похерит. Включая те же ГСМ, если они рядом. Диверсантов искать тоже не проблема — надо обмозговать, чем бы сам занимался. Взрывать они пока ничего не будут, чтобы контриков раньше времени не привлечь. Сейчас — только наблюдение и передача данных. Контроль железки и поставок по ней не обязателен, разве что две-три группы припаханы. Приграничные аэродромы наверняка давно уже вычислены. Значит остаются заставы, а точнее наблюдение за ними. Сколько прибыло, сколько убыло, чего ещё построили, чего дополнительно получили.
Так что местную заставу тоже контролируют. Надо бы «лежбище» вычислить, точки наблюдения, распорядок смен. Фрицам пока тихариться надо, активизация перед наступлением начнётся. Опаньки, так им даже отстреливаться опасно, сразу засветятся. Во, лафа, ты их убиваешь, а они молча действуют. Вот только чем, ножами? Ладно, чего надеяться зря, будут стрелять. А потом дислокацию менять — уже фашистам головные боли.
А местные, интересно, по лесу бродят? Как бы не подставились по случаю. В общем, примерно ясно, нужно искать группу, которая рядом. Если не удастся уничтожить, то хотя бы гранату кинуть. Неважно попал или нет — главное, что взрыв услышат и в НКВД сообщат. Впрочем, на заставу тоже сообщат. Повсюду сообщат — придётся диверсантам прятаться поглубже. Какая уж тут разведка? Хотя весь расчёт вилами писан, да на воде. Фрицы могут и другими делами заниматься. Но проверить надо, за Межовым не заржавеет. Лучше пройти лишние «семь вёрст кругом», чем потом гадать.
Вот, блин, надо бы и себе второй схрон подготовить. Или найти, если попадётся. Места, конечно, совсем глухие, но осторожность не помешает. Запасной «аэродром» тоже лишним не будет, где-нибудь в болоте, на островке. И подальше в Полесье — лучше дальше бегать, чем ближе попасться.
Схрон нашёлся в достаточно глухой чащобе, километрах в четырёх на юго-восток. Вместе с немцами. Какие местные и НКВД, когда в радиусе пары вёрст вообще дорог нет. То-то фрицы спокойно отсыпались при одном караульном. Видимо ночью куда-то ходили. Или собирались идти? До заставы далеко, часа три быстрым шагом по лесу, а то и все четыре. Значит что-то ещё есть, потом поищем. Ну, и как тебя убивать, умник задумчивый? Диверсант удобно сидел за деревом и иногда зыркал из-за куста. Только он наружу поглядывал, а Генка-то сбоку смотрел. Поверх головы, чтобы тот взгляд не почуствовал. Потом ближе подобрался и из ПССа шмальнул. Кланк! А что делать, срабатывание слышно, хотя газы в гильзе остаются. Абсолютно бесшумного оружия пока нет.
Интересно, сколько землянок в этих краях раскидано? И кто их готовил? И почему никто из неё не выглянул? Ведь всё рассчитал, должны были среагировать на падение. А, чёрт, тот же сидел, а не стоял. Метрах в пятидесяти от входа. Вот и спят, суки, вместо того, чтобы под СВД подставиться. Придётся гранату тратить — фрицев внутри ещё штук пять-шесть должно быть. Сначала американские «ананасы» в расход пустим, свои потом, со временем. Патриотизм, однако. Чёрт, дверь прикрыта, хотя можно схитрить. Заранее приговорив себя, Межов бросил в дверь камень, чтобы громко стукнул. Так и есть, кто то высунул морду — над ней граната и влетела внутрь. Теперь лёжа будем отстреливать живых. Взрыв в помещении — штука действенная. Кого не убьёт — того поцарапает и оглушит. А вот вбегать с пистолетом и кричать «Хэнде хох!» нельзя. Обязательно кто-нибудь убъёт.
Недобитые немцы чего-то кричали друг другу, видимо контузило. Потом высунули карабин с белой тряпкой.
— Эй, мы сдаёмся, — ясно, хоть кто-то в группе должен русский знать, хорошо, что выжил, — Мы три раненые, один тяжело. Остальные убиты. Просим врача.
— Выходите раненые, тяжёлого выносите. Чтобы видно было.
Диверсанты ещё верили в «женевский плен» и надеялись, что всё обойдётся. Двое действительно лёгкие, а третий с явно пробитой грудью. Три выстрела закончили действо. А куда их девать, не в милицию же отводить? По крайней мере, не в Генкиной ситуации. Да и допрашивать нет смысла — всё равно ничего не знают. Так чего любопытство проявлять? Проведя контрольные (ножом по сонной, чтобы бесценные патроны не тратить) Межов подождал ещё двадцать минут. Внутри тихо, хотя проверять бздливо. Но нужно! Слава богу, там три трупа, больше никого.
