позже родители меня научили приручать этих диких змеев, но с ними я всегда был в натянутых отношениях, как в прочем, и с родителями.
Скорее всего, в эти мои начальные годы происходило много интересного. К сожалению, мой мозг посчитал это ненужной информацией, и, через время, всё стёр. Я ненавижу его за это, ведь там наверняка было, что вспомнить, наверняка было несколько гениальных мыслей, которые годились бы в жизни и сейчас, ведь мозг ребёнка работает совсем не так, как мозг взрослого человека. Он ещё ничем не испорчен, не знает ни законов физики, ни законов никаких в принципе. Ведь подчастую именно законы и социальные ограничения мешают гениальному ходу наших мыслей. В прочем, гением я пробыл до шести лет, потому что потом началась школа.
Мои родители были не особо религиозными людьми, хоть и иконы, как это и полагается в русских семьях, висели в углу кухни. Тем не менее, перед началом учебного года, меня отвели в церковь. Нет, не крестить, конечно же, ведь я был уже крещёным, как и все дети. Уже прошли те страшные времена, когда священников считали преступниками, церкви сжигали, а младенцев крестили в подполье. Родители меня туда отвели, потому что думали, что это поможет мне в будущем хорошо учиться. Разве это зависит не от способностей самого ребёнка? Странные люди. Церковь находилась недалеко от нашего села, в другом селе. Нет, это не потому, что в нашем селе не было церкви, ведь все знают, что каждое село имеет свой религиозный шалаш, а потому, что в соседнем селе батюшка пользовался большим авторитетом, чем местный. Церковь напоминала строения ещё царской России, с белыми колоннами и большими коваными воротами. Внутри было много икон и пахло, как мне показалось на тот момент, телом господа. Первые ощущения были весьма странными. Мне было спокойно и страшно. Спустя несколько часов служба закончилась. Мама научила правильно креститься, а так же произносить молитву. Перед воротами, уходя, я сделал всё так, как сказала мама. После того, как я был уже дома, я задумался об этом походе в церковь, но те мысли уже никто никогда не узнает.
Часть третья. Знакомство.
Для похода в школу всё было готово. Букет цветов с домашнего огорода, чёрно-белая бабочка с костюмом, а также тёмно-синий рюкзак с Микки-Маусом, который мне подарила крёстная мать. На чёрных туфлях были четыре змеиных головы, которые торчали в разные стороны. Теперь я с гордостью мог с ними справиться. Первое сентября выпало на рабочий день, поэтому в школу я шагал сам, благо она была недалеко от моего дома.
Я очень хотел в школу ещё с пяти лет, но директор не собирался меня принимать, поэтому, когда настало время, я выбежал из дома намного раньше положенного. Я шёл мимо одного из подъездов соседнего многоэтажного дома, когда увидел новое лицо. Это был мальчик, лет шести, с букетом в руках и с портфелем на плечах. Сам не зная почему, я захотел с ним познакомиться. И тогда мне казалось, что это не только необходимо, но и не составит для меня никакого труда. Я подошёл поближе и сказал:
– Привет, а как тебя зовут?
На что он мне тихо ответил:
– Михоля.
– Как?
– Михоля. А тебя как?
– Меня Рома. Давай дружить?
– Давай.
После этого мы стали лучшими друзьями. В школе мы сидели за одной партой, да и вообще, многие годы прошли в дружбе. Но начну я рассказ именно с того момента, как мы познакомились.
Михоля был небольшого роста, небольшого веса, и одежда у него была тоже, небольшого размера. Ну, ещё бы, в шесть-то лет! У него были голубые глаза, средние губы и уши, впрочем, ничего выдающегося. Однако взгляд у него был очень умный и добрый. Это было заметно сразу. Да и после я утвердился в своих словах. Но мне никак не давало покоя его странное имя. Почти сразу я спросил у него, почему его не назвали по-другому, на что он мне сказал, что его родители увлекаются французской литературой, а в этом имени есть что-то французское. Я спросил, могу ли я называть его просто Мишей? Миша кивнул головой (Ведь он сам не любил, когда его называли полным именем). Больше имени Михоля на моих устах не было, да и согласитесь, как-то не подходит оно ему, как моему персонажу, не так ли? Это имя подходит для какого-нибудь любовного романа, написанного каким-нибудь французским писателем, или же португальским, который захотел внести в свой роман что-то экзотичное.
Я попросил Мишу рассказать о его родителях, но так и не услышал внятного рассказа. Он лишь сказал, что они очень странные, так сказать, не от мира сего, и любят всё держать в тайне. Я, конечно же, заинтересовался историей его родителей, потому что был очень любопытным ребёнком, но через пару дней всё это сошло на нет.
Мне больше было интересно именно то, что родители Миши дали ему, чему научили, потому что он был очень умён, что никак не соответствовало его годам. Я бы даже сказал, что он мудрый, но не мог этого сделать, потому что когда мне было шесть лет, я не знал значение этого слова. Для меня мудрец – это был просто старый человек с седой бородой, каких за свою жизнь я видел немало. У Миши не было бороды, хотя это выглядело бы очень забавно.
Мы весьма быстро сдружились, что некоторый детям давалось с большим трудом, так как твой друг должен был отвечать твоим требованиям, а именно: Вы оба должны были любить одни и те же мультики, а также делиться всеми игрушками и прочей ерундой.
Это сейчас я могу с лёгкостью назвать всю мелочь, которую мы собирали, ерундой, а раньше любой фантик для нас имел очень большую ценность, которую нельзя было заменить никакими деньгами. Но ведь цену деньгам мы узнали только после, когда поняли, что на них можно что-то купить, например жевательную резинку, или конфету. Испортило ли это нас? Возможно, для нас те мелочи, которые мы считали золотом, стали менее ценными, а со временем и вовсе утратили весь свой блеск, а ведь тогда мы были более близки к истине. Для нас каждый листок, каждая палочка имела ценность. И даже мысли были ценны. Сейчас много ненужных мыслей лезут в мою голову, и из-за этого совершается много ненужных дел. Но для нас многие вещи являются ненужными. Важность некоторых мелочей мы не в силах понять,
