а вот они человеческий нет. Как же им объяснить-то?
Слушая бабушкины рассказы, Катя свято верила, что новогодние желания непременно сбываются, а то, что они до сих пор не исполнились — ровным счетом ничего не доказывало. Значит время еще не пришло или, может, слова подбирала неправильно. Теперь, много лет спустя, она почти утратила веру в чудеса, но желание все равно загадывала. Одно и то же каждый год: прокатиться на волшебном трамвайчике.
***
Всё глубже погружаясь в воспоминания, Катя перевела взгляд на висевшую напротив картину в простой деревянной рамке. О прежних счастливых временах теперь напоминала только она и несколько уцелевших новогодних игрушек в коробке на шкафу.
Большой двухэтажный дом на холсте утопал в чистом, нетронутом снегу. Пушистые сугробы на покатой крыше переливались россыпями драгоценных камней, словно вот только что там пробежался тот самый козел с серебряным копытцем из сказки, что часто рассказывала бабушка.
Катя могла часами сидеть напротив картины, блуждая в собственных мыслях и гадать как все обустроено там, за резной дверью. Представляла, как уютно потрескивает камин, излучая покой и умиротворение. Как причудливые тени, что отбрасывает кресло-качалка из ивовых прутьев, весело резвятся на полу. И Катя в розовой пижаме с ушками, укрыв ноги шерстяным пледом в шотландскую клетку, мерно раскачиваясь, пьет ароматный чай вприкуску с шоколадным печеньем.
А на втором этаже непременно стояла большая кровать под тонким балдахином, украшенным бутонами белых роз. Стоит закрыть глаза и можно физически почувствовать тепло воздушного одеяла с лебедями и мягкость шелковых простыней.
***
Куранты пробили полночь.
Катя привычно загадала желание и выпила бокал шампанского. В этот миг хрустальный колокольчик, водруженный на самое почетное место на елке, внезапно зазвонил. Сам по себе. Девушка поискала взглядом кота, уж не он ли проказничает? Но Мыша сидел на соседнем стуле и так же недоумевающе смотрел на нее.
— Прям мистика какая-то. Ты тоже это слышал? Чудеса.
В двенадцать двадцать, следуя многолетней традиции, девушка надела пальто и вышла на улицу.
Погода стояла совсем не зимняя. Под ногами чавкало, а в лицо колотил колючий мокрый снег. Уже через минуту нестерпимо хотелось вернуться обратно, в теплую квартиру.
В это Новый год, как и в последние десять, никого не было рядом, а веселиться одной — как-то странно. Среди шумных, суетящихся людей и взлетающих в небо фейерверков, было грустно и хотелось заплакать. Катя лишь иногда скупо улыбалась случайным прохожим, громко поздравлявшим ее:
— С наступившим!
— С новым годом!
В конце пути, куда бы она не пошла, никто не ждал, поэтому было все равно куда идти и она просто шла. Всё больше и больше погружаясь в собственные невеселые мысли, безразлично разглядывая новогоднее украшение города, она постепенно начинала злиться, сама не зная почему. Последней каплей отчаяния стал уныло плетущийся на встречу дед мороз.
Фальшивая борода криво висела под подбородком, шапка съехала набок, одна штанина выпала из сапога и безвольно болталась, подметая грязный снег. Он смотрел только себе под ноги и, казалось, тоже не знал куда идти. В одной руке крепко сжимал заднюю лапу плюшевого медведя, волоча его за собой.
— Что ж ты делаешь, гад! — Рванула к нему Катя и подхватила несчастного медвежонка.
— Бедняжка, какой же ты грязный и мокрый, — всхлипывала девушка, пытаясь хоть немного привести игрушку в порядок.
— Люди от тебя чуда ждут! Сказки! А ты чем занимаешься?! — Вопила она, колотя деда мороза в грудь свободным кулачком.
Парень хлопал глазами, не понимая причины дерзкого нападения, и не сопротивлялся. Только звонок проезжающего мимо трамвайчика мгновенно привлек внимание девушки, и она, обернувшись, оставила бедолагу в покое.
Катя никогда раньше не видела такого нарядного трамвая. Он весь сиял и светился обилием гирлянд. В пролетах между дверями струйками дождя стекали огоньки. Окна занавешены тонким голубым тюлем, обрамленным по бокам продернутыми в кольца шторами, украшенными тонким кружевом, напоминающим морозный узор на стеклах.
— Упустила! Да что же это такое сегодня, а? Я его десять лет искала! И на тебе! Мимо. Все из-за тебя! Ыых!
Трамвайчик, словно дожидаясь нерасторопных пассажиров, сбавил ход, плавно приближаясь к остановке. Катя изо всех сил рванула к нему, не выпуская из рук злополучного медведя, а парень по инерции помчался за ней.
***
— Куда мы едем?
— Понятия не имею куда вы едете. А мы с Мишей просто едем.
— Понятно, значит мы едем в одном направлении.
— Меня Костя зовут. Не то чтобы я навязывался, но если вдруг решишь позвать…
— С чего бы мне тебя звать?
Разговор явно не клеился. Только мерное постукивание колес нарушало тишину.
— Ты ему нравишься. Смотри как улыбается. — Кивнул парень на медведя, чинно восседавшего рядом с девушкой. — А она нас выгнала.
— Кто? — Врожденное Катино любопытство выпалило за неё.
— Подруга моя. Бывшая. А ведь мы ни в чем не виноваты. Хотели ей сюрприз сделать. А она сказала, чтобы я катился вместе со своим зоопарком.
Снова воцарилась тишина. Трамвайчик, нигде не останавливаясь, плавно катил по ночному городу, словно плыл по воздуху. Пейзаж за окном незаметно изменился: уже давно не было видно городских улиц и крупными хлопьями кружился легкий, невесомый снег.
Внезапно Катя встревоженно вскочила и стуча ладонью по стеклу, не отрывая взгляда от чего-то за окном, закричала:
— Стойте! Остановите! Я должна выйти. Это же он, мой дом.
Трамвайчик тут же притормозил и открыл двери. Катя молниеносно бросилась на улицу, крепко обнимая медвежонка. Костя едва успел выскочить следом, в очередной раз поразившись ее детской непосредственности и способности очертя голову шагнуть в неизвестность.
— Твой дом? — Недоверчиво переспросил он, когда они уже стояли по колено в сугробе.
— Ну не совсем мой. Моя бабушка была художником и очень давно нарисовала этот дом. Картина до сих пор висит у меня в гостиной. В детстве я представляла, что это наше родовое имение и фантазировала всякое. Но даже подумать не могла, что он реально существует. Давай подойдем поближе, посмотрим, а?
Девушка, высоко запрокинув голову смотрела ему в глаза добродушным щенячьим взглядом и, почему-то, казалось, что они знакомы уже тысячу лет. От недавней злючки-колючки не осталось и следа. Почему-то сразу захотелось оберегать и защищать эту малышку. Костя кивнул и уверенно зашагал вперед, прокладывая путь.
Настежь распахнутая деревянная калитка, словно приглашала войти. Чисто выметенную широкую дорожку сопровождали голубые ели почти до самого крыльца.
Потянувшись на носочках, Катя заглянула в окно. Комната освещалась лишь теплым пламенем камина, но этого света было достаточно, чтобы разглядеть огромную, упирающуюся в самый потолок, блестящую, новогоднюю ёлку.
