— Представляешь, Ксюха, часа два лежит, а может и больше, я наблюдала…,- азартно заявила она.
— Ты бы проявила сострадание и посмотрела, чем наблюдать. Может, знакомый. Тогда дело веселее пойдёт, позвоним. Пусть заберут.
А та, разговаривая словно сама с собой, продолжала:
— Думала, полежит, очухается, как это бывает, и уйдёт себе…
Мы не сговариваясь наклонились и даже поднатужившись, вдвоём перевернули. Мужик уже не бормотал. Сведённые черты лица напоминали восковую фигуру. "Похоже, тело сковал мороз. Одет он явно не для зимнего лежания под забором, — охватил меня ужас, — на бомжа совсем не похож. Шмотки на нём похоже дорогие. Знакомых таких не наблюдается. Что же делать?"
— Сто дел переделала, гляжу…, а он валяется и валяется, — продолжала петь явно потерявшая к его личности интерес соседка.
— Не узнаёшь? — с надеждой посмотрела я на Галину.
— Нет. А ты?
— Вот и я нет.
— Что же делать? — тронула она меня за локоть, повторив мой вопрос. — Жалко, замёрзнет мужик. Вот падлы пьют и вымирают, как мамонты, а их и так на всех не хватает.
— А давай к тебе занесём…,- с окрылившей меня надеждой предложила я. — Ты не одна живёшь, с сыном…. Не так страшно. Опять же к тебе головой лежит. К тому же на бомжа не похож. Очухается мужик, отблагодарит. Чё ты, всякое в жизни бывает.
Но Галина недовольно дёрнула плечом.
— Вот придумала, на фиг он мне сдался. Если б путный, а то точняк алкоголик.
Я хотела ей сказать, что другой бы к ней ногами, при здравой голове не пошёл и радоваться ей надо за то, что бревном мужика занесут, но сдержалась. За грешки Лаврентия прикусила язык. Ещё этого секси кошачьего надо найти живым и здоровым сначала, а потом уж умничать с соседями.
Мы постояли, потоптались и, замёрзнув, разошлись по домам. Прошло ещё полчаса. Я, покружив по дому, справилась с делами. Попила горячего чаю, расстелила постель, впустила в форточку нагулявшегося и теперь мяукавшего во всю глотку кота, но лечь в постель и спокойно заснуть не смогла. Совесть взбунтовалась. На дыбы прям встала. Почти за горло взяла. Человек же замерзает. Божье создание, как ни как. Ну не жестокая же сволочь в конце концов. Хотя внутренний голосок подсказывал не лезть в дела, которые меня не касаются. Только в этом случае буду более-менее спокойно спать. И совесть, и голосок правы. В борьбе с собой и скрепя сердцем, поднялась. Накинула свой старый пуховик и с дурной головы пошла опять к забору. Луна словно играя со мной в прятки, то скрывалась в облаках едва проглядывая, то светила во весь свой мощный фонарь. Я даже напрочь забыла о том, что мечтала весь день только об одном — лечь и уснуть. Мужик бревном лежал на прежнем месте. Ноги из крючка растянуть уже нельзя было. Я присела рядом на корточки и принялась его расталкивать. Но бесполезно, совершенно пустая трата времени. Поднять такого борова у меня не хватало сил. Могла только по частям, но это не давало желаемого результата. Мы падали разом, валяясь в обнимку уже вдвоём. Прошедшая мимо пара, зло бросила: — Вот нализались, кувыркаются себе. Живут же люди, никаких тебе забот. Я вымоталась и разозлилась: "Что ж мужики за скоты такие, как можно было так налакаться. Ведь замёрзнет, придурок". Привалившись к своему каменному забору, я лихорадочно соображала, где искать помощи. Теперь я была уже согласная забрать его к себе, только бы кто занёс. Вопрос, где взять их тех помощников? Соседка, конечно, не откажется помочь, но вдвоём мы с ней его никак не осилим. Уже ж пробовали, с трудом перевернуть довелось. Наползал здравый вопрос: "Как выруливать и что делать?" Можно, конечно, подцепить упряжью к Риччи, но это только опять же до порога, а что делать с этой колодой дальше. И тут мой взгляд упал на размещённую в минимум ходьбы от меня пожарку. Пожарная каланча, с бравой командой службы тушения, находилась всего-то в пяти минутах ходьбы. "О! — осенило меня. — Там дежурят совсем не хилые мужики". Главное идеи родиться. Это происходит, как правило в муках, а потом… В общем, я помчала на полусогнутых туда. Мужики поартачились, посмеялись такому заскоку, но подошли. Правда, спасать собрата не торопились. Постояли, почесали затылки, покурили. Я уже, глядя на их театральные жесты, нервничать начала.
