Везти ли шлюху ТУДА, Антон уже не знал.
Денег ей отвалил прилично.
Наверное, все же отвезти стоило. Нехорошо ухмыльнулся.
- Садись в машину, купим тебе шмотку.
В шмотке ТАМ и будет бегать. Стрелял Антон на зависть и промахивался лишь намеренно.
Он стал слабаком и сдался. Просто жалким слабаком.
Такой недостоин был руководить хоть чем-то, но увы, руководить у Антона получалось.
Его водитель знал бутики, на место приехали быстро.
Антон выбрал шлюхе коротенькое платье, еле-еле прикрывало попу. Попу он и будет в основном видеть. По ней выбирал.
Девка вела себя, как немая. Чудненько. Антон купил и любил получать оплаченный товар в лучшем виде.
- Поехали в лесопарк.
Стоял вечер, фонари уже зажгли.
На товар Антон не смотрел. Ехал молча на заднем сидении с ней рядом.
Люди завидовали ему, глядя на машину, а он...
Нет. Не поменялся бы с ними.
Пока...
Этого просто не могло быть.
На вид усталая, хотя еще молодая женщина, держащая за руку черноволосую девочку лет шести, ожидала зеленый сигнал светофора.
Мать-перемать, она...
Та, что всю душу его в клочья изорвала, а нервы намотала на спицы и вязала кровавый узор, та, что клялась, а потом исчезла и разбила все надежды.
Что она делала здесь?!
Как нагнать ее, схватить за плечи, вытрясти ответ, за что была эта звериная жестокость?! Какое звериная, звери добрее.
Антон растерялся на мгновение. Потом ровным тоном сказал:
- Останови машину. Ты, - кивнул шлюхе, - Выметайся и все забудь. Немая, поняла? - потом обратился к водителю, - Вадим, жди здесь.
А сам вышел из машины, не замечая, что ускорил шаг почти до бега.
Если он потеряет ее сегодня...
Не потеряет, нет.
Ребенок не виноват. Что бы ни сделала ее мать, чьи русые волосы были завязаны в хвост какой-то дешевой хренью, девочку Антон пугать не хотел.
У него с этой... как раз могла бы быть шестилетняя дочь.
Предательница сбежала, чтобы наставить ему рога?!
Женщина с девочкой шли впереди, Антон крался следом, как маньяк.
Хорошо, переоделся. Для города вид тоже подходил.
В голове вставали тысячи картин, как расправится с предательницей.
А девочку заберет на воспитание. Потому что была ЕЕ дочь. И все чувства дикие непрожитые будила.
Ничего не умерло. Ныло и горело, как обожженное.
Сделало Антона уродом, монстром проклятым.
Или эта... вела его прямо к отцу ребенка?
Прекрасно. Прекраснейше. Тогда он обоих... Одним махом.
Мать и дочь — что дочь, а не племянница или еще кто, Антон слышал, голосок у девочки был звонкий — зашли в дешевый сетевой супермаркет.
Да, Антон помнил предательницу не такой. Не то она тогда ела, не так одевалась. И ранних морщинок не было и следа.
Отчего Антон чувствовал лишь вкус горечи вместо радости от мести? Унижалась она, а в груди болело у него. Вся душа сгорала в смертельной муке.
- Мамочка, почему этот дядя все время за нами идет?
Она... обернулась.
Что Антон хотел и боялся увидеть?
Вину? Ужас? Подтверждение того, о чем думал чернейшими ночами?
А она смотрела с удивлением. С горечью. С радостью.
Мать-перемать! Эта... рада была его видеть?!
Узнала, не могла не узнать, он-то не сильно изменился.
- Мамочка, кто этот дядя?
- Он...
Антон подошел вплотную.
- Да, Олиа, кто я?
Вены вздулись от напряжения.
- Ольга, меня зовут Ольга. Дядя — старый мамин знакомый, Мариночка.
Знакомый, ну-ну.
Ссс... И не смог. Даже в мыслях не смог.
- Помочь вам донести покупки? - тон не оставлял разночтений, таким только на чай напрашивались.
Сейчас она скажет про мужика, с которым живет. И тогда ее душу уже ничто не спасет.
- Помоги. Мы тут недалеко живем.
- Ты замужем? - терять ему было нечего.
- Мама, а можно глазированный сырок?
- Можно, Мариночка. Выбери себе, какие нравятся.
Антон ждал, а в голове словно таймер тикал. Время до взрыва отсчитывал.
Девочка отошла к прилавку, а Олиа посмотрела прямо в его глаза.
- Не замужем. И не была никогда.
- Тогда почему? - он не договорил. Олиа всегда без слов понимала. Они, черт возьми, чувствовали друг друга без слов!
- Давай придем домой, я уложу Марину и поговорим? Я ни от чего тебя не отвлекаю?
Предупредительная. Всегда такой была.
А сейчас не понимала, что отвлекала от ВСЕГО. Что была ему важнее любого мира, важнее войны, важнее жизни, черт подери!
- Я совершенно свободен.
Он отошел в сторону, позвонил Вадиму и отпустил.
Сил смотреть на то, какие продукты покупали, не было.
Антон почти незаметно взял Олиа за рукав. Маринка вперед убежала.
- Я оплачу. Выбирай лучшее.
- Спасибо, мы не...
- Не нуждаетесь, да? И во мне ты тоже не нуждаешься?!
- Антеон, давай дома...
Маринка подбежала сияющая довольная с какой-то жутко вредной гадостью, и он машинально поправил.
- Антон.
Он пока не собирался говорить о своем финансовом положении. Если Олиа узнала марки его одежды и обуви, сама могла бы догадаться.
Потому Антон не стал ничего заказывать с доставкой из ресторана.
Поел бы, что Олиа даст, не умер бы.
Он хотел, до ошаления хотел дышать одним с ней воздухом, прочувствовать, как она жила все эти шесть лет.
Неужто ничего не болело? Неужто спокойно и комфортно?
Антон начал заводиться и сдерживался, бесконечно сдерживался. Пока не попал в их дом.
Девять метров кухня, пятнадцать метров комната.
Удобства еще.
У Олиа даже слуги так не ютились.
Мебель... Дрянь какая-то. Дешевая. Все дешевое.
Явно не из корысти она...
Поели на кухне.
Олиа никогда не готовила. Ольга... Это было лучшее, что он ел в жизни. Овощи какие-то невнятные, сосиски.
