сверкая полированными бортами. Широкий трап вел в кольцевую пассажирскую кабину, изнутри напоминающую обзорную палубу «Священной Матери» в миниатюре. Каждому из маленьких паломников предложили собственное креслице. Сидения парами были установлены у иллюминаторов. Морису досталось место напротив рыжей Рут.
Случись это где-нибудь на Ангаре, ее юный поклонник был бы безмерно счастлив. Рут ему нравилась, а встречаться им доводилось редко. Чаще всего воспитанники разного пола существовали отдельно друг от друга – их обучали разным наукам, посвящали в разные таинства, да и обязанности у них были разные. Только по большим праздникам да во время этого паломничества мальчикам и девочкам разрешалось проводить часы вместе. Однако новизна космического путешествия потеснила в душе Мориса интерес к голубоглазой, огневолосой девчонке. Обшаривая все доступные уголки звездолета, он забыл даже о своем сопернике, пухлогубом Курте, который то и дело что-то нашептывал Рут на веснушчатое ушко. А теперь Морису и подавно стало не до нее – интролет, шелестя винтами, поднялся над крышей космовокзала и направился к главным святилищам Вселенной.
Морис надеялся, что сможет посмотреть на поле космодрома хотя бы сверху, но интролет сразу ушел в сторону, двигаясь вдоль извилистой линии обрыва, потом повернул вглубь материка. Потянулись пустынные плоскогорья, прорезанные глубокими каньонами. Ртутные жилы рек блестели в них, как обнаженные сабли. Тысячу лет назад с такими клинками верные воины Богини бросались в бой на бронированные дивизии робогвардии, которые отвечали им кинжальным огнем из лучеметов. Юный паломник верил, что среди этих бесстрашных ассасинов был и его предок.
За плоскогорьями раскинулись горные пастбища, где пасся полудикий скот, а за пастбищами росли густые леса. Каждый воспитанник изучал Священную историю, и потому Морис знал, что изначально планета Лилит была сплошной пустыней, и лишь прикосновение Богини превратило ее в цветущий, полный колышущейся влаги рай. И когда леса внизу остались позади, на горизонте выросли сверкающие башни Святограда, у каждого малолетнего паломника сердечко заколотилось, словно у крохотной пичуги при виде пустельги. Это был единственный город в Галактике, где не было обыкновенных людей. Здесь жили только священники, монахини из ордена «Сестры Лилит» и воспитанники приютов «Дети Лилит». И Морис был счастлив, что тоже принадлежит к их числу, хотя и не является жителем этого чудесного города.
Интролет совершил посадку. Воспитрэллы вывели своих подопечных на лужайку перед гостиницей, где им предстояло жить все дни паломничества, построили кружком и принялись пересчитывать. Видимо, опасались, что кто-нибудь из воспитанников останется на борту интролета. Не остался никто. Всем не терпелось увидеть главные святыни человечества. Ради этого они и пересекли пол-Галактики. Конечно, нельзя просто взять и приблизиться даже к Пантеону Семи Миллиардов Мучеников, павших за святую веру, не говоря уж о Мавзолее Священных Родителей и тем более Храме Божественной Лилит. Воспитанникам ангарского приюта предстояло трудное время. Прежде чем поклониться святыням, они должны выдержать трехдневный пост, молитвенное бдение и очищающее души омовение.
Даже самых маленьких из детей Лилит не страшили эти трудности. Они не были неженками. Жизнь в приюте не приучила их к этому. К тому же планета Лилит с ее теплым ласковым солнышком, шелковистой травой на лужайке и легким, игривым ветерком по части суровости условий жизни не могла сравниться с оледенелыми скалами Ангары. Здесь скупо росли кривые хвойные деревца, чьи ветки беспрестанно обламывал морозный режущий ветер, на пике своей силы разрывающий камни, а над горизонтом воспаленным оком светило незаходящее красное солнце – звезда-гигант, которая не могла согреть свои планеты, да и освещала их не слишком щедро.
Когда были совершены все положенные ритуалы, маленькие паломники покинули гостиницу и ее окрестности. Теперь они смогли оценить, насколько удобно устроен Святоград. Воздушное передвижение над святынями было запрещено, поэтому желающие им поклониться должны были воспользоваться самодвижущимися тротуарами, издревле именуемыми «тягучкой». Воспитрэллы проследили, чтобы их подопечные вступили на самую медленную из полос «тягучки». С нее дети Лилит перешли на более быструю, а потом и на самую скоростную из них. Каждая из полос была настолько широка, что никто не мог бы перепрыгнуть с самой медленной на самую быструю, что предотвращало травмы.
«Тягучка» плавно несла юных паломников через сады и парки, что охватывали храмовый комплекс зеленым поясом. Здесь обитало множество птиц, вывезенных с разных планет. Их мелодичные голоса сплетались между собой, порождая несмолкаемый гимн великой Богине, покровительнице всего живого во Вселенной. Самые отчаянные из птах садились мальчикам и девочкам на плечи, из-за чего дети Лилит становились похожи на живой цветник. И даже запахло цветами. Впрочем, птички здесь были ни при чем: в зеленом поясе города росли самые экзотические растения Галактики. Некоторые воспитанницы подходили к краю стремительно скользящей дорожки, норовя сорвать наиболее красивые экземпляры, но воспитрэллы были начеку.
Вскоре малолетним паломникам стало не до цветочков. «Тягучка» миновала сады и парки. Птички упорхнули. Надвинулась исполинская арка – виноградная лоза, оплетающая пшеничные снопы, покоилась на вытянутых руках прекрасных обнаженных дев, у ног которых воины склонили знамена священной войны. Детишки, задрав головы и разинув рты, рассматривали арку, покуда она не осталась далеко позади. И лишь Пантеон Семи Миллиардов Мучеников отвлек малышей. Его золотой купол был столь велик, что под ним могло уместиться население всего города.
Перед Пантеоном воспитрэллы помогли своим подопечным сойти на неподвижную мостовую. Притихшим ручейком влились они в широкий портал. Под колоссальным куполом непрестанно звучали траурные гимны, а пылающий в центре вечный огонь отбрасывал кровавые отблески на отлитые из золота имена на внутренней полусфере. В Пантеоне малышам стало грустно и страшно, и воспитрэллы поспешили вывести их наружу, под теплые лучи оранжевого солнца. К Мавзолею маленькие паломники направились пешком. Благо идти было недалеко.
Усыпальница Священной Матери и Священного Отца не поражала грандиозностью сооружений. Зодчие поставили себе иную цель, нежели поразить воображение паломников. Они хотели, чтобы каждый верующий, в каком бы мире он ни родился, почувствовал здесь горечь утраты, словно в этих нарочито грубовато выточенных из обсидиана саркофагах покоились их собственные мать и отец. Надо ли говорить, что на маленьких сирот Мавзолей подействовал удручающе. Увидев отлитые из металла цветы, которые как будто уже успели слегка подувять и были разбросаны у подножия саркофагов в кажущемся беспорядке, они зарыдали в голос.
Воспитрэллы поспешили увести их к главной святыне. Слезы мгновенно просохли на пухлых щеках, когда малыши увидели прекрасную статую Богини, что парила, не касаясь безукоризненными стопами грешной земли. Юным паломникам не было никакого дела до того, что скульптура подвешена в поле нулевой гравитации. Им казалась, что Божественная Лилит взмыла в синее небо, но на
