Глеб достал из чехла рацию, развернул карту.
— На связи сержант Краснов, группа "В". Заключённые найдены, все трое мертвы. Убийца неизвестен. Квадрат двадцать четвёртый. Ожидаем подмогу. Повторяю: заключённые найдены…
Волхов не слышал сержанта. Он подошёл к мертвецу, попытался сверить его с ориентировкой, но волосы зэка спутались в грязи и крови, лоб, был исполосан глубокими грубыми порезами, как у второго трупа, а остальную часть лица вряд ли можно было бы сравнить с фотографией, так что Волхову пришлось отказаться от затеи.
— Товарищ капитан! — зов Глеба вырвал его из тумана. — Ответили. Сказали, через полчаса будут. Приказали ждать на месте.
Сержант никак не мог засунуть рацию обратно из-за дрожащих рук. Волхов не стал упрекать, наоборот помог, чем вызвал недоумённый взгляд.
— Пошли отсюда. Нечего этой хренью дышать.
Прибывшие на место сотрудники не сразу привыкли к увиденному. Подобных происшествий в районе ещё не случалось. Одна девушка, совсем ещё юная, позеленела сразу же, как только увидела кровавую иву, после чего выплеснула содержимое желудка. Это было её первым делом — она только заступила на службу.
Глеб с сочувствием смотрел на подругу по несчастью. Но не долго — неприглядная картина заставила его вспомнить собственный опыт, поэтому сержант отвернулся, чтобы не дразнить желудок.
Подъехал ещё один автомобиль. Из него выскочил высокий худощавый офицер в чистенькой форме. Он осмотрелся, увидел Волхова и направился к нему.
— Игорь, расскажи, как обнаружили.
Майор Королёв.
Волхов не скрывал отвращения и показательно отказался от рукопожатия.
— В рапорте всё изложу, — огрызнулся он, сплюнув под ноги нежеланному собеседнику. — Там и прочтёшь. Не разучился ж ещё, а?
Капитан с удовольствием отметил, как у майора под кожей заходили желваки.
— Что-то ещё, товарищ майор?
Королёв явно жаждал выдать что-нибудь гневное, но сдержался, лишь ухватив его за рукав, и свирепым шёпотом выпалил:
— Игорь, может, хватит?! Мы на службе, тут личному места нет! Успокойся уже!
— Даня, блять! — Волхов выдернул руку. — Может, хватит меня жизни учить? Иди на хер подобру-поздорову, пока я тебя сам туда пинком не отправил!
Волхов развернулся и пошагал прочь, продолжая хаять бывшего друга уже про себя, пока с ненавистью в глазах провожал его взглядом.
Да, раньше они дружили. Хорошей такой, крепкой мужской дружбой. Казалось бы.
Всё, как это водится, изменила женщина.
Екатерина вернулась в родной городок после десяти лет в столице. Грянул кризис, её сократили, и пришлось на время переехать к родителям. Жизнь преподнесла ей очередной сюрприз, когда два бравых офицера спасли её от незадачливого грабителя, умудрившегося совершить попытку преступления и нарвавшегося на Игоря и Данилу, выходящих из-за угла.
Обидчик был скручен и передан шустро явившемуся наряду ППС, а дама сопровождена до дома.
Игорю девушка понравилась сразу, и на следующий день он уже ждал Катю у подъезда, с цветами, в начищенной до блеска обуви и отдраенной офицерской форме. Должность капитана полиции имела свои преимущества в получении информации, и он точно знал, что вот-вот она должна была вернуться с работы.
Но не только Игорь положил глаз на красавицу. Данила оказался более ушлым.
Когда Волхов заметил вышедшую из-за угла Катю, он приободрился, адреналин забурлил кровь, а пот выступил на лбу, нервы заиграли, будто он был подростком, решившимся признаться однокласснице в нежных чувствах. Но предвкушение быстро сменилось шоком, когда следом за Катей показался Данила.
Сияющая улыбка сползла с лица, а букет плавно опустился в мусорное ведро бутонами вниз. Волхов нахмурился, до боли сжал кулаки и стиснул зубы. Данила вертел в пальцах ключи от новенького автомобиля, подаренного отцом, и задвигал свою очередную шутку, весьма удачную, надо отметить, потому что Катя расхохоталась, и этот распевный нежный смех до боли пронзил грудь.
Лишь подойдя к подъезду, они заметили его.
— Игорян! А ты тут какими судьбами? — Данила сделал удивлённый вид, но Волхов слишком хорошо знал друга, чтобы поверить.
— Здравствуйте, Катя, — кивнул он девушке. — Да, знаете, гуляю. Погода хорошая.
В горле кипела злоба. Шок прошёл, Волхова обуял гнев, в груди заполыхал пожар.
— В парадной форме? — Данила показательно поднял левую бровь. — Дружище, ты выглядел хуже, когда мы звание обмывали.
— Вам очень идёт, — улыбнулась Катя, не обращая внимания на колкости спутника.
— Спасибо.
Глаза девушки, солнечно-зелёные, стрельнули в него, тут же застенчиво спрятавшись, и гнев странным образом утих, сменившись спокойствием. Настроение приподнялось, и пламя гнева преобразилось в жажду борьбы. Сдаваться он не собирался.
— Опробовал? — Волхов кивнул на ключи. — Хорошо едет?
— Замечательно! — заявил Данила, нацепив на себя самодовольную мину.
— Ну да, твой батя знает толк. Плохого не подарит.
Лицо Данилы исказилось растерянностью, отчего Катя не сдержала короткий смешок.
— Ладно, молодые люди, мне пора, — девушка решила оставить друзей разбираться между собой и упорхнула ко входу в подъезд.
— Катя, подождите! — опомнился Волхов. — Можно попросить вас дать свой номер? Я хотел бы…
— Дружище, не стоит задерживать даму! — Данила с размаху шлёпнул по плечу. — До свидания, Катя. Хорошего вечера!
Она снова засмеялась, помахала ручкой и скрылась за дверью.
— И что это было, ё-моё?! — Данила выждал несколько секунд, прежде, чем показать истинное лицо. — На хрена подставил?!
Волхов усмехнулся и, не соизволив ответить, пошёл своей дорогой. Данила, заметив торчащие из ведра стебли, кинул вслед:
— И не надейся! Ты мне не соперник!
Воспоминания Волхова прервал Скворцов.
— Товарищ капитан, вас там Вениамин Адамович зовёт.
Стас до сих пор выглядел бледным и несчастным. Ещё бы! Первое серьёзное дело — и такая заваруха.
Вениамин Адамович, эксперт-криминалист, единственный настоящий специалист на весь район, не особо впечатлился раскинувшейся в мрачной роще картиной. А противный запах смерти, разошедшийся от внезапно нагрянувшего солнца, перебивало амбре от выпитого ночью коньяка. Что, впрочем, никого уже не удивляло.
— Игорь, — кивнул он капитану, когда тот подошёл, зажимая нос и морщась. — Будешь?
Из рукава показалась крышка фляги.
— Не, Адамыч, воздержусь.
— Ну, как хочешь, — Вениамин оглянулся, убедился, что никто не смотрит, и сделал глоток.
— Чего звал?
— Экстерьером полюбоваться, Олегыч, — он развёл руками, будто бы представляя капитану нечто прекрасное, отчего коньяк в фляге заметно плеснул. — Вишь, какой прелестный пейзаж!
— Ладно, ладно. Успокойся.
Адамыч вздохнул, убрал руки в карманы бушлата, обхватывая выпирающий живот.
— Что думаешь по поводу всего этого?
