значимости, господин шпагомахатель, — прошипела я, оглядываясь в поисках непутевой кобылы.Снежка преспокойно объедала пышный куст, отдалившись от нас уже на приличное расстояние. Я набрала побольше воздуха и, вложив два пальца в рот, громко свистнула, призывая лошадь, но та упрямо продолжала свою трапезу, игнорируя хозяйку.— Чтоб тебя, глупое животное, — выругалась я, и, переступив через свою гордость, обратилась к Тарсону: — Вам придется привести ее.— Ну что вы, леди Кэтрин. Я вполне еще полон сил, чтобы донести хорошенькую девушку... — он посмотрел в сторону особняка, прикидывая расстояние, — до вашей лошади, разумеется.— Ну естественно, большего от вас ожидать было бы слишком самонадеянно, — скривилась я, обхватывая его шею рукой, чтобы Айдену было удобнее взять меня на руки. Но этот гад с загадочной улыбкой остановил мой маневр, и вскоре я поняла, почему. В долю секунды он просто перекинул меня через свое плечо под оглушительный визг, который предательски вырвался из груди от столь наглого обращения.— Все для вас, моя леди, — насвистывая веселую мелодию, он направился к Снежке, не забывая приструнить брыкающуюся ношу звонким шлепком по самой выдающейся в данном положении части тела.
2
Обед я решила пропустить. А все потому, что кроме родителей и тетушки мне изо дня в день приходилось лицезреть во время трапез ненавистное лицо шпагомахателя. Отец, видимо, совсем сошел с ума от перспективы породниться с герцогом, раз считал уместным приглашать господина Тарсона за наш стол.И если обычно я с этим мирилась, то после утреннего унижения сама мысль о совместном приеме пищи вызвала жуткую изжогу. Позже я даже хотела отменить занятие фехтованием, сославшись на больную ногу. Но не стала: пришлось бы рассказывать о причине недомогания, а отец и так был жутко недоволен моей лошадью. После каждой новой выходки Снежки он угрожал отправить ее на живодерню. Я тоже порой дико злилась на своенравную кобылу, но все-равно любила и уж точно не собиралась с ней расставаться. Естественно, на живодерню никто бы ее не отправил — она стоила отцу немалых денег — но вот продать вполне могли. Пришлось собрать волю в кулак и направиться на тренировку.Для уроков отец выделил нам малый бальный зал. Я предпочла бы заниматься на свежем воздухе, тем более погода позволяла, но, видимо, родитель всё же был солидарен со мной в том, что уроки фехтования для девушки – явление странное.В итоге мы занимались не просто в той части имения, куда редко кто заглядывал, мы ещё и двери изнутри запирали. Но прежде пробирались к месту разными маршрутами, это вроде как должно было уберечь от пересудов среди прислуги, ведь нахождение незамужней девушки наедине с посторонним мужчиной считалось недопустимым.Мне, если честно, была непонятна эта конспирация. Не проще ли было организовать присутствие на занятиях компаньонки?! Тем более тётушка все время жаловалась, что привыкла к столичной жизни и ей слишком скучно у нас, а тут, можно сказать, бесплатное представление пропадает. Но нет, почему-то уроки должны были проходить без присутствия кого-либо. Что самое странное, отец был согласен с этим.Я вошла в зал, огляделась и с удивлением отметила, что он пуст. Странно, обычно учитель не опаздывал. Помнится, вдоль стен коридора, которым он добирался, были выставлены дедовы латы, и прислуга ежедневно натирала их до зеркального блеска. Наверняка Айден любовался своим отражением в них, забыв о времени. Я даже не сомневалась, что он считает себя неотразимым – слишком самоуверенный, слишком эгоистичный и слишком нахальный.Немного помучавшись с облачением в защитный нагрудник и специальную маску, я выхватила из корзины рапиру и встала в стойку. Делая резкие выпады, я представляла перед собой господина Тарсона, не способного отразить удар. В моих фантазиях он был так жалок, что я просто упивалась моментом… Пока за спиной не раздалось грубое:— Локоть выше!С перепугу я так резко развернулась, что Айден едва успел уклониться от кончика моей рапиры, тот пролетел буквально в дюйме от его наглой физиономии.— Ещё раз подкрадётесь ко мне, можете горько пожалеть! – предупредила я, опустив оружие.— Уже дрожу! – ухмыльнулся Тарсон.— Ну и чему вы собираетесь учить меня сегодня?— Вернёмся к стойке. Я уже не раз объяснял, как вы должны стоять и в каком положении должны быть ваши руки. Однако вы возвращаетесь к своим ошибкам с упорством, достойным лучшего применения!Вот же гадство! А я-то надеялась отрабатывать удары, продолжая представлять умилительные картинки перед глазами. Но нет. Шпагомучитель, войдя в роль преподавателя сложной теоретической дисциплины, почти час заставлял меня снова и снова принимать правильное положение. Что б его в такой позе скрючило на старости лет!— Господин Тарсон, нам лучше перенести тренировки на поздний вечер, – заметила я. – Ваши методы нагоняют на меня снотворную скуку.— Советую, наконец, проснуться, леди Крэндон, и включиться в работу над собой. Иначе достойного противника из вас так и не выйдет. Жених будет недоволен.— И что же вы подразумеваете под «достойным противником», господин воеватель с девчонками? Уж не себя ли вы имеете ввиду? – я сделала короткий выпад в сторону Тарсона, но он легко уклонился и самодовольно сообщил:— Боюсь, моего уровня мастерства вам не достичь и за десяток лет занятий.Я снова и снова пыталась достать ударом этого хама, но он даже свое оружие не поднял, продолжая уклоняться, будто в насмешку надо мной.— Тогда герцог пусть женится на вас, — выкрикнула я со злостью, — раз ему нужен противник, а не жена!О, кажется, наконец-то удалось вывести учителя из себя. Он одарил меня гневным взглядом и процедил сквозь зубы:— В стойку, леди! Хватит болтать во время упражнений.Набрав побольше воздуха в лёгкие, я сбросила маску – похоже, она мне сегодня не пригодится — и снова приняла ненавистную позу. Айден же обошёл меня и расположился сзади практически вплотную.— Корпус чуть развернуть, – одной рукой он обхватил меня и прижал спиной к своей груди. – Рука, – продолжал он, легко подталкивая мой локоть вверх. – Смотрим вперёд, прямо на противника!Его голос звучал совсем рядом, теплое дыхание буквально щекотало кожу. Надо было бы воспротивиться такой недопустимой близости, но я замерла, как вкопанная, растерявшись. Ведь ещё никто не позволял себе подобных вольностей со мной, и я не знала, как себя вести.– Кисть должна лежать вот так, – тихо проговорил Айден, обхватив своей большой ладонью мои пальцы, сжимающие рукоять, и показывая верное положение.Я сглотнула и покосилась на Тарсона. Встретившись со мной взглядом, он тоже
