Один раз Оля все-таки вышла из их жилища — разнести по этажам выстиранное белье. Она стучалась в комнаты, где жили семьи, чуть богаче их. Все дружелюбные, запыхавшиеся от предновогодних хлопот. В комнатах пахло хвоей, а запах еды просачивался в коридор и наполнял весь дом преддверием праздника. И Ольга бежала от него, как будто кто-то сказал ей, что у нее праздника не будет. Девочка не знала, чьи это были слова, но безропотно следовала запрету. Соседи мило улыбались ей, смотрели с пониманием; семья Скворцовых с тремя мальчиками немногим младше Оли даже позвали девочку с собой на гулянье. Оля испуганно втянула голову в плечи и сбивчиво отказалась.
— Нельзя, извините. Мама с папой ушли, я буду ждать, когда они вернутся.
— Ну, до вечера время есть, — с широкой улыбкой говорила госпожа Скворцова. — Но если они очень устанут или просто не захотят идти, мы с радостью возьмем тебя с собой.
В этом не было ни капли насмешки, но девочка против воли вспыхнула, как будто ей сказали что-то незаслуженно обидное. Как будто ее родителям не было до нее дела, или что ее бросили. Оля учтиво поблагодарила хозяев за приглашение и, покончив с разноской вещей, вернулась в свое обиталище.
Холодные стены давили, так она еще, ко всему прочему, забыла закрыть окно, и теперь на кровати был целый сугроб. Оля подкинула щепок в печь и принялась руками сгребать снег с успевшего промокнуть одеяла. Колкие кусочки льда больно вонзались в кожу, и девочка чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Но вряд ли от боли в закоченевших пальцах. Чем ближе был праздник, тем чаще она спрашивала про себя, кто решил, что у нее не должно быть новогоднего веселья? Почему она должна сидеть и ждать непонятно чего, пока другие дети бежали играть и лепили снеговиков? Но вопрос повисал в пустой комнате и растворялся в тишине, а на пол балластом падало только «должна», и единственное это слово удерживало девочку, как тяжеленная цепь.
Оля стянула с кровати одеяло и, стиснув кулаки, в бессильной злобе рухнула на кровать. Хотелось плакать и кричать, но так уж ее воспитали — девочка боялась помешать кому-нибудь своим криком или завываниями. И она давилась невысказанными словами, которые душили маленькое сердце вощеной петлей. Так она и уснула, зажимая рот ладонью.
Снов Оля не видела — казалось, она всего на несколько минут скрылась от реальности в самом темном углу вселенной, откуда ее никто не мог достать. Там не было ни света, ни звуков, ни движения, только покой, которого так рано начала искать детская душа. И вдруг в какой-то момент Оля почувствовала, что она не одна. Только чувство это не было ликованием, которое предвещает задушевные разговоры и, возможно, что-то волшебное и сказочное. Предвкушению новогоднего волшебства уступил место вполне осязаемый ужас: в ее доме чужой человек.
Ольга осторожно открыла глаза и увидела силуэт человека, сидевшего перед печкой. Длинная тонкая рука щедро бросала в огонь поленья. Девочка взвизгнула от такой расточительности — сама она жгла как можно меньше дров, чтобы топлива хватило на ближайшие два дня. От вскрика ребенка незваный гость обернулся. Это была молодая женщина, ее вполне можно было бы назвать девушкой, если бы не чересчур серьезное лицо. Она явно не без труда выдавила из себя улыбку, предназначенную только для того, чтобы не напугать ребенка.
— Привет. Ольга, верно? Где твои родители?
— Кто Вы? — встрепенулась девчушка, сбрасывая с себя сон. — Что Вы делаете в моем доме? Как Вы тут оказались? — она бегло взглянула на дверь, та была заперта. Может, хозяйка открыла и впустила ее? На первый взгляд, да и не только на первый, женщина выглядела очень богатой. Красивое молодое лицо с правильными чертами было обрамлено темными волосами, стянутыми в тугую косу, покоившуюся на плече. Большие светлые глаза внимательно осматривали помещение; не найдя ничего интересного, незнакомка закрыла заслонку печи, подняла с пола меховую шапку и поправила перчатки на тонких запястьях.
— Меня зовут Дарья, я... Я пришла сюда за тобой, мне отдан приказ, чтобы через пять минут, — она посмотрела на маленькие часики с тонким ремешком, которые крепились на внутренней стороне ее запястья, — нас тут не было. Возьми все ценные вещи, деньги на всякий случай, и пойдем отсюда.
— Что? — непонимающе замотала головой Оля. — Куда?
— Для начала — на улицу, — нетерпеливо процедила Дарья. — Не знаю, что должно тут произойти, но лучше тебе со мной не спорить. Если я говорю, что нужно уйти, это не шутка.
В ее повелительном тоне было столько почти нечеловеческого убеждения, что девочка непроизвольно поднялась и начала как во сне ходить по комнате, складывая вещи в корзину, с которой ходила к соседям. Кто эта женщина? Откуда она взялась? Судя по тому, как она нервно посматривала на часы, что-то действительно должно было случиться. Оля не доверяла ей, но как бы на ее месте поступили родители? Девочка сложила в корзину свои сбережения и кое-какую мелочь, которая могла пригодиться: игольницу, теплые платки, половину куска хлеба, остававшегося в их запасах. Женщина довольно кивнула.
— Хорошо, давай скорее, — сказала она и быстрым шагом подошла к двери. Та не поддалась. В голове девочки невольно появился вопрос, как же эта странная женщина попала в комнаты, если дверь была заперта. Она осторожно подняла половицу — ключ лежал на своем месте. Дарья не стала дожидаться ключа и просто сжала тонкие пальцы на дверной ручке. Послышался тихий щелчок отмыкаемого замка, скрипнула щеколда. Даже цепочка, которую Оля забыла закрыть, кажется, тихо зазвенела, как от сквозняка. Дверь со скрипом открылась.
— Как Вы..?
— Послушай, у нас правда нет времени, — с нажимом проговорила Дарья. — Выйдем на улицу, я все тебе расскажу. Пойдем.
Отдав эту команду, она пошла вперед. Ольга неуверенно последовала за ней. В маленькой головке роились мысли, так или иначе связанные со странной гостьей. Кем она могла быть? Зачем ей уводить Олю в такой спешке? Тут в детском мозгу звонко щелкнуло: «Воровка!». Из тех, что крадут детей и отдают родителям за деньги. Но у их семьи денег не хватало даже на хлеб и дрова, что уж говорить о выкупе. Ольга дождалась, пока женщина пройдет вперед на достаточное расстояние и, развернувшись, бросилась обратно в комнату. Дарья не сразу поняла, что произошло, а когда до нее дошло, делать было нечего — во всяком случае, так казалось девочке. Ольга уже задвинула щеколду и накинула цепочку, когда на дверь посыпались настойчивые удары.
— Стой! Ольга, выходи! Это правда очень серьезно, — срывающимся от волнения голосом просила ее Дарья. Как будто она действительно очень переживала, даже боялась. И ее страх передался ребенку — девочка достала из тайника ключ и заперла дверь.
— Уходите! Я не знаю, кто Вы такая, просто уходите, или я позову на помощь.
— Ольга, поверь мне, — послышалось с той стороны. — Я знаю, это может выглядеть странно и страшно, но у нас есть еще полминуты, чтобы выйти на улицу. Иначе...
— Иначе что? — браво спросила девочка.
— Иначе все станет еще страннее и страшнее, — услужливо подсказал кто-то из глубины комнаты. Девочка застыла и медленно обернулась.
