— Мне нравится это платье. — И это было единственное платье, в котором она выглядела почти хорошенькой.
— Знаешь, а ты не умеешь чистить рыбу, — заметил Тим.
— Я вообще не собираюсь чистить рыбу, даже для тебя. Кроме того, на что мы будем жить, если займемся рыбной ловлей?
— У тебя есть состояние, не так ли? — с категоричностью, свойственной молодости, сказал Тим. — На эти деньги мы и будем жить.
Улыбка исчезла с ее лица, и Элли надела очки, чтобы скрыть неожиданные слезы. Даже Тим знал, что самым главным ее достоинством были деньги. По крайней мере он признавал это, чего нельзя было сказать о большинстве джентльменов. К счастью, она за десять шагов могла разглядеть охотника за приданым благодаря своему обучению в школе, не говоря уже о сведениях, полученных в письмах анонимного благотворителя школы, «кузена Майкла».
Как самая богатая невеста в северной Англии, Элли вызывала интерес на ярмарке невест — и никаких чувств.
Как она была наивна до своего выхода в свет, мечтая о браке с безумно романтичным мужчиной, похожим на лорда Байрона, но без его широко известных недостатков! Вместо этого перед ней постоянно появлялись люди, в душах которых не только не было ничего поэтичного, но все они обладали недостатком, с которым она не могла смириться, — жадностью. Они глазели на нее как на корову, выставленную на продажу, и заставляли чувствовать этой самой коровой.
Хватит с нее. Приехав домой к отцу, играя роль хозяйки дома, она собиралась остаться здесь. Навсегда. Тетя и кузены вернутся в Лондон без нее.
— Ты слишком молод для Элли, — с чувством превосходства сказал Перси своему младшему брату. — Элли могла бы выйти за меня, только я не собираюсь жениться. Мы с Чарли хотим стать солдатами, а она просто нам будет мешать.
Тетя Элис никогда не отпустила бы его на войну. Несмотря на свой мягкий характер и молодой возраст — тридцать два года, — их мать обладала стальной волей, а дети были смыслом ее жизни. В том числе и Элли, как любимая дочь единственной сестры тети Элис. Это тетя Элис после смерти мамы убедила папу поместить Элли в школу миссис Харрис, и она же устроила Элли выезд в свет. Она была уверена, что со временем Элли найдет превосходного мужа. Тетя не одобрила бы решение Элли не выходить замуж.
Но она готовилась к этому и тренировалась на Люси: училась высказывать свое мнение и не изменять свое решение. Элли всегда легко удавалось сохранять твердость с детьми, только надо научиться быть твердой с… с детьми намного старше.
Подумав о детях, она вздохнула. В этом был недостаток ее плана — милая Мег и умница Перси не принадлежали ей.
Она еще крепче прижала к себе Мег. Это не имело значения. У нее были двоюродные братья и сестры и их дети. Это лучше, чем связать себя браком с человеком, который заводит любовницу, потому что в жене его привлекают только деньги.
— А ты смотрела в окошко, Элли? — Перси смотрел в окошко, и на его пухлом лице отразилось беспокойство. — Все обледенело.
— Что? — Элли раздвинула занавески на окне, которое было ближе к ней, и с ужасом увидела на деревьях мокрые сосульки. Теперь не было надежды, что они доберутся до Шеффилда до наступления темноты.
Она слышала, как папин кучер Джарвис что-то крикнул форейтору наемной кареты, которая ехала впереди. Элли старалась рассмотреть, что там происходит, но в этот момент они заворачивали в сторону у какого-то леса и ей было плохо видно.
Неожиданно где-то впереди на дороге раздался крик, и их карету резко качнуло. Мег свалилась с колен Элли, а мальчиков разбросало по карете как спички.
— Проклятие! — Джарвис остановил карету и соскочил на землю. Проверив лошадей, он стал с трудом пробираться вперед по покрытой ледяной коркой траве, опираясь, чтобы не упасть, на палку.
— Оставайтесь здесь, — приказала Элли детям, выбралась из кареты и пошла следом за ним. Она увидела мост, к которому он, по-видимому, направлялся. Ее очки мгновенно облепил мокрый снег, и ей пришлось спрятать их в карман. Теперь она едва что-то видела, но ей показалось, что Джарвис исчез где-то на берегу около моста.
Неожиданное предчувствие охватило ее, пока она спешила за ним, пытаясь заглянуть за его плечо. Джарвис осторожно спускался по склону, и совсем рядом с рекой у воды лежала карета, разбившаяся о толстый дуб.
— Тетя Элис! — закричала Элли.
— Стойте на месте, мисс, — приказал Джарвис. — Мне только не хватало, чтобы вы свалились в речку.
Поврежденная нога Джарвиса плохо слушалась, особенно сейчас, когда снег, смешавшись со льдом, образовал на земле предательскую корку. А почтальон едва справлялся с вырывавшимися лошадьми.
Джарвис окликнул тетю Элис, но ответа не последовало и Элли впала в панику.
— Что случилось? — спросил позади нее Перси.
Она обернулась и увидела трех мальчиков, вылезавших из кареты, а из окошка выглядывала Мег.
— Где мама? — жалобно спросил Тим.
У нее дрогнуло сердце, когда они выстроились по ранжиру — все голубоглазые и белокурые, кроме более темного Чарли Диккенса. Они выглядели такими маленькими и беззащитными — худенький Тим разглаживал свои измятые штаны, крепыш Перси нетерпеливо откидывал волосы, а их болезненный друг Чарли моргал от блестевшего льда.
Должна ли она сказать им правду? Нет, они не должны приближаться к реке, а они это непременно сделают, если догадаются, что с их матерью случилась беда. Элли пошла им навстречу, успокаивая их улыбкой.
— Джарвису надо оправиться, вот и все. Забирайтесь обратно в карету.
— Я устал сидеть в карете, — захныкал Перси. — Я хочу пойти с Джарвисом.
— Нельзя!
Он с подозрением посмотрел на нее. Отчаянно пытаясь отвлечь от происходящего его и остальных детей, Элли сказала:
— А разве мы не собирались петь рождественские песни? Давайте споем «Остролист и плющ» и «Веселую праздничную чашу». Мег они понравятся. — Стараясь загнать их обратно в карету, она запела: — «Остролист и плющ, когда вырастут большими…» — пока остальные не присоединились к ней.
Скоро дети воспрянули духом и оживились, но она не переставала оглядываться, не зная, все ли в порядке с Джарвисом и не следует ли ей помочь ему.
Вдруг с дороги донесся громкий голос:
— Ради Бога, что тут за кошачий концерт?
Слова песни застряли у них в горле. Обрадованная появлению помощи, Элли повернулась, приготовившись договориться о содействии с их спасителем.
Разглядев появившуюся перед нею туманную фигуру, она онемела от страха. Существо ростом более шести футов сидело верхом на огромной лошади, и лишь горящие глаза выделялись на фоне его темного силуэта. На мгновение он заставил ее вспомнить папины сказки о странных зверях, бродивших в лесах вблизи Шеффилда.
Затем Элли прищурилась и поняла, что это существо — мужчина. Теплое черное пальто облегало его торс, а на его черных как вороново крыло волосах была обледенелая бобровая шляпа. Лицо его казалось черным, за исключением мест, где виднелись следы мокрого снега, похожие на сажу. И от него пахло гарью.
