Кларис бросила на меня взгляд и в который раз выразительно вздохнула, притормаживая на очередном светофоре, а Гастон кашлянул. Стало слышно, как посапывают близнецы и шум дождя по крыше и капоту автомобиля.
— Как вы решились в такую грозу ехать с детьми через весь город?
Кларис хмыкнула; машина двинулась с места.
— Иначе чем удивительной интуицией твоей сестры этого не объяснить, — сказал Гастон. — Мама предлагала нам остаться. Мальчишки любят, когда бабушка читает им сказку на ночь.
— Если уж ей так хотелось почитать, сама могла бы остаться у нас. А мне завтра на работу. Представляешь, Беа, мы живем в двадцати шагах от Булонского леса, а обязаны утром ехать за ней на этом раритете и еще вечером отвозить обратно!
— Моя мама должна ездить к внукам на метро?
— Можно подумать, на Сен-Луи не существует такси!
Молния и гром вновь напомнили о своем существовании.
— Вот видишь, Лала, как удачно, что моя мама живет теперь на острове Сен-Луи, иначе бы мы не оказались на набережной и не выручили бы твою бедняжку сестру!
— Моя бедняжка сестра в состоянии позаботиться о себе!
— Нет. — Теперь вздохнула и я. — Как выяснилось, не в состоянии.
— Что я слышу?! — старательно изумился Гастон. — Это что-то новенькое! И когда же выяснилось это?
Сестра на мгновение оторвалась от дороги и взглянула на меня круглыми глазами.
— Сегодня, — сказала я. — Правда.
— А в котором часу? — спросил Гастон. — Это же историческое событие!
Я снова вздохнула.
— Что произошло, Беа? — Сестра еще раз быстро посмотрела на меня. — Ведь точно? Что-то произошло? Не хочу думать про древнейшую профессию, но когда я увидела тебя возле «Лаперуза» под дождем…
— Нет, что ты! Это смешно, Кларис! Древнейшая профессия! Нужно иметь призвание!
— Прости, Беа, я испугалась… Я же знаю, тебя уволили…
— Не уволили, я ушла сама. Ты забыла? Я ведь рассказывала тебе, на что они меня толкали. А я специалист и не могу ставить подпись под чем попало.
— Ну-ну, — покивала сестра, — тебя вечно кто-то на что-то толкает. И в прошлый раз, и в позапрошлый.
— Вот поэтому я и увольняюсь.
— И месяцами ищешь работу. О чем ты только думаешь, Беа? Чтобы построить карьеру, нужно идти на разумные компромиссы и не скакать из одной конторы в другую.
— На компромиссы, но не на подлог и шарлатанство.
— Когда же ты поймешь, Беа, что роль праведницы не приносит дивидендов?
— Слишком высокопарно, Кларис, — сказала я. — Но у меня действительно ни гроша.
— Тебе нужны деньги? — Гастон неожиданно дотронулся до моего плеча. — Сколько?
— В первую очередь мне нужна работа, Гастон.
— До чего же вы обе помешаны на работе! Зачем тебе работа, Беа? Зачем? Выйди замуж, сиди дома, расти детей.
— Между прочим, дорогой, — заметила Кларис, — я все время говорю Беа то же самое. С ее характером карьеру не сделать, а подобрать покладистого муженька всегда можно.
— Зачем ей покладистый? Ей нужен орел! Чтоб глаз горел, чтоб за словом в карман не лез…
— И чтоб в кармане не пусто было, — добавила сестра.
— Ну уж это разумеется само собой!
— Где же взять такого? — Я обернулась и заглянула Гастону в глаза. — Самое главное, чтоб налево не погуливал.
Он повел бровями и откинулся на белокожаную спинку.
— Вот и я думаю, где бы нам достать подходящего?
— Существуют же брачные конторы, объявления, — не очень уверенно протянула Кларис. — Я давно говорила Беа об этом, но она и слушать не желает, думает только о новой работе!
— Девочки, это у вас семейное. Я сам-то до сих пор не очень верю, что Лала — моя супруга, если бы не мои наследники!
— Гастон, возьми ее к себе в контору. Она же говорит, что неплохой сметчик. Если бы не ее прямолинейность…
— Неправда, — сказала я. — Я вполне дипломатична. Это от меня прямолинейно требуют, чтобы я мухлевала. Ты же сам понимаешь, Гастон, что при желании можно и завысить, и занизить смету, а я люблю, чтобы все было точно и профессионально. Например, позиция «Пробивка отверстий»…
— Беа, умоляю! В воскресенье — ни слова о работе! — взмолился Гастон. — Я бы взял тебя, но у меня принцип: никаких друзей и родственников в бизнесе!
— Так порекомендуй ее кому-нибудь, если боишься лишних глаз в своей конторе. — Кларис передернула плечами.
— При чем здесь лишние глаза? Просто личные отношения вредят производству. Вспомни, что мне устроил малыш Дюваль.
— Ладно, Гастон, не заводись. Я всего лишь прошу тебя порекомендовать Беа в какую-нибудь знакомую фирму. Тебе же это ничего не будет стоить.
— Будет, дорогая, еще как будет. Если кто-нибудь возьмет ее по моей протекции, это будет означать, что у меня перед ним некие обязательства. Лучше давай, Лала, поищем ей мужа.
— По брачному объявлению? — Я усмехнулась.
— Например, по объявлению, — солидно поддакнул Гастон.
— Спасибо. По объявлению я уже познакомилась сегодня.
— Ты? — Сестра даже сбавила скорость. — Ты все-таки дала объявление? И ничего мне не сказала!
— Я тебе сказала, а ты приняла за шутку. Я и сегодня хотела посоветоваться с тобой, когда он позвонил утром и назначил мне свидание. А тебя не оказалось дома…
— Вот, Гастон, все твой Булонский лес!
— Он-то хоть кто? — Гастон проигнорировал ремарку супруги. — Приличный? Состоятельный?
— Был бы приличный и состоятельный, видели бы вы меня под дождем! Банальный мерзавец, я попалась, как ребенок!
— Боже мой! Будь я дома, а не в Булонском лесу, я бы могла пойти с тобой и незаметно приглядывать со стороны.
— А по-моему, дорогая, ты бы попросила Беа предложить ему взять с собой друга!
Сестра поморщилась.
— Предлагать бы не пришлось ничего, Гастон, — сказала я. — В «Лаперузе» нас ждала целая компания!
— Какой ужас, Беа! Как же ты умудрилась сбежать с этой оргии извращенцев?
— Не я, сестричка, они сбежали! И почему ты решила, что они извращенцы? Нормальные голодные жулики. Быстренько поели, попили за мой счет и улизнули.
— Ничего себе! — изумился Гастон. — Сколько их было?
— Семеро.
— Сколько же ты выложила за них?
— Зачем ты стала платить? — возмутилась Кларис и резко тормознула, чуть не выскочив на красный свет. — Нужно было сразу же вызывать полицию!
— Какая полиция? Официант принес мою кредитную карточку и сказал, что для покрытия счета не хватает двадцати семи франков. Я вывернула бумажник, но все равно франка четыре осталась должна. Представляете, мне их простили!
