свою вину.
В наказание она принимает ухаживание за пожилым мистером Баркером в качестве его сиделки. Она обязуется ухаживать за ним надлежащим образом, никак не причиняя вред или усугубляя его положение. В обязанности миссис Грентон будет входить вся домашняя работа, непосредственное ухаживание за мистером Баркером, его внешним видом и моральным благополучием.
Миссис Грентон обязуется выполнять все тщательно, умело, с должным рвением, проявлять заботу и доброжелательность к мистеру Баркеру и его дому.
Срок наказания: 4,5 месяца, начиная со следующего дня после получения данного обязательства, закрепленного подписью миссис Грентон.
P.S. Обязательство невозможно нарушить.
Мистер Гринч.»
На изумленном лице миссис Грентон читалось недоумение вперемешку с ужасом. Этот момент всегда забавлял мистера Гринча.
— Почему я должна ухаживать за каким-то стариком? — тихо спросила молодая женщина, все еще вглядываясь в строчки.
— Это привьет вам недостающие качества заботы, а также позволит ценить время и людей, — спокойно объяснил он.
— А почему так долго? — она подняла глаза полные слез.
— Именно столько времени вы потратили на измены своему мужу.
Молодая женщина снова уставилась в бумагу.
— Впредь вы будете куда более осмотрительны, выбирая не ту дорогу. И я бы подумал над губками. Вам это действительно ни к чему, — последние слова мистер Гринч произнес уже стоя, надевая шляпу. — Счастливого Рождества.
Он покидал кабинет со счастливой улыбкой и с чувством выполненного долга.
За стойкой сидела все та же секретарша, которая не нашлась словами, чтобы остановить его.
Уже проходя мимо, он передумал и подошел к ней.
— Что вы делаете сегодня вечером? — на его лице уже была обворожительная улыбка.
Молодая девушка утонула в зеленом море его глаз.
— Пока в моих планах ничего нет, — ответила она.
— Уже есть.
***
Лежа в постели, в обнимку с хрупкой секретаршей Джейн, мистер Гринч прибывал далеко отсюда, в своих мыслях.
Девушка зашевелилась.
— Я долго проспала? — смущенно спросила она.
— Именно столько, сколько надо, — тепло ответил он ей.
Сейчас он выглядел не столь щегольски, как недавно: волосы в легком беспорядке, голый накаченный торс, наполовину скрытый хрупкой фигурой, и усталый взгляд. Ничего не говорило о том, кем он был. И ему это нравилось.
— Джейн, послушай, пожалуйста, — его голос стал серьезным, и девушка подняла голову, чтобы взглянуть на него. — Сегодня ты впустила меня без записи на территорию клиники. В будущем у тебя могут быть проблемы из-за этого. Впредь так не поступай, кто бы ни заходил. Ты сможешь это сделать?
— Да, — тихо ответила та. Ей показалось, что он сказал это не просто так.
Вообще, с начала их короткого знакомства девушка толком не могла определиться, что из себя представлял этот мужчина, который назвался Гордоном. Он не рассказал ничего о том, кто он или чем занимался, но внимательно слушал ее и задавал много вопросов. После хорошего ужина, какого у Джейн уже давно не было, он сказал, что она не может рассчитывать ни на что, кроме одной ночи с ним, и, если ее это не устраивает, они разойдутся своими дорогами. Но девушка решила, что эта встреча запомнится надолго, пусть и с привкусом горечи расставания.
Голос Гордона вывел ее из раздумий.
— Хорошо. Ты умница, Джейн.
Теперь он был уверен, что она не потеряет работу.
Созданный наказывать, ему редко выпадала возможность помогать не совершать ошибки. И такими моментами он дорожил.
Глумитель
На этот раз он шел не прогулочным шагом, а решительной походкой. Вокруг неровными рядами выстроились дома с разноцветными фасадами. Периодически поскальзываясь в своих ботинках, мистер Гринч в полголоса чертыхался. Все улицы были завалены снегом, и чистить их никто не спешил: местные жители привыкли к такому количеству осадков.
Мужчина не мог каждому провинившемуся уделять столько внимания. Поэтому в конце года он выбирал нескольких и лично доставлял им наказание — ту плату, что они должны были понести за свои проступки. Выбор его был отнюдь не случайным: он руководствовался внутренним голосом. Остальную «работу» он выполнял в течение года отдаленно от виновных.
Перед ним оказался поворот на улицу, в конце которой виднелось большое здание — это была местная школа. В такое позднее время окна в ней были темные, ведь уроки давно закончились. Он знал, что рядом с ней должен находиться тот, кто ему нужен.
В свете фонаря выделилась фигура в шляпе и в следующее мгновение скрылась в темноте.
— Эй, не найдется закурить? — спросил мужчина у троих ребят, что стояли на темном пяточке у нерабочего фонаря. На вид им всем было лет шестнадцать — семнадцать. Но ему нужен был только один.
— Может и найдется, — подозрительно ответил Халвард. Мистер Гринч уже знал его имя.
— Поделись, я свои дома забыл, — попросил мужчина, разведя руки в стороны.
— Без проблем, — парень принял его за простого прохожего, которому приспичило покурить.
Халвард протянул ему сигарету и горящую зажигалку.
Мистер Гринч сделал глубокую затяжку, после чего удовлетворенно выдохнул и тут же сказал:
— У меня есть к тебе дело, Халвард, — пристальный взгляд холодных зеленых глаз буквально впился в парня. Но наглость взяла свое. И страх.
— Катись куда шел, пока мы тебе все ребра не пересчитали, — сказал Халвард ему, вставая в позу и складывая руки на груди.
— А ты уверен, что сможешь? — лениво уточнил мистер Гринч.
— Нас трое, а ты — один, — уже менее уверенно продолжил гнуть свое парень.
Но его друзья не разделяли мнение Халварда. Не сказав ни слова, они быстро ретировались от незнакомца и друга подальше.
Мистер Грич улыбнулся краешком губ и снова затянулся.
— Теперь силы равны, по-твоему? — не скрывая своей насмешки, спросил он. — Здесь мы разговаривать не будем. Зайдем-ка в школу. Ты же ее так любишь, — с издевкой сказал мужчина и, взяв парня крепко под руку, повел к входу.
— Там обычно закрыто, так что вам не получится туда войти. И лучше бы вы отпустили меня, — появилось уважительное «вы», что не ускользнуло от мистера Гринча.
— Для меня все двери открыты,- успокоил он Халварда.
Они без проблем вошли в холл и двинулись вглубь темного коридора. Парень притих. Мистер Гринч завел его в первый попавшийся кабинет и толкнул к парте.
— Присаживайся. Разговор у нас будет долгий, —
