Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
над второй редакцией книги
Пролог. По две стороны Урала
Исполинские сосны и ели поднимались над берегами бурной реки, взбирались все выше и круче, а темные отражения их в воде казались блистающими, уходящими в бесконечную глубину.
От севера, чуть не от самого Карского моря, на юг, до пятидесятой широты тянулся горный кряж, отделяя Европу от Сибири. Река Чусовая пробиралась сквозь скалы, находила лазейку, изворачивалась, омывала преграды и опять устремлялась вверх, к самой главной реке – Каме, что спокойно несла свои полные воды. Дул ветер, качались стройные стволы сосен, все покрывала изморозь.
На берегу реки стоял человек великого роста, в шубе до пят, в собольей шапке и зорко вглядывался в простирающиеся вокруг Пермские земли – владение братьев Строгановых.
А ниже, за Чусовой, тоже в заиндевевшей шубе и шапке, так же широко расставив ноги, стоял второй хозяин этих мест – Никита Демидов.
Шубы каждого из них перепоясаны широким кожаным поясом с врезанными в него драгоценными каменьями. Камни поблескивали в лучах бледного, скупого солнца, а в тех кожаных ремнях было что-то сходное с самим Каменным поясом – Уралом. Будто силы небесные когда-то сдвинули кожу – кору земли, образовали мощную морщину сверху донизу, а в глубинах морщинистый хребет запрятал несметные сокровища – руды, железо, серебро, медь, камни малахитовые.
Откуда явились они, эти владетели, хозяева, господа? Первопроходцы, не побоявшиеся скалистых гор, ходов и ущелий?
Тот, что стоял севернее, – Григорий Строганов – происхождение вел от новгородского дома Добрыниных, стародавней фамилии, – так писано в Кирилло-Белозерской летописи. Были они помещиками, а может, купцами (как Садко – богатый гость), ходили к Белому морю, торговали, промышляли тюленей, воевали. А еще славились редкими качествами – великодушием, честностью: спасли от заточения князя московского Василия Темного и в награду за вызволение его из плена получили освобождение от пошлин и новые земли. А еще звание особое – «именитые люди».
Славны, храбры, терпеливы носители сей фамилии. Одного из них ордынцы схватили, принуждая отказаться от православной веры, но он не склонился, и тогда стали срезать с него тело кусками… Оттого и пошла фамилия – Строгановы… В той старой летописи говорилось, что упорство Строгановых равно их мужеству, а великодушие – благодеяниям.
Лука Строганов и дети его обосновались вдоль реки Камы, в землях, которые потом назвали Великой Пермью: Чердынь, Сольвычегодск, Соликамск и сам город Пермь. Григорий строил города выше Чусовой, его брат Яков – городки и острожки на реке Чусовой, завел ратную дружину, устроил слободы, и люди в скором времени заселили те места.
Московский царь разрешил Строгановым плавить железную руду, искать медную, свинцовую, даровал беспошлинную торговлю с киргизами и бухарцами. Немало пришлось перенести бед, бунтов, ран и увечий трем доблестным братьям Строгановым. О них говаривали: дескать, «много было горячей крови в их роду» – то они «задирали» вогулов, вотяков, то ссорились с ханами и султанами и всеми силами помогали Великой Перми. При них же Ермак покорил Сибирь.
А второй царь-государь здешних мест – Никита Демидов – укрепился при Петре I, который всюду, куда ни глянь, оставлял следы славных своих дел. Послал он к Вятке князя Черкасского, потом Татищева, тот поссорился с Демидовым. Петр I подобен был Летучему голландцу: где появится – там покоряет и принуждает. Жить ему оставалось немного, а он подписует главные указы: Демидову лить пушки, делать ружья. Он прозорлив, чует свой конец и желает оставить после себя империю цветущей, а залежи Каменного пояса – исследовать.
По воле царя подписываются и другие указы:
– мужику с лошадью на работу давать по 10 копеек в день, а без лошади – 5 копеек;
– на работу и с работы быть по Адмиралтейскому регламенту;
– начальству иметь смотрение надо всеми Сибирскими, Пермскими и Кунгурскими горными и заводскими делами.
Мало того: он велит школы открывать для недорослей, грамоте, черчению, рисованию учить, а попам неграмотным шибкое радение иметь к Священному Писанию.
Даже солдат посылал князь Черкасский, чтобы быстрее строить заводы. Да только куда там! Один генерал жаловался: те солдаты и работные люди «в плотницких и прочих работах необычайно и много от работы бегали. Тогда для страху посылать стали татар, которые русских убивали, – и те страх возымели и стали жить покорно».
Успели еще при Петре I построить крепость на ровном месте – он назвал ее Екатеринбургской в честь своей супруги.
…А два великана (первопроходцы весьма великого росту) всё стояли на двух сторонах бурных рек и зорко всматривались в даль. Уже ледяным кружевом обняла Чусовая скалу Разбойник, уже первые льдины, похожие на белых песцов, плыли по Каме. Дул ветер, и совсем заиндевели собольи шапки, усы и бороды Демидова и Строганова. Да и Каменный пояс стал седым, а они все так же глядели вдаль, проникая мыслью в будущее, жизнь своих потомков.
Ненадежное это дело: нарожать кучу ребятишек, из которых половина умрет в раннем возрасте, а из второй половины, дай Бог, один-два наследуют отцовское дело. Богатенные у них родители, а что сыновья? «Ни коня без узды, ни богатства без ума». А ежели кого еще в науки потянет, в Европу побегут? Да, было о чем подумать владетелям Урала – и мысль опасливо двигалась в сумнительном направлении: надобно головастых дворовых и незаконных детей тоже учить уму-разуму, авось из них мастера получатся, ремесленники, управляющие…
Это были времена пассионариев: русский человек «взбирался на гору», был на подъеме и осваивал пределы. Детей рождалось помногу, всё крепкие, большеголовые, молчаливые и старательные. Однако крепких семей, обвенчанных в церкви православной, давших клятву верности, не так было и много. Иной раз не знали, кто отец народившегося младенца. Имелось еще и право первой ночи: господин мог позвать к себе в опочивальню чужую невесту.
Рассуждали люди попросту: барин образованный, от него и младенца Бог умом наградит. Так ли, иначе ли, у крепостных Никифора Степановича и Пелагеи Ивановны появился сын – настоящий егоза. Одни уверяли, что его отец Никифор, дворовый человек Строгановых – то ли Александра, то ли Григория. Другие спорили: да не похож мальчонка на крепостного, барин, как есть барин – в пять лет песни поет, рисует. А звали мальца Андреем.
Что говорить о дальних окраинах России, о помещиках-самодурах или даже о порядочных дворянах, если в самом Петербурге, во дворце, не всегда узнать имя истинного отца?
Престолонаследие – вещь загадочная. После Петра I, не назвавшего наследника, у трона началась смута. Да и не только в России, по всей Европе престолонаследие – как кость в горле: сколько из-за него крови пролито, сколько
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
