знают, что курсанты — опытные пейнтболисты. И даже поблажка, что игра тренировочная, для некромагов ничего не меняет. В начале игры они смотрели на Перта, видели его реакцию. А она была одной — равнодушие. — И задумчиво добавил: — И правда, любопытно… Что на уме у Вальгарда? Зачем ему это нужно? И почему он не объяснил свою идею Перту?
— Я думал — он просто хочет вовлечь в игру побольше команд, — удивился Мирт. — Ему уже мало, чтобы его драконы могли соревноваться только с нашими…
Последнее слово мальчишка-эльф проговорил так медленно, будто его осенила какая-то очень неожиданная идея. Ему повезло: между ним и Микой сидел Коннор. Поэтому мальчишка-вампир не услышал его странных интонаций и с новым допросом не привязался к нему. Тем более в эти мгновения и на пейнтбольном поле тоже взорвалась-таки опасная ситуация, когда ученики-некромаги внезапно начали выводить обалдевших от неожиданности курсантов одного за другим из строя, — и зрители, заскучавшие от предсказуемой поначалу игры, встрепенулись: завопили, завизжали, засвистели!..
Игра закончилась всё-таки с победным счётом курсантов. Команды собирались — каждая к своему руководителю. Колр сквозь зубы цедил что-то отмахивающемуся от него Перту… Мика встал и торопливо пошёл к концу ряда, громко ругаясь с Колином, который почти бежал впереди, так что Коннор незаметно взялся за браслет Мирта.
«О чём ты подумал, говоря о Вальгарде?»
«Пока всё смутно, — не сразу признался мальчишка-эльф. — Мне надо всё обдумать, чтобы усвоить… для себя все всплывающие ассоциации. А так — пока обрывки какие-то… очень туманные…»
«А хотя бы примерно? Что за обрывки?»
«Ну… Всё вертится вокруг одной идеи, которую мы и так все хорошо знаем. Вальгард — интриган. Он и в самом деле что-то задумал в связи с игрой, но не хочет говорить об этом никому. Поэтому Перт пренебрежительно и смотрел на игру своих учеников, что не считает её важной».
«А по-моему, Перт так настроен именно потому, что понял: Вальгард интригует, но не хочет объяснять, в чём дело. Взгляни, как некромаг смотрит на него».
Озадаченный Мирт после предположения Коннора присмотрелся к храмовнику. Перт в своей манере ссутулился, исподлобья следя за разговором двух драконов — Вальгарда и Колра. Наблюдение Коннора, кажется, было оправданно: в большей степени храмовник не спускал глаз именно с Вальгарда.
К Коннору «постучался» Хельми: «Я вижу, у вас беседа. Если это не секрет, может, поговорим вслух? Младшие ушли, а браслетную связь я не очень люблю».
Как он угадал о внутреннем разговоре — загадка не из трудных. По тем же браслетам, со слегка ослабленной застёжкой.
Юному дракону объяснили, что беспокоит Мирта. Хельми постоял немного, тоже осторожно поглядывая на Перта и Вальгарда, а потом спросил у Мирта:
— Ты с-сказал — ес-сть нес-сколько туманных обрывков, которые никак не с-соберутся воедино. Один… обрывок я вижу и с-соглас-сен с-с Коннором, что интригует не только Вальгард. Что ещё там у тебя ес-сть?
— Пока всё, — развёл руками мальчишка-эльф. — Если только не добавить очевидного: мы были у Вальгарда три дня назад, и с тех пор он со своим кланом прилетает к нам на игры каждый день, хоть его драконы и не играют. И это тоже каким-то образом входит в то туманное, что я не могу сформулировать.
Они побрели со зрительских рядов среди редеющей толпы последних болельщиков. Не успели ступить за пределы пейнтбольной площадки, как одновременно взглянули на браслет Колра.
«Подойдите к Вальгарду. Немедленно», — безапелляционно, ничего не объясняя, велел чёрный дракон.
— Иногда мне жаль, что Мика с-сумел придумать для нас-с с-связь с-с пос-сторонними, — пробормотал Хельми, которому слишком явно не хотелось встречаться с Вальгардом. Тот о небольшом происшествии в своей крепости не знал, но юный дракон всё равно побаивался даже говорить с ним.
— А по мне, так это хорошо, что нас позвали, — ответил Коннор. — А вдруг мы сейчас узнаем нечто, что для Мирта прояснится полной картиной?
Хельми только вздохнул, но, вероятно, о своём, от которого он всё ещё не опомнился…
Тайна, тщательно хранимая от младших старшими братьями и Селеной, заключалась в том, что Хельми в крепости Вальгарда, грубо говоря, зажали в угол — женщина-дракон из чужого клана, мало того — из чужого государства. Юный дракон для неё выглядел старше его настоящих лет: высокий, широкоплечий, да и магическая силища полыхала вокруг него, как вокруг взрослого мужчины-дракона, одинокого и к тому же происходящего не из клана Вальгарда, что женщина-дракон отметила сразу. И она попыталась соблазнить Хельми, ловко уведя его от гостей в пустую комнату, где и бросила в ход все уловки драконьего обаяния. В том числе, естественно, и любовные. Проблема оказалась в том, что на Хельми, несовершеннолетнего — по драконьим меркам, любовные эманации не подействовали. Он только понял, что очутился в весьма неловком положении. Ошалев, что незнакомка, что-то нашёптывая ему прямо в ухо, уже расстёгивает ему рубаху, а он только заикается, не в силах объяснить ей про свой возраст, он незаметно задействовал нужный браслет и жалобно возопил: «Селе-ена-а-а!» Старшая сестра в это время вела внутреннюю беседу с Миртом и Коннором, так что спустя секунды она влетела в нужное помещение, сопровождаемая братьями. При виде довольно недвусмысленной сцены Селена с воплем бросилась к ошарашенной их внезапным вторжением женщине-дракону. С каким именно воплем — братья в суматохе не запомнили, но Мирт впоследствии, едва удерживая расплывающиеся в смехе губы, утверждал, что Селена воинственно закричала: «Руки прочь от моего ребёнка!»
Коннор тихонько хмыкнул. Та женщина-дракон была ошеломлена ещё больше, когда Хельми резво драпанул к Селене и буквально спрятался за неё. Это было и смешно, и… Мгновенно напомнило Коннору эпизод из прошлого, когда старшая сестра обняла тогдашнего дракона-мальчишку, чтобы спасти его от «сканирования» драконами Вальгарда, пытавшимися узнать, из какого он клана. И тогда смешное в этой, нынешней сцене пропало… Селена выслала братьев из комнаты и осталась поговорить с женщиной-драконом. Что уж она той объяснила — можно было догадаться только примерно. Коннор боялся другого: как бы та женщина не обидела Селену. Но, когда обе вышли, женщина-дракон смотрела на их старшую сестру уважительно.
…Они подошли, как было велено, к Вальгарду. Хм. Могли бы и не торопиться: старый дракон говорил с Кеганом, директором военного училища, так что ребята скромно остановились чуть сбоку от них, на почтительном расстоянии: чтобы и на глаза не лезть, и в то же время ненавязчиво напоминать о себе. Правда, когда они услышали этот разговор, брови у всех троих непроизвольно полезли вверх. Вальгард не беседовал с директором военного училища, а отчитывал его! Причём — негромко, вполголоса и нудно, но не так, как недавно нудел Мика. О нет. Вальгард говорил язвительно
