Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Проханова нашел бешеную и неподражаемую реализацию. Именно здесь вся российская общественно-политическая действительность, все её персонажи, всё было сведено к целой галерее невероятных метафор. И все эти деятели сравнивались с какими-то животными, рыбами, насекомыми и всё это было каждый раз очень метко и точно. Интересно, что это была литература, перераставшая каждый раз в реальность. Литература прямого действия, литература, которая заставляла быстрее биться сердце, у людей сжимались кулаки, когда они читали передовицы Проханова.
Очень своеобычный, сам его стиль, его язык, казалось бы, крайне оригинален и должен отталкивать многих, отпугивать и то, что сегодня слева и справа говорят на языке Проханова, — и не столько даже в идеологическом смысле, но, используя его лексику, это как раз признак особой силы его личности и умения себя навязать. Особой экспрессии и экспансии Проханова.
Проханов сегодня растворён повсюду, во всех сферах. К нему будут снова и снова обращаться. Будут любоваться его головокружительной биографией. Это пример того, что жизнь состоит из преодоления. Это пример удивительно свободного человека. Проханов, который часто посмеивается над плоским пониманием слова «свобода», явил пример свободы необычайной. Это увлекательная, яркая, приключенческая жизнь. И при любых обстоятельствах он живет головокружительно, и остаётся только любоваться Александром Андреевичем, наслаждаться его текстами, его речами. Чувствовать, как в самом тебе отражается феноменология личности Проханова. Честно говоря, все те, кто неравнодушно послушал или почитал Проханова, — тоже уже немножко Прохановы. И я от всего сердца поздравляю дорогого Александра Андреевича с его славным юбилеем.
Но эти слова как-то не вяжутся с ним, потому что юношеское и даже детское есть в Александре Андреевиче, и до сих пор неразгаданной остается тайна его невероятной энергии, экспрессии, его яркой реакции. Даже, если вот сейчас, в свои 80, он реагирует моментально, блестяще и сражает наповал. Вот это — тайна Проханова. Казалось бы, он разобран по косточкам. Вся его судьба многажды препарирована и разобрана на своего рода мемы. Например, мем — это череп Николая Фёдорова, то есть игра в футбол в детстве вместо мяча — черепом, быть может, великого русского философа «Общего дела и воскрешения». Множество всяких деталей известно, но, тем не менее, загадка остаётся. Проханов — это по-прежнему тайна и по-прежнему неудобная фигура. Он — своего рода индикатор, проверка. В том числе — на свободолюбие, на терпимость. Когда люди кривятся при имени «Проханов», когда их перекашивает, когда они пытаются запретить само упоминание Проханова, а это остается до сих пор — всё это и есть настоящий признак несвободы и закабаления. А где Проханов — там свобода, и, если мы верим в то, что Россия продолжается, что у нас есть великолепная русская литература, у нас есть искрометная русская мысль, у нас есть потрясающие личности, которых может рождать наш народ, — значит, мы должны поклониться Александру Андреевичу Проханову и сказать ему: «Многая и благая лета!»
Сергей Шаргунов
Символ веры
«Благословен плод чрева твоего»[1]
В минуты редкой душевной тишины я спрашиваю себя, что для меня Россия и что я для нее? Я родился на этой земле, я состою из песчинок этой земли, из капель росы, из ее лучей, из цветочной пыльцы. Россия сотворила меня, как Господь сотворил Адама, и вдохнула в меня свою жизнь и свой дух.
Россия для меня — это сверкающие ночные январские звезды и дивные дневные ослепительные снега от горизонта до горизонта. Россия для меня — это ветреные дубравы, наполненные дождем рощи, овраги, бушующие во время весеннего половодья. Это лесные цветы, то голубые, то алые, то белые. Россия для меня — это бесконечные разливы рек и летящие по небу летние облака.
Россия для меня — язык, которым я в раннем детстве научился произносить имена родивших меня отца и матери. На этом языке я читал моим маленьким детям русские сказки, на этом языке я молился и молюсь. Этот язык позволил мне пережить высочайшие наслаждения, когда я читал стихи Мандельштама и Гумилева, Пушкина и Лермонтова. Я по-прежнему обожаю открывать страницы Толстого, Достоевского, Бунина и замирать от восторга — восторга от того, что есть на свете такой божественный русский язык. На этом языке на могильном камне будет начертано моё имя.
Россия для меня — это русская история, это история моего рода и моего народа, который, чем дальше удаляется от моего сегодняшнего дня, тем больше и больше сливается во что-то огромное, бесконечное, дорогое мне, готовое меня принять в свои объятия, когда я исчезну с этой земли и «приложусь к народу моему». Россия для меня — это моя вера. Я молюсь на языке России. Она, Россия, открывает мне небесную лазурь, из которой я узнаю, что смерти нет, что все мы бессмертны, и в мире торжествует любовь.
Россия для меня — это Волга, река русского времени. На её берегах сошлось множество народов — русские, чуваши, татары, казахи, люди степи, финны, угры. Народы, которые пришли на этот восхитительный водопой к священной русской реке и сложились в удивительную державу между трех океанов. Державу гармонии и красоты.
Я пережил вместе с моей Родиной страшные, чудовищные дни, когда она погибала, когда я кричал от боли, кричал вместе с ней. Я видел, как она умирает, и чувствовал, что умираю я. И мы умерли: она и я. И мы легли во гроб. И казалось, что эта смерть бесконечна. Но постепенно, повинуясь таинственным законам русской истории, мы стали открывать глаза: сначала она, потом я. И мы встали из гроба. И теперь я с восхищением посещаю университеты, где много превосходных, дивных, красивых юношей и барышень. Я посещаю заводы, где строят замечательные машины, современные самолеты и космические аппараты. Я выхожу в поля, которые десять лет лежали, как пустошь, были не паханы и зарастали диким лесом. Теперь они возделаны, и на них зеленеют злаки.
Когда истекут мои земные дни, я вернусь в ту землю, которая меня создавала, и опять превращусь в эти песчинки, в эти капельки росы, в эти переливчатые лучи света. Вернусь к тем бесконечно любимым близким и далеким людям, которые поджидают меня там, в другой жизни, сидят в застолье, где уготовано для меня место.
Думая о моей Родине, плача вместе с ней, ликуя вместе с ней, наделенный от нее удивительными дарами, иногда недостойный ее, я повторяю вслед за нашим великим полководцем Александром Васильевичем Суворовым: «Господи, какое
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