Целью фрицев оказался лесной аэродром. Со своей взлётной поляной и пятнадцатью самолётами. С востока к нему вела единственная (опять же лесная) дорога. Типа грейдера, приподнятая и утрамбованная. Видимо, диверсанты должны были его уничтожить своими силами. Чтобы авиацию не вызывать. Вот и ждали дня «икс». Инфильтрация не делается по расписанию. Лишь по возможности, чтобы не подставляться. Забросили РДГ в тыл, когда получилось — пусть там ждут, схоронившись.
Две «базы» — не одна, уже свобода манёвра. Фашистское оружие и взрывчатку Гена оставил в новой землянке. Трупы перетаскал в ближайшее болото. Ещё одна диверсионная группа нашлась в районе одного из мостов через реку. За деревянным мостом наблюдали погранцы, а за ними немцы. Всё правильно — переправы нужны. Самая большая ценность при наступлении. Застава небольшая, отдалённая от ближайшего городка. Лес рядом, впритирку.
«Лёжка» в чаще, километрах в трёх, секреты поближе, но ненамного. Тоже ждут начала. Чтобы не дать мост взорвать. Думать, как они это собираются делать, не обязательно. Есть цель — собираем инфу. Соберётся инфа, можно начать охоту. И ведь знают, падлы, что особый режим. Что гражданские где попало не ходят в этой зоне. А погранцы, при желании, не могут за всем уследить. Дай бог, один-два взвода на всю заставу, вместо роты.
До немецкого гнезда сзади путь забит буреломом. То-то они за тылы не боятся. А вот на север или на юг — всего лишь чаща. Растяжек, что ли на всякий случай понаставить? Гранаты жалко, новые пока негде брать. Сутки ушли на наблюдение и выбор позиций. Ещё час ждал, пока наблюдатели сменятся. В бинокль с каждым фрицем заочно познакомился. Потом собрался с духом, забрался на дерево… Да стопудово сразу не вычислят, пока троих-четверых не потеряют. СВД не для охоты за одной персоной. Вполне активная стрелялка. Вот и хорошо, что пожрать собрались — можно начинать. Глушак позволил временно дезориентировать тварей. Лёгкая злость (глубокой нельзя предаваться) добавила нужный кураж. Раз, два, три, четыре… Вниз с дерева, так как уже засвечен. Бегом на вторую позицию. Не выскакивают, сучары, наверняка уползают. Двое живых и два выдвинуты, теи пока ещё не в курсе. Придётся искать самому. По принципу, кто кого пересидит или перебегает тихонько. Интересно их снайпер убит, а то за кормёжкой они все одинаковы?
Межов обошёл лежбище с северной стороны. Один попался — ползёт к секрету. Второй, значит, к другому подался. Всё правильно, парами действовать легче. Чего же вместе не пошли? Ясенько, наблюдатели далеко разнесены. Только не вздумайте, козлы, в плен погранцам сдаться. Есть схождение — раз, два. Два чпока — два трупа. За последними пришлось ещё час двигаться, устал. Эх, хорошо, что у вас ещё нет техники преследования. Ту, которую отточили за семьдесят лет после вас. Чего озираетесь, всё равно ничего не увидите. Так как не понимаете, что происходит. Ни лая собак, ни криков облавы, ни шума… Ликвидация, ушлёпки, это особый режим. Особенно в вольном стиле. Чпок, чпок.
Сбор оружия и прочих трофеев продлился до вечера. Естественно, с учётом доставки в схрон. Пока везёт, надолго ли?
Глава 2
Глава вторая
Ещё двое суток ушло на разведку за рекой и выбор позиции для диверсии. Немцы спешно подтягивали боеприпасы и всё остальное поближе к переправам. Склады уже не строили, клали в открытую. Понятно, что им было известно о статусе «не отвечать на провокации». Плюс, «довоенный уровень» бдительности и системы охраны. Ничего, суки, не боятся в таких условиях. Пользуются пактом о ненападении. Это на руку, легче будет устроить им варфоломеевскую ночь.
Именно ночью, ибо у Межова всё-таки есть прибор ночного видения. Пусть и ненадолго. Батареек хватит лишь на три месяца, даже тех, которые в запасе. Саморазряд одного процента в день ещё не отменили. Груду ящиков со снарядами навалили недалеко от других складов-времянок. А где же немецкая пунктуальность?
