямой, неразговорчивой и меня, опять же «добровольно», отвезли на встречу с ним, Матвеем. Он был старше меня на двадцать пять лет. Его биография наверняка была задокументирована нашей доблестной милицией в нескольких томах и хранилась в их архивах как реликвия. Суровый, жестокий и очень умный, он решил, что я должна принадлежать ему и не оставил мне выбора.
Да, у меня не было в жизни любви, но был мужчина, который заботился обо мне не только при жизни, но и после смерти. Я никогда не брала у него денег на развитие бизнеса и даже несколько раз пыталась спрятаться от него, но меня всегда находили, и мне пришлось примириться с его присутствием в своей жизни. Он научил меня быть не просто леди, а леди- стервой, той, которая может не только принять решение, но и выполнить его, не оглядываясь на мнение других людей. Он уделял мне очень много времени и, мне кажется, я знаю почему. Ему безумно нравилось лепить из меня леди-совершенство. А какое совершенство устроит матерого вора в законе?
Он играл мною, «ломал и складывал» вновь так, как считал нужным. А я…. Я плакала кровавыми слезами, но в конце концов стала хитрой, осторожной, жесткой, научилась виртуозно владеть заточкой, водить любой транспорт, лишь бы у него были колеса, без промаха стрелять из всего, что могла поднять, выпутываться из веревок, вскрывать наручники и замки. А еще… Еще я научилась мстить и убивать. Кто-то поморщится, кто-то осудит, но я не о чем не жалею. Я дожила до шестидесяти пяти и, все-таки, стала не просто леди, а Леди-стервой.
Двадцать лет Матвей стоял за моей спиной. И за эти двадцать лет я сумела не только создать сеть элитных салонов «Леди», но и остаться их единоличной хозяйкой. К моменту моего фееричного замужества имела в собственности элитную квартиру в центре города, шикарный особняк в пригороде столицы, дом во Франции, виллу в Италии, личную лошадь, пять скоростных машин и тридцать салонов красоты, обслуживающих клиентов по самому высочайшему разряду.
Ну, что же… И на старуху бывает проруха. Вышла замуж. Муж принял мою фамилию. И обрушилось на меня счастье.
Умерла я в аккурат на свой двойной юбилей, два года супружеской жизни и шестидесяти пятилетие.
И все же я не считаю себя проигравшей. Ровно год назад заподозрила моего ненаглядного в нечестной игре. Звериное чутье, взращенное во мне Матвеем, наконец-то пробилось к моим затуманенным мозгам, и я натравила на мужа свою службу безопасности. Его пасли поминутно и долгое время ничего не находили, но к тому времени моя интуиция вопила как ненормальная, и я заставляла людей проверять его вновь и вновь. Моя упертость была вознаграждена. Мальчик мне попался талантливый, осторожный и очень терпеливый. Он словно искусный рыбак подсекал меня как чуткую пугливую рыбину и, если бы не уроки Матвея, у него бы все получилось. А так… Прошлое есть у всех. Вот оно, это прошлое, его и подвело.
Обиженная женщина — страшный зверь, а обиженная женщина в возрасте — апокалипсис в юбке. В его прошлом были и другие женщины и все они мертвы, но даже мертвые иногда могут многое о чем поведать. Заговорила для меня одна из его четверых, без сомнения, любимых жен. Не сама конечно, много интересного рассказали оставшиеся у неизвестного и неинтересного никому адвоката документы. Они были состоятельными женщинами. Все были влюблены в своего юного заботливого мужа. Платили за его образование, а он старался их не разочаровывать. Учился, обхаживал, ухаживал, был ласковым словно котенок. Вот только в браке больше двух-трех лет ни одна из них не прожила. Каждая из них оставила его единственным наследником своего имущества. Он прокололся только с первой женой. Молодой еще был. Гормоны в голову ударили. Загулял. Жена же, баба битая, недоверчивая, проследила за ним. Компромат успела собрать, но изменить ничего не успела. Умерла. А мальчик научился осторожности. Определил приоритеты и больше не ошибался.
Никаких гулянок и молодых свистулек. Все честно и благородно. И вдовцом он становился совершенно случайно. Несчастные случаи с каждым могут случиться. Моему Иванушке они ничем повредить не могли. Он так и остался для нашей доблестной полиции вне подозрений. Не повезло ему только в одном. Его пятой любимой в возрасте, была я. А я прекрасно помнила о своем завещании, в котором в случае своей смерти, все движимое и недвижимое имущество оставляю своему мужу. Обиженной мне очень хотелось его наказать. Потому как при моем отличном здоровье лично я собиралась прожить еще лет сорок, а мой красавчик приглядывал себе виллу на тропическом острове и проживать он там, как оказалось долго и счастливо, собирался вовсе и не со мной.
С кем? Так с той, с которой даже не встречался почти. Его Джульетта преданно ждала «героического» возвращения своего любимого дипломата из-за границы, изучая философию в университете. Никаких встреч. Только редкие контакты по интернету. Но след был и его нашли.
Нет… Я не стала переписывать завещание. Я начала продавать имущество. Сначала виллы, затем сеть салонов, квартиру, особняк. Квартира была продана быстро, но, как и особняк, оформлена в аренду на мое имя на пару месяцев следующих после оформления сделки. И самое главное, я снижала цену покупателям, если они соглашались не афишировать свою покупку до моего юбилея или в случае моей смерти, до моих похорон. Собираясь оставить любимого не только без наследства, но и без «честно» заработанного до меня, я, кажется, сделала все, чтобы он ни о чем не догадался раньше времени. И все же, или я не успела совсем чуть-чуть, или он поторопился…
Я перевела все свои накопления в швейцарский банк на счет для предъявителя ключа и зашифрованного пароля, оформить в нескольких Российских банках карточки на предъявителя. Купила в маленьком Уральском городке заброшенную усадьбу одного из потомков купеческого рода Демидовых. Оформила ее на имя крепкого еще старика, проживающего после нашего с ним знакомства уже не в доме престарелых, а в небольшом домике, что отстроен чуть в стороне от господского и использовался ранее видимо для проживания прислуги. Василий Фомич, генерал в отставке, колоритный мужик, суровый, неподкупный, а потому никому не нужный, ни властям, ни детям, продавшим все, что можно, и уехавшим за границу. Его, не захотевшего покидать Родину, сдали в дом престарелых, как устаревший утиль на помойку. А он — замечательный. Наняла ему в помощь четверых мужиков для охраны и ухода за территорией. Поселила их во флигеле, стоящем почти у самых въездных ворот, и велела им всем ждать приезда хозяйки, узнать которую они смогут по предъявленным документам на дом, из которых будет ясно, что Лиев Василий Фомич продал усвою усадьбу именно ей. Старшим, конечно же, остался генерал. А мужики и не протестовали. Выброшенные на обочину жизни одиночки, прошедшие горячие точки, они уже отчаялись найти достойную работу. А тут я. Повезло и мне, и им. Теперь у них есть жилье и зарплата, а у меня преданные люди. Реконструкцию дома и конюшни я провести успела, оборудовала его по последнему слову техники и вооружения, как законного, так незаконного, а вот ограждением огромной территории и прилежащим к нему монолитным забором начал заниматься мой генерал. Приготовила несколько пакетов документов на разные имена, купчую на дом без внесения в нее имени владельца, потому как еще не решила к тому времени как назовусь. Почему сама хозяйкой не назвалась? Так рассчитывала, как можно качественней сменить не только имя, но свой внешний облик.
