песню?»
— К-как вас з-зовут? — еле слышно только и смог вымолвить Румяный.
— Ты значит к нам завтра присоединишься? — чётко и громко сказал мальчик в беретке.
— я-Я!
— А как же на уроке письма ты собираешься писать? — продолжил тот же мальчик.
— Да, — подхватила девочка-лисичка, поправив своё синее платьице, — ты вон смотри, круглый как солнце, я вот тебя обхожу и не вижу ни ручек, ни ножек! Что за существо такое? Ты же не сможешь ни ручку взять, ни бумагу придержать. И как ты собираешься писать?
— я-Я… — не успел придумать ответ Колобок, как его тут же перебили.
— А арифметика? Мы там сейчас на палочках считаем, ты ни открыть коробочку не сможешь, не вынуть палочку! — выкрикнул где-то в толпе низенький и маленький волчок-паренёк.
— Да нас из-за тебя на уроках одному и тому же учить будут, если ты за нами не поспеешь! — и тут гул ребят было уже не остановить. Вопросы посыпались со всех сторон от каждого, будто окружая Колобка.
— Одними прыжками и кувырками невозможно делать всё! — сказал мальчик-медвежонок.
— А у нас такая тема завтра интересная, небось испортишь всё, взрослые только с тобой и будут сюсюкаться!
— Даааа, бе-бе! — скромно, но резво поддакивала девочка с очками на носу.
— Ко-ло-бок! Беспомощный комок! — подхватила толпа — Ко-ло-бок! Без помощи не смог!
Румяному стало так обидно и так грустно! Он не мог бы сдержать слёз, но решил не показывать их ребятам. Поэтому шустро укатился куда глаза глядят. Он прокатился мимо домов и наткнулся на одинокую беседку, там и решил остановиться. И тут то не стал сдерживать поток рыданий. Громко-громко что есть мочи он плакал:
— Уаааа — кха-аааааа! Ууууууу! — Почему они такие злые? Я так хотел с ними дружить!
Слезы быстро закончились, и он огляделся вокруг. Солнце почти село. Только сейчас он увидел, как близко находится от беседки тот самый страшный лес.
Что только не думал Колобок: «Укатиться бы и скрыться ото всех в лес к диким лисицам и злым волкам…». Но когда эмоции отступили, он понял, что не хочет оставлять Ба и Деде одних, очень он уж их любит и не допустит, чтобы они вновь переживали за него.
«Лучше уж всю жизнь сидеть теперь с ними дома и не выходить на улицу, как раньше. Зря они рассказали обо мне соседям! Жили бы себе спокойно, не зная бед. А теперь так стыдно, если кто увидит! Как теперь радоваться и петь, если ты не мил тут никому» — думал Колобок. Сбоку рядом с домиком поблизости что-то зашелестело. Он вышел из беседки и покатился ближе к дому, по пути ему встретилось небольшое озерцо. Он взглянул на воду, где было его отраженье.
«А ведь и правда! Какой я круглый и несуразный! Большой! Плотный! Без рук, без ног и правда, как я раньше не думал об этом. Ничегошеньки я не смогу. Ни писать, ни считать, ни-че-го! Размечтался учиться… Кепку ещё эту напялил. Кто вообще со мной таким дружить будет. Повезло что Ба и Деде не испугались такого чудака.» — с этими мыслями он покатился домой. Дело позднее, поэтому никто не заметил при свете свечей расстроенных чувств Колобка. Уложили его спать на печи, рассказали сказку и отправились в кровати сами. Взяли с него обещание, что завтра он расскажет, как прошло знакомство с ребятами.
На утро Ба и Деде чуть открыв глаза были удивлены. Дом сверкал от чистоты, а тесто для пирогов уже месилось, но не было ни напевов, ни мелодий, ни улыбок от Колобка. Он просто перемещался от дела к делу с большим усердием, что раньше. Ба подумала, что он так счастлив и взволнован предстоящему обучению, что решил заранее переделать все дела, раз его полдня не будет дома.
— Внучок, не переживай ты так! Мы справимся, как и раньше справлялись, ты главное учись и друзей в гости звать не забывай.
— А я решил, что не пойду учиться. Буду как раньше вам с Деде помогать. Дел невпроворот! Я вот тут придумал, что можно ещё курей завести. Яйца всем нужны, и продавать потом можно будет всем в округе, вы же видели вчера, на столах у всех только каша, да овощи. Яйца бы быстро заимели спрос!
— Что ты такое говоришь? — сел на кровати дел и пристально посмотреть на Колобка, — Ты же вчера так радовался этой затее, а ну рассказывай, что случилось?
— Ничего-ничего — шустро протараторил Румяный и ещё быстрее начал раскатывать тесто катаясь по столу.
— Дело не чисто — мягко сказал Деде. Он подошел к столу, остановил Колобка и мягко усадил к себе на колени, обнявши.
Колобок не выдержал груза и слёзы сами полились по его щекам.
— Так я и думал — спокойно ждал Деде, — садись, Ба, будем внучика слушать. Ты не боись, малец, что бы не случилось, мы тебе поможем. Расскажи, что стряслось, вместе думается легче.
И поведал Колобок, что с ним стряслось вчера и как его встретила детвора деревеньки. Рассказал, что думал он про себя и что почувствовал. Поведал как сложно ему теперь было бы прийти на урок и смотреть ребятам в глаза. Описал он, что веры теперь у него в себя нет, что-существо-то он бесполезное без ручек как у всех.
— Погода-ка, внучок, ты говоришь, что без ручек тебе ни писать, не считать, так? — уточнила Ба.
— Да — утирая красный нос сказал Румяный.
— А кто два дня назад Деде помог гаечным ключом гайку в телеге закрутить?
— Я — хмыкнул Колобок.
— А как ты это сделал? — поинтересовалась Ба.
— Ключ лежал на скамейке, я на него прыгнул. Он подлетел в воздух, и я схватил его зубами. Понёс Деде. Но он был занят, придерживал телегу на весу. И я тогда сам поднёс ключ к гайке, обхватил ключ языком и закрутил гайку.
— Ооо, насколько я помню ключ гаечный куда тяжелее любой ручки, правда Деде? — задумчиво произнесла Ба.
— Верно, Ба! — поддержал Дедушка, — а помнишь как у Ба, просыпались макароны из банки? Ты подтолкнул банку,
