сегодня. Ты не оставляешь мне выбора. Предоставляю тебе отличную возможность узнать, как работает пресс изнутри, — Андрей, осознав неминуемый конец, забился в истерике. — Поступали предложения разрезать тебя болгаркой, но это чересчур. И заметно слишком. Да ты кричи, кричи. Ты прекрасно знаешь, что тебя никто не услышит. Вообще я бы сначала пристрелил тебя из этого пистолета и только потом бросил в пресс, но ты даже не удосужился его зарядить. А до будки идти далековато, так что… — Тигран развел руками под еще одну безуспешную попытку Андрея взмолиться о пощаде.
«Какого хуя тогда я тащил это тело на своем хребте, если ты тупо хотел его пристрелить?!» — думал Гордей.
— Понятно, почему ты, Андрюха, хотел сбежать. Житуха у тебя — не сахар, работа — рабская, родители — алкаши, помочь и поддержать некому, надежды нет. А куда пропадешь, никто и не хватится. Нехорошо одиноким быть — это тебе посмертный урок, студент. Прощай! — махнул рукой Тигран. — Врубай!
Гордей вприпрыжку кинулся к рубильнику, хотя оба планировали вальяжно спуститься по лестнице под предсмертный рев пленника. Только Тигран шагнул на первую ступеньку, как его недалекий телохранитель нажал на кнопку запуска пресса. Со скрипом и скрежетом шестеренки машины двинули навстречу друг другу два огромных поршня. В пространстве между ними лежит Андрей, успевший пару раз обделаться. Ничего страшнее огромных тисков, которые сейчас превратят его в брикет, он не видел. И, видимо, уже не увидит.
Шум механизмов поверг Тиграна в шок.
— Вырубай пресс, сучонок! Ты чего творишь?!
— Но ты же сказал… — удивился тот.
— Я сказал, что нужно припугнуть, а не мочить пацана! Выключай быстро! В тюрягу захотел?!
Парень надавил на красную кнопку экстренной остановки оборудования — должного эффекта не последовало, отчего глаза у мужиков чуть не выкатились из орбит. Свободного пространства внутри остается все меньше. Андрей визжит все сильнее. Кнопка не работает, как бы сильно на нее ни нажимали.
Изящнее болгарки. Проще повешения на крюке крана.
«Блюющий мальчик»
— Выпьем? — предложил Данил, элегантно открыв припасенную для такого случая бутылку виски «Jack Daniel’s».
«Сегодня все должно быть хорошо. Это точно. Я чувствую, что сегодня все будет хорошо. Все будет пучком», — мысленно убеждал себя Даня перед первым глотком.
«Плохая вода» — так нарекла алкоголь мама, когда Данил был маленьким.
Даня осторожно поднес бокал к своим устам, не спуская глаз с сидящей напротив Леночки, симпатичной и длинноногой (потенциально доступной). Гостья, отвечая пареньку взаимностью, с усладой потягивает напиток. А что же он? Он лишь увлажняет им губы: волнуется, боится принимать внутрь. Часто первый бокальчик становится для него последним.
Паренек считал, что, хряпнув виски именно сейчас, ожидаемого, неконтролируемого, внезапного ухудшения не последует — эта напасть его оставит, и далее все пойдет как по маслу. Он беспрепятственно откроет для себя дивный мир, который дарит алкоголь, вольется в нужные ему компании, будет гулять и пить без ограничений, как и остальные. Если же облегчения не наступит, то он вновь станет посмешищем. Весь ужас проявится через рот и распотрошит его, словно пойманную рыбешку, которую срочно ждут к столу. Чего он только не делал для борьбы с этим недугом. Пробовал начинать с малого и постепенно повышать дозировку, чтобы выработать иммунитет, словно к яду. Из раза в раз результаты отличались друг от друга: то удавалось продержаться долго, то рвало немедленно. Вот ведь позорище, думал он. Сын челябинского алкогольного короля, а к спиртному не прикасается (опустим нравоучения про возраст).
— Ты чего такой напряженный? — ласково поинтересовалась Лена. Неужто зомбировала мальчишку притягательным нарядом? Молодец, не прогадала.
— Ничего, — опомнился Даня. — Просто засмотрелся на тебя.
Он действительно не мог глаз от нее оторвать.
Та улыбнулась — на первый взгляд, смущенно, но на самом деле очень хитро. Она, оценив комплимент, которого толком не прозвучало, дала понять сидящему напротив пареньку, что не против. Конечно. Ее привели в роскошный особняк, поят дорогущим алкоголем, потчуют закуской, будто из лучшего европейского ресторана. А обаятельный и притягательный Данил вовсю раздевает ее глазами. Через несколько приятных мгновений, медленного танца и задушевного разговора, он ее неловко приобнимет. Вот тогда держись, парниша: запустит к себе в домик и получит тем самым весьма выгодную партию.
Данилу едва удается утихомирить дрожащую руку с бокалом. Сколько лет он борется с самим собой? Еще и навалилось столько в последнее время — вот и пригласил Ленку, чтоб расслабиться.
Эх, пан или пропал. Была не была.
И вот терпкий вкус виски «Jack Daniel’s» заполнил рот, разжег в горле умеренно сладкий огонь. От трепета все внутри сжалось. Даня больше сосредоточен на собственных внутренних ощущениях, чем на даме. «Надо бы отвернуться от нее, чтобы не запачкать», — мелькнуло в мыслях, но вида он не подал, лишь плотно сжал губы. Если желудок запротестует вновь, это станет последней каплей, которая потопит не только свидание, но и его репутацию. «Да ни одна девушка сюда носа не сунет. Чем их заманивать тогда?» — задался вопросом Данил. Давненько он над этим размышлял. Хотел даже пойти в церковь, поставить свечку за здравие, встать под купол и спросить, что необходимо сделать, дабы недуг оставил его.
Прошло несколько секунд. Ничего. На удивление первый бокал зашел без последствий, но не факт, что следующий пройдет так же гладко. Неужели организм сегодня благоволит хозяину? Далее нужно быть предельно осторожным и чередовать активности с выпитым.
Даня ослепительно улыбнулся девушке. Напряжение спало — неужели он наконец-таки может быть самим собой и включить обаяние на полную катушку?
— После первой и второй… — произнес он, вновь откручивая бутылочную крышку.
— Как-то это по-деревенски, — ответила гостья. Ей не нужно быть чересчур доступной и во всем потакать кавалеру — нечего ему расслабляться раньше времени. Следует немного высказать свое фи. Но бокал она все же протянула. — Мне буквально капельку. Много не буду.
Данил плеснул ей столько, сколько счел нужным, коварно посмотрев на дамочку: «У-у, кого ты строишь из себя? Знаю я тебя, — ехидно думал он. — Видел, как ты любишь убухиваться в хлам и вытворять всякое с первыми встречными. Пей, пей. Ты здесь как раз для этого».
Студент все еще не мог поверить в успех — чем дальше развивалось общение, тем слабее была бдительность. Вскоре гостья уже вовсю стала размышлять, как незаметно избавиться от нижнего белья. Даню же несло вперед: он желал покорить сегодня обе вершины — он постепенно развязывался, ощущая приятное успокоение.
Гостья на поверку оказалась несколько выше Данила. Ныне полноправного хозяина
