–Лаванда.
Голос папы заставил меня вздрогнуть. Чуть не попалась.
–Что такое?
–Кто будет заниматься?
Совсем забыла о занятьях музыкой! Задумалась о природе мифических существ и чуть не пропустила свой любимый урок. Проскользнув мимо папы, я поспешила в гостиную. Там уже стояла моя преподавательница. Она себе места не находила. А ведь я никогда не опаздывала.
–Простите, что опоздала, миссис Элен.
Женщина подняла руки в воздух и опустила их, после чего на её лице появилась дружелюбная улыбка. Она не умела говорить. Так что мне приходилось еще и жестикуляцию учить, чтобы понимать свою наставницу. Этот жест означал, что она переживала за меня и уже думала, что я не приду.
Улыбнувшись ей в ответ, мы начали занятие. Несмотря на отсутствие голоса, у этой женщины был прекрасный слух.
Уже четыре года, я обучаюсь играть на различных музыкальных инструментах. Мне очень нравятся эти занятия. Ведь пока музыка играет, то можно прочувствовать эмоции людей вокруг. Думаю, что буду участвовать на будущем музыкальном конкурсе.
Своей наставнице я пока об этом не рассказывала. Ведь до конкурса еще много времени. Не нужно напрягать её сейчас.
Занятия прошли труднее, чем прежде. Никак не могла сосредоточиться. Меня беспокоил тот, кто приезжал к нам. Почему мама так переживала? На ней лица не было. Нужно с ней об этом поговорить, а думать об этом сейчас бесполезно.
Под конец занятия мне все же удалось взять себя в руки и сыграть прекрасную мелодию. Миссис Элен захлопала в ладоши от восторга. Она редко так делает. Это придавало уверенности, что песня действительно хороша.
Поблагодарив за урок, я проводила женщину до ворот. За ней уже заехал её супруг. Мы помахали друг другу рукой и я вернулась в дом. На улице похолодело как только солнце скрылось.
Если учесть, что сегодня первый зимний день, то мой наряд был крайне неуместен. На мне было белое легкое платье, которое доходило до пола. Рукава были, но такие же легкие. Это мое любимое платье, но его время вышло. Нужно переодеться, а потом расспросить маму обо всем.
Идя в свою комнату, услышала разговор из спальни родителей. Они так громко говорят. Что случилось? Мне даже не пришлось подходить, голоса были отчетливо слышны.
–От судьбы не убежишь.
–Не могу поверить, что он снова приехал и стал говорить о том, как она ему принадлежит! Просто немыслимо!
О ком они? О том человеке, что сидел в машине? Мне не удалось его увидеть, именно в этот момент вышел папа и сказал о занятии.
–Ты слишком драматизируешь.
–Он именно так и сказал, что она принадлежит ему. Что ты на это скажешь? Это нормально?
Кто принадлежит? О чем мама переживает?
–Нет, я не считаю, что это нормально. Но если этот человек так говорит, то ничего не поделаешь.
–Как ты можешь говорить об этом таким спокойным тоном? Тебя не волнует жизнь нашей дочери?!
Так они обо мне говорят? Тот мужчина, что приезжал сюда. Он сказал, что я ему принадлежу? Но почему? До меня донесся странный звук. Неужели мама заплакала?
Не желая больше слушать этот разговор, из которого мне стало понятно лишь то, что какой-то незнакомый мне мужчина приезжает и хочет забрать меня к себе. Что я кому-то принадлежу. Но почему так? Ведь я не виделась ни с кем за пределами дома. Так что и этого мужчину видеть не могла. А как можно делать вывод о чьей-то принадлежности, если не видишь человека? Ничего не понимаю.
Моя комната располагалась на четвертом этаже. Практически под самой крышей. Надо мной был еще один этаж, но там располагался только чердак. В детстве любила туда забираться и читать. Криков было, когда меня находили. Хотя папа всегда смеялся над этим. Вспоминая папин смех, на лице появилась улыбка.
Моя комната было небольшой, в ней была кровать, шкаф, где я хранила свой небольшой набор одежды, тумбочка и зеркало. У меня не было никакой техники. Даже телефона не было. Да и не нужно было. Наверное, на мои восемнадцать лет, мне подарят телефон. Придется учиться им пользоваться. Как и всем остальным.
Переоделась в теплый зеленый свитер и лосины. Свитер был мне большим и закрывал практически все мое тело. Люблю носить большие и свободные вещи. В них чувствую себя будто в уютном домике. Как улитка с раковиной, только со свитером.
Скоро будет ужин. Мама с папой жили на втором этаже. Отсюда мне их не было слышно. Стены не пропускали шума. Но переживания никуда не делись. В голове не укладывалось, как этот незнакомец может быть таким наглым. Приехать сюда, чтобы попытаться меня забрать? Пусть едет обратно. Никуда я с ним не поеду!
Хотя лица мужчины мне так и не удалось увидеть. Интересно, какой он? Со страшным лицом покрытым шрамами или с обычным, ничем не примечательным лицом и внешностью? Лежа на кровати и обнимая свою антистресс подушку, пыталась представить лицо того наглеца.
Пришло время ужина. У меня уже сработал внутренний будильник. Ведь обед и ужин всегда были в одно и тоже время. Это как некая семейная традиция. Очень приятная традиция. Мне предстояло спуститься быстрее всех, поэтому воспользовалась секретным проходом. Через винтажную лестницу, по перилам которой катилась, добралась до столовой и уселась за стол.
Уже позже подошли папа с мамой. У мамы были красные глаза. Значит, правда плакала. Папа тоже был каким-то мрачным. Хотелось с ними поговорить, но если узнают о подслушанном разговоре, наругают. А действовать самой сейчас не получилось бы.
–Мам, пап, что-то случилось?
Родители дружно посмотрели на меня. Папа улыбнулся, а мама помотала головой. И как мне реагировать на такую разную реакцию от них?
–Рассказывайте.
–Может быть, мы сначала покушаем?
Ладно, папа прав. Что-то я разогнала события. Времени было еще достаточно много. День рожденье у меня через месяц. Но обсудить все же стоит.
Нам принесли ужин. Все было очень вкусно, но вот обстановка за столом напрягала. Мама почти не ела, папа пытался её накормить и у него это, конечно, получилось. Не нравится мне это все. Почему от меня скрывают то, что их волнуют? Я смогу справиться с переживаниями. А если знают большее число людей, то и решать проблему проще. Разве не так?
В итоге, мы все поели еле-еле. Одна я съела больше своих родителей в два раза. Мы зашли в гостиную. Мама опрыскала привычный мне фиолетовый цветок, и он тут же распустил цветы.
–Лаванда, у нас для тебя плохие новости.
Начало разговора уже выбило меня из колеи. Что будет дальше?
–Какие? Вы выселяете меня?
Шутка была совсем не к месту, но у меня вырвалось. Оптимизм помогает проживать уже семнадцать лет в заточении. Без него уже никак не обойтись.
–Нет. Но когда тебе исполнится восемнадцать, мы больше не сможем спасти тебя от того, кто сегодня приезжал.
