еще в стране ученые люди, они верят в караваны ракет, которые полетят от звезды до звезды. А как же, должны же они быть, в конце концов, не всем же деньги тырить», — мелькнула у Сергея мысль.
— Эти суровые бородачи на фотографиях — твоя банда? — пошутил Сергей. Его полувзрослая душа бесконечно радовалась встречи с другом, а что за ребяческая встреча без пацанских шуток на грани фола.
— Да, всё с нашего района пацаны, — парировал Розанов незатейливый юмор школьного друга. — Слушай, мне еще минут пять требуется, — проворчал он, осадив веселый настрой друга. Посиди молча, пожалуйста, — попросил, а, вернее, приказал Пашка. «Тихвин, посиди молча, пожалуйста. И послушай», — так химоза всегда говорила, когда Серега, нелепо путаясь и веселя класс, излагал своё видение химии. Сергей понимающе кивнул головой, в лаборатории повисла вязкая кабинетная тишина.
Ученый у микроскопа (ИИ Kandinsky 2.0)
… В микромире меж тем разворачивалась нешуточная война. Т-клетки, эти профессиональные наёмники иммунной системы, мобилизовались для расправы с дерзким гостем. Эти кидаются сразу на чужеродную клетку. Пытаются просверлить защитную мембрану, чтобы ввести в рану белковые трубки, которые блокируют процесс затягивания пробоя. Сломав внешний защитный слой клетки, они нарушают ее целостность, в клетку попадают токсичные вещества извне, которые постепенно убивают ее. Но сначала первые киллеры собрали на бой соратников, впрыснув в микромир специальный сигнальный белок. Ответив на призыв и сгустившись в плотный рой, армия ринулась в атаку. Солдаты иммунитета подкрались к цели по замысловатой траектории, выкидывая вперед белковые усики-рецепторы. Настигнув тумор, они изжалили в оболочки его клетки-уроды. Но развязки не произошло, новик смог коварно обмануть атакующих. Захватчик-тумор (который появился здесь извне, теперь это стало понятно всем) ответил на позывной «свой-чужой», ингибировав ответный белок с кодировкой «свой». И белок заблокировал атаку воинов иммунитета, они оказались в замешательстве, произошел сбой программы из-за того, что «тэшки» получили генетический стоп-сигнал. Покрутившись ещё немного возле тумора и на всякий случай грозно покрутив в разные стороны усиками-копьями, спецназ иммунитета развалил рой и расползся в поисках новых целей, продираясь цепкими ножками — псевдоподиями через ткани, расталкивая во все стороны попутные клетки и микроорганизмы.
— Дармоеды никчемные! Ленивые животные! — Пашке явно не хватало слов, чтобы обидеть содержимое чашки побольнее…Уроды…низшего уровня! — вдруг вскрикнул Розанов и в сердцах вмазал по столу, так что аж зазвенела стойка с пустыми пробирками в шкафу.
Тихвин невольно вздрогнул. — Что случилось? Кто тебя уже успел обидеть? — иронически спросил он.
Пашка никак не мог успокоиться. Он вскочил и нервно заходил вдоль стола.
— Вот эти придурки, кто же еще! Тут кроме нас и них ведь больше никого нет! Павел грозно, как на раритетных красных плакатах, призывавших к ответственности тунеядцев, указал на микроскоп. — Я им достал дефицитный японский раствор, купил на свои в Германии колонию и все сделал, чтобы они размножались и жрали! Все, что от них требовалось — жрать и плодиться!
— Неплохая у них работа. Люди за такую готовы хорошо заплатить, — снова попытался разрядить обстановку шуткой Тихвин. Ну и они что… не жрут? — опасливо спросил Серега. Он слегка опешил от всклокоченного вида друга.
— Я уже с ними давно бабахаюсь, — словно не видя ничего вокруг, продолжал пыхтеть Розанов. А они не могут отожрать хотя бы у одной клетки кусок оболочки. Толпятся вокруг, как тупые бараны, вместо того, чтобы бац — и укусить, вмазать как следует! Розанов провёл пару виртуальных ударов в воздух, будто практикуя бой с тенью. При этом он стал похож на плюшевого мишку, лапами которого играется ребенок.
— О… как все запущено-то у тебя…, — задумчиво протянул Тихвин. Только теперь он осознал, насколько глубоко и безвозвратно Пашка погрузился в микробное зазеркалье. Он ведь и сейчас где-то там, понял Серега, в своей черной вселенной невидимых червяков, чудаковатых мыслей и заколдованных формул.
Микромир и катаклизмы макромира (ИИ Night Cafe)
— Брат, выбрось из головы, поехали бухать. Тебе точно пора накатить немного, — твердо сказал Серега с упором на слово «пора». Для него все было предельно очевидно: его бедный друг детства, увы, немного поехал кукухой по теме общения с миром микробов. «Впрочем, разве ученый и не должен быть как бы немного не от мира сего, такие и есть настоящие», — успокоил себя Тихвин.
Розанов, сделав вид что нехотя, в итоге согласился на предложение. Он и сам уже давно чувствовал, что ходит по грани, и сегодня всё зашло слишком далеко, без водки уже вряд ли отпустит.
— Подожди меня в коридоре, — предложил он гостю. Немного приберусь тут и поедем.
В коридоре Тихвин столкнулся с уборщицей.
— Вы его друг? — спросила женщина, которая усердно водила туда-сюда шваброй с дырявой серой тряпкой на конце.
Тихвин, не глядя на нее, машинально кивнул в ответ, он проверял сообщения в смартфоне.
Уборщица в корридоре (ИИ Night Cafe)
— Странный ваш друг-то. На себе, наверно, опыты ставил, выпил что-то из своей пробирки, чуть не помер. Давеча убиралась, смотрю — дверь открыта, свет горит. Захожу, а там…батюшки-светы! Он на полу — на карачках, весь бледный, как смерть. Пол заблеван какой-то гадостью, и зеленая пена изо рта, фу! Ой, говорю, давайте помогу вам… А он как заорет: «Не сметь, не трогать! Ничего с пола не убирать!» … А у самого глаза бешеные…Вот черти, сколько здесь работаю, никак не могу привыкнуть. Бросив эту фразу, уборщица ушла, шаркая на ходу резиновыми шлепками.
— Интересно, почему тут все ходят в каких-то дурацких тапочках, подумал Сергей, продолжая механически смахивать одно сообщение в мессенджере за другим. — Что?! — вдруг вскрикнул он вслед старушке, когда ее слова, наконец, продрались в его мозг через интернет-траффик смартфона. — В каком смысле «выпил и чуть не помер»? Но та уже исчезла в туннеле полутемного коридора, а его возглас, глухим эхом отразившись от крашенных бетонных стен, повис в терпком воздухе лабораторного корпуса.
Мир микробиоты (ИИ Kandinsky 2.0)
Покидая свое рабочее место, Розанов поместил все пробирки в холодильный шкаф, тщательно вытер стол сухой матерчатой тряпкой, выключил подсветку микроскопа. Затем он снял халат, взял чашку Петри, перелил половину ее содержимого в пустую пробирку и плотно закрыл ее пластиковой пробкой. Затем перекрестился и… выпил залпом содержимое второй половины. Выходя, он выключил свет и затворил за собой стальную дверь лаборатории.
— Паш, тебе бы отдохнуть, что ли, — заботливо начал разговор Тихвин в