— Что не так? Мёртвый что ли? — ёжась от холода, напугалась я.
— Да нет, покаместь живой…
— Так чего же не несёте, ждёте пока окачуриться?
— За сколько?
— Что именно? — не поняла я.
— Договоримся за сколько? — уточнил старший.
Совсем забыла в какое время живу. Дура одна я. А добрые дела делаются за деньги. Человек замерзает, спасать надо, про то, что участие теперь стоит денег, мне как-то в голову не пришло. И опять же мужика тащить не бабу, своего, так сказать, поля ягодку. Ан, нет же, жалости ноль и сочувствие к собрату тоже.
— Сколько хотите? — быстро согласилась я. На удивление, сопротивление уже и воспитательные речи крохоборам не было времени.
— Пузырь.
В такой ситуации и два отвалишь и я скоренько, чтоб не передумали, кивнула:
— Без вопросов.
Мужики враз ожили.
— Куда нести?
— В дом, — заторопилась я.
Но им потребовались уточнения.
— Какой?
— В этот самый. У которого субъект и полёживает. Я хозяйка, сами подумали бы, с чего в таком рази мне скакать.
Но мужички философского складу попались, словно не замечая моего нетерпения, грелись дымком, да рассуждали:
— Ну всякое бывает, может жинка…
— Чтоб я за такого осла пошла, да никогда. И хватит уж трепаться, несите. За мёртвого, вы ничего не получите.
Поплевав на руки, спокойно заметили:
— У Бога свои сроки. Собаку убери.
— Зачем? — не сориентировалась я.
— Штаны форменные порвёт, а они отчётные. К тому же редко замену дают, экономят на всём.
Я, проскользнув в калитку, схватила гавкавшего ротвейлера за ошейник и, чтоб не раздражал мужиков, увела к конуре, напутствуя:- "Перестань гавкать! В конце концов, это просто не гостеприимно". Пристегнув пса, торопливо вернулась. А вдруг исчезнут помощнички тогда пиши пропало. Я заметила, как соседка Галина, прыгает, чётко ведя наблюдение от окна к окну. "И не вышла помочь стервозина, а я почти рассчитывала на неё". — Зло пронеслось в голове, неприятно кольнув даже меня. Но здравый голосок враз прорвался наружу: "Вот ведь, надо непременно, чтоб ещё кто-то в дерьме поучаствовал. Возись уж сама, коль влезла. Кто тебя заставлял".
— Готово! — Подхватив, как куль за четыре точки, помотали им. — Вот псих! кто ж в такой обувке по морозу ходит.
— Нести в старый домишко? — уточнили один из помощников маршрут.
— Да! Новый пока в стадии меблировки.
— Хоромы царские отгрохала… — Начали они и не договорили. Риччи метнулся, натягивая цепь, первые двое шарахнулись, споткнулись за вырвавшиеся у вторых ноги мужика и вся куча мала громыхнулась на землю. И смех и грех. Что характерно, одно ходит по грани другого. Все: отряхиваясь и чертыхаясь поднялись. Разобрали конечности и потопали дальше.
