недостаточной информированности, а отчасти наоборот — более глубокой информированности. Для XII в. последнее особенно характерно. Например, упомянуты посольства в Китай вьетского монарха Динь Бо Линя, при этом указаны полученные от Сунов почетные титулы (во вьетнамских летописях указана только их часть), а также приведены некоторые даты событий, связанных с дипломатической деятельностью. Видимо, китайцам они были известны лучше, поскольку эта информация у них хранилась более аккуратно и тщательно, чем во Вьетнаме. Отмечена узурпация Ле Хоана, а вот войны с ним описаны кратко, поскольку для Китая они были неудачными.
Совпадающие даты начинаются с начала правления династии Поздних Ли, с 1010 г.; далее даты совпадают все чаще и чаще. О становлении династии Поздних Ли рассказано кратко, соответствующие описания менее подробны, чем во вьетнамских летописях, в отличие от описаний путей сообщения этого времени. Более подробно изложены дипломатические отношения с Сунами. Интересно, что личные имена порой указываются совсем другие, а порой совпадают частично. Это тема специального исследования, поскольку смысла выдумывать личные имена у китайцев не было и что-то за этой информацией стоит.
В источнике говорится об изменении названия страны на Дайвьет именно при третьем монархе династии, Ли Тхань-тонге (прав. 1054-1072). По другим источникам известно, что в 1055 г. был восстановлен прежний уровень инвеституры, впервые предоставленной китайскими властями Динь Бо Линю еще в 975 г., — Цзяо-чжи цзюнь-ван (вьет. Зяоти куан выонг). Это отчасти совпадает с данными вьетнамских летописей, но помещено в несколько иной исторический контекст.
Весьма интересны новые данные о регенте и полководце Ли Тхыоэдг Киете — победителе Сунов в 70-х годах XI в. В основном это касается ранних этапов его биографии, которые должны быть объектом специального исследования. О войне XI в. говорится кратко, но поражение Сунов в ней признается. Принципиально важно умолчание о событиях 1110-1120 гг. и о первых правителях Вторых Поздних Ли (1128-1225), прежде всего о Ли Тхань-тонге (прав, 1128-1137). На эти годы у Чжоу Цюй-фэя приходятся таинственные истории об отъезде беременной супруги или наложницы императора в Чампу. Читателю и вьетнамских летописей, и китайских источников события 1120-х годов остаются во многом неясными. Это чрезвычайно важно и позволяет окончательно утверждать, что переход от Первых Поздних Ли ко Вторым сопровождался серьезной борьбой при дворе, о которой вьетские летописи стремились умолчать, а китайские авторы располагали лишь отрывочной информацией. Примечательно, что у Чжоу Цюй-фэя факт династийного кризиса признается в открытой форме.
И в этой части текста имена совпадают не полностью. Надо помнить, что информация о событиях 20-х годов — уже прижизненная для авторов, многое было известно старшим коллегам Чжоу Цюй-фэя и Фань Чэн-да — к началу 70-х годов старым кадровым чиновникам в Гуанси.
Большой интерес вызывает уже совпадающая по времени с пребыванием Чжоу Цюй-фэя в Гуанси история о том, как Ли Нян-тонг (прав. 1072-1127) предпринял попытку обмануть китайского императора; он некоторое время якобы выдавал себя за собственного отца и посылал письма от его имени. Это также говорит о наличии какого-то конфликта при вьетском дворе и о заинтересованности вьетов в том, чтобы китайцы оставались в неведении. В обработке этой информации Чжоу Цюй-фэй уже участвовал сам, но для него даты до фактической смерти Ли Нян-тонга тоже во многом неясны. Китайцы весьма интересовались положением дел на Юге и нуждались в информации, но не всегда ею располагали.
Напомним, что после 1127 г. территория Китая значительно сократилась, власть Южных Сунов практически не распространялась на территории севернее р. Янцзы.
В силу тех же обстоятельств во время династии Южная Сун центры китайской администрации в Гуанси впервые вплотную приблизились к границам Дайвьета. Поражения Сунов в ходе войн на севере давали вьетским монархам шанс добиться выдачи указа об официальном признании вьетского правителя ваном самостоятельного иноземного государства. Что и произошло в 1174 г. — как раз в то время, когда генерал-губернатором Гуанси был Фань Чэн-да.
* * *
Давая общую оценку вьетскому государству, авторы подробно описывают попытки Дайвьета утвердить себя как равного китайской империи. Это касается статуса страны — «государство», названия — Дайвьет, а также посмертных (храмовых) имен монархов, своих эр правления, титулов и должностей. Авторы прямо обвиняли в этом Дайвьет, показывая тем самым, что в Китае прекрасно осознавали его желание считать себя империей и вести себя с Сунами на равных. Но тем не менее отношения с ним не разрывали.
Для периода династии Сун названы все основные единицы административно-территориального деления страны, что не встречается во вьетнамских источниках. О тогдашнем прохождении вьетнамо-китайской границы информации мало, но она весьма существенна. Подробно рассказывается о сухопутных и морских путях с указанием всех ключевых точек, также неизвестных по вьетнамским источникам, при этом расстояния, данные в днях пути, географические объекты — все это вполне реальные сведения.
Очень интересны и многочисленные конкретные данные о стране при династии Ли. Авторы, очевидно, ставили перед собой задачу дать целостное и систематизированное описание государственной структуры Дайвьета. Мы находим в их текстах более подробные, чем во вьетнамских источниках, сведения о самых различных сторонах жизни вьетского государства и общества, в частности о социальной структуре, устройстве двора, титулатуре членов династии, званиях старших чиновников и высших военных. Особенно важно замечание итогового характера о том, что для всех высших чиновников обязательна и военная функция. Это то, чего не было в Китае, что всегда отличало вьетнамцев, но что очень интересно видеть в составе интегрального описания страны китайским автором. Четко указаны способы комплектования чиновничьего корпуса, пути продвижения по служебной лестнице, размеры материальной компенсации. Сведения об этом во вьетнамских летописях обычно отрывочны. Поэтому ученые, как правило, были вынуждены пользоваться более поздними данными, перенося соответствующие наблюдения на более ранние времена. Более детально, чем во вьетнамских летописях, описано устройство гвардии, армии; подробно сообщается о судебных процедурах. И все это не противоречит известиям вьетнамских источников более общего характера (или поздних), но существенно их дополняет и систематизирует.
Большой интерес представляет объемный раздел о посольствах. Хотя формально речь идет об одной из наименее значительной для истории общества сторон, но рассказано чрезвычайно много и вне темы посольств, а это позволяет сделать целый ряд выводов. Читатель видит вьетнамское посольство во всех аспектах его деятельности так, как его видели китайские авторы — генерал-губернатор, на которого пал весь груз ответственности по организации приема (Фань Чэн-да), и провинциальный чиновник, который наблюдал, как двигалось посольство на пути в Китай и обратно (Чжоу Цюй-фэй). Страница за страницей идут описания состава, церемоний, сцен повседневной жизни и возникающих на пути следования конфликтов. Здесь
