до которой на Земле не доходили руки.
Остальное место в контейнере занимали рамка с фотографией, где Володя обнимался с братом, разноцветная картонная гирлянда «С Новым годом», потому что полёт продлится до марта следующего года, и две бутылки.
Пластиковую бутылку с настоящим, домашним вишнёвым соком Володя собирался открыть, когда ракета покинет Солнечную систему. Сока ему дома насовали целый чемодан. Жаль, чемодан не возьмёшь в космос, одну бутылку и то еле пропустили. Посоветовали взять соломинку – а то как в невесомости пить?
Пободаться пришлось из-за второй бутылки, стеклянной. Хрупкие вещи категорически запрещались, а пузатая стеклянная бутылка, по мнению контроля, только и ждала, чтобы разлететься по каюте тысячей смертоносных осколков.
Если от сока Володя ещё мог отказаться – в конце концов, рацион питания предполагал вишнёвый кисель, что тоже вкусно, – то в вопросе стеклянной бутылки он встал насмерть. Внутри пузатой бутылки была бригантина, которую смастерил ещё Володин дед. Бывший моряк, на пенсии он вспомнил полузабытое искусство создания кораблей в бутылках и даже собрал вокруг себя целый кружок таких же любителей.
В итоге сошлись на прозрачном пластиковом ящичке для бутылки.
Последней из личных вещей была плюшевая розовая мышь, но её следовало устроить в кабине. Мышь принадлежала ещё дочери Антона и летала с ним на МКС, после чего перешла по наследству следующему экипажу, который подобрался бездетный. Посетив с ними Лунную станцию, мышь осталась на Земле в ожидании очередного экипажа без детей. На сегодня она налетала больше тысячи суток.
Володя сунул дежурную мышь в карман, запер стенной шкаф и пошёл в кабину.
***
Первый месяц полёта прошёл идеально. Обстановка привычная: Володя не первый раз в космосе, дважды летал на Лунную станцию, а там смена восемь месяцев.
Ракета следовала расчётной траектории, погрешность не превышала допустимую, исследования выполнялись строго по плану. Когда задержка связи при общении с Землёй дошла до четырёх минут, Володя прочитал Славику две страницы из «Робинзон Крузо» и рассказал, что при этом он пересекает орбиту Марса. Во время разговора у него над плечом парила розовая мышь. Детям нравилось видеть невесомость.
Жизнь в ракете шла своим чередом. Диспетчеры рассказывали последние новости, в меру шутили и отвечали на все расспросы. Так продолжалось ровно пятьдесят три дня.
На пятьдесят четвёртый день расстояние до Земли составляло 2,9 миллиарда километров, задержка связи – 2 часа 43 минуты. Часы показывали 6:52 по Гринвичу, почти десять по Москве.
В жилых помещениях разгорался дневной свет, который имитировал смену суток. Володя выпустил из рук пустой тюбик из-под творога с ягодным пюре: по чётным числам он ел на завтрак творог, а по нечётным овсяную кашу с черносливом. Связь с Землёй только в семь, можно без спешки поесть киселя. Володя потянулся за киселём – любимым, вишнёвым! – но замер с протянутой рукой.
Пустой тюбик медленно дрейфовал вниз.
В невесомости понятие «низ» носило условный характер, но Володя по привычке считал низом корму ракеты. Пустой тюбик медленно падал вниз.
Не глядя достав тюбик с киселём, Володя осторожно разжал пальцы. Кисель тоже начал медленное падение. Невесомость исчезла.
***
Двое суток Володя не спал. Потом его погнали в кровать, но на Земле кипел мозговой штурм. ЦУП поднимал всех, кого ещё не успел всполошить, а ускорение ракеты росло.
Способы починки изобретались один за другим. К проблеме подключилась вся Земля. Несколько вариантов придумали на Лунной станции – туда как раз приехал Лёшка Григорьев, они с Володей два года назад летали на Луну.
Володя перепробовал всё, что ему предложили и что придумал сам. Единственное, чего удалось добиться – ракета перестала набирать ускорение.
Володя бродил по кораблю при 0,4g и не мог смириться с положением.
Он находится в миллиардах километров от Земли и всё быстрее и быстрее удаляется от дома. Миссия будет выполнена, он выйдет за пределы Солнечной системы. Но как же обратно?
Новые предложения с Земли поступали реже и звучали всё фантастичнее. Для выполнения одного из них Володе пришлось бы стать два сантиметра ростом.
Разговор с Дмитрием Алексеевичем, руководителем ЦУПа, состоялся на шестьдесят второй день полёта.
– Володя… Ну, ты сам понимаешь. Тут сказать нечего. В общем, связь с тобой будем держать до последнего.
Эти слова Дмитрий Алексеевич произнёс за семнадцать часов до того, как Володя их послушал. Из-за ускорения задержка связи росла на глазах.
– Я знаю, – ответил Володя и спустился в свою каюту.
Одиннадцать дней назад он переделал кровать из вертикальной в горизонтальную. На переделку ушло всего полтора часа. Стол пришлось отвинтить от пола и переставить в другой отсек, иначе кровать бы не влезла.
Володя растянулся на кровати. На дверцу шкафа он в первый же день налепил фотографию с братом. Брату было тридцать один, как ему сейчас. Оба щурились от солнца, волосы всклокоченные после игры в волейбол – ездили на природу отмечать день рождения Сашкиной жены.
Володя подумал, что у него нет на Земле ни жены, ни детей.
На месте не сиделось. Володя бродил по ракете, изобретал новые варианты и тут же их отбрасывал, что-то пробовал, советовался с ЦУПом и слушал ответы многочасовой давности.
На семьдесят третий день осознание накрыло лавиной. Он не вернётся.
Володя сел за стол, раскрыл рабочую тетрадь и вручную прикинул, на каком расстоянии от Земли находятся четыре зонда: два Пионера и два Вояджера. Его ракета превратилась в пятый зонд и уже оставила Пионеры с Вояджерами далеко позади.
Атомного ректора хватит на долгие годы. Володя посчитал, сколько километров ракета одолеет за время работы реактора. Разрядов в числе получилось много, но это если на пути ему не встретится никакое небесное тело. Скорее всего, не встретится. Отложив расчёты, он прикинул, что воды, еды и кислорода хватит на полтора года.
Полтора года – не так уж и мало. Если не сойти с ума, конечно.
Жаль, что нельзя сойти с ума по заказу, сумасшедшие ведь не понимают, что происходит. По заказу можно просто уйти из жизни. Например, повеситься. В космосе – повеситься. А что, при 0,4g можно попробовать.
Э нет, это всегда успеется. Володя вернулся за стол, убрал начатую тетрадь и открыл чистую. На борту было ещё две чистых тетради, шесть запасных ручек и огромное количество свободного времени.
Конечно, с Земли смущённо просили продолжать исследования и Володя честно намеревался всё выполнить, однако у него останется время, чтобы создать своеобразный аналог золотых табличек Пионеров и Вояджеров. Бумажный аналог, меньший по объёму и не столь долговечный, зато… зато своего авторства.
***
Новая
