хотел чтобы кто-то помог ему встать, чтобы поинтересовались, как он. Во всяком случае он бы так сделал при виде человека, которому стало плохо. Но где он сейчас? Отродясь не видев такого страшного кабинета ожидания, Ригель попытался оглядеться и по телу тут же волной прокатилась усталость, примагнитив его к холодному каменному полу.
Проведя в темноте не менее двух суток, он не получил ни крошки хлеба, ни капли воды. Как будто он сам себя запер и никому не сказал. Из одной клетки в другую. Разум пытался восстановить события, но ничего не помогало. Уже в первые сутки всё смешалось в кашу. Ригель не знал кого винить, но мозгу не прикажешь. Внутренняя агрессия от несправедливого заточения вылилась кровью. Парень принялся пытать сам себя. Спотыкаясь о собственные ожидания, призванные облегчить боль и дать надежду, он раз за разом кусал свою руку, бился головой о пол. сил не прибавилось даже после сна. Не стоило надеяться на покой. Дав волю фантазии он только снова разбился о собственные ожидания. Во сне не было ни порядка, ни свободы, ни справедливости. Только он и кто-то ещё, кому не нужны слова, кого нельзя отделить. Неотвратимый и чёрный он сидел перед Ригелем во сне.
Дверь открылась. Радоваться или плакать – вот главный вопрос.
– Слышь, щенок, на кой чёрт ты это сделал? – Прорычал незнакомый голос, разрезав долгую тишину.
– Щас сам будешь это вылизывать, понял? – Сказал другой явно не в восторге от багрянца на полу. – Или помереть раньше срока захотел?!
Ригель не ответил, за что и поплатился ударом в висок. Боль напомнила парню, что тот ещё жив. Противный звон пронзил череп, оставив пульсирующее послевкусие. Следующий удар выбил вместе с воздухом из лёгких последнюю теплящуюся надежду. Может он это и заслужил? Не он ли недавно хотел истечь кровью в холодной камере? Так чего жаловаться? Раздумья прервала темнота, залившая глаза и рассудок.
Очнулся с завязанными глазами и какой-то затычкой во рту. Кажется толпе нравится. Судя по возгласам, в этот замечательный день весь город собрался поглазеть на преступников. Привязанный к чему-то по рукам и ногам, не касаясь и носками земли, Ригель мог лишь дёргаться в надежде на изменения. Стало ясно одно – конструкция какая-то ненадёжная. Шатается, скрипит, но держит мёртвой хваткой. Так Ригель и дёргался, пока не услышал удар плети. За ним, к счастью или нет, не последовала раскатистая боль, но только чьё-то мычание навзрыд. Он тут не один. Плеть рассекла кого-то другого так, что тот сумел заплакать с распоркой во рту. На глазах выступили слёзы и сразу впитались в повязку. Силы покинули Ригеля, ведь возможно сейчас из-за его жалких потуг пострадал кто-то другой, возможно столь же шокированный и невиновный.
Кто-то ударил по раме три раза, что тут же отдались в прилегающую к балке голову оглушающим громом. Толпа поутихла. Кто-то собрался говорить.
– Все эти изверги предали доверие, с которым мы относились к ним всю жизнь. Притворяясь обычными человеческими созданиями они втирались к нам в доверие. —Толпа взревела на радость оратору смерти. – Но теперь они здесь и понесут наказание за содеянное!
Решающее событие, изменившее Ригеля на всю жизнь. Рама с пленниками полетела вниз.
Всё что видно сквозь белую пелену – дневной свет, и тот какой-то невнятный. Умерев в одном мире, мы попадаем в другой? Ригелю захотелось с кем-то обговорить этот вопрос, но наверное в этом и фишка смерти : тут ею никого не удивишь. Вскочить и закричать "Эй, я что умер?!" не позволяет дресскод : руки связаны за спиной, ноги ватные, а единственную жизнеутверждающую мысль ( о возвращении домой ) отрезало воспоминание " Ах да, меня же все хотят убить". Почему? Не важно. Хоть ты ковровую дорожку до города расстели, тут как-то поспокойнее будет. "Демон… хех.. Главное чтобы мама и папа в эту чушь не поверили".
Ригель переломился в три погибели и встал. Ветерок принёс прохладу и чуть не опрокинул парня навзничь. Жираф на льду стоял бы увереннее. Юноша потоптался на месте и лишний раз убедился : пока эта повязка на нём, ему не только без разницы куда идти, он ещё и совершенно беззащитен. Парень стал ступать осторожно, ощупывая ногой всё спереди, будто каждый шаг может оказаться последним, будто он на краю обрыва. Методичное выискивание неприятностей вдруг прервал чей-то голос
– Проснулся! Стой! Стой!
Ригель обернулся на голос. Девушка лет семнадцати. Ровесница.
– Ммм-мм?– Промычал он в кляп, показывая наручники за спиной.
– Сейчас, просто подожди. Не двигайся.
Не двигаться? Хотя если подумать ей виднее будет. Ригель замер. Девушка ухватилась за кусок бинта, что порядком уже и сам размотался, и приступила освобождать слепыша. Заметив затычку, девушка предупредила ригеля и вытянула её. Прежде, чем что-то сказать Ригель вздохнул. Воздух, столь желанный и опьяняющий… Он сразу придал сил. Больше не нужно довольствоваться жалкими крохами дряни, отфильтрованными пыльным бинтом. Ригель почувствовал себя живым.
– Где мы? – Вставил он между смачными глотками воздуха.
– Сейчас сам увидишь. Подожди.
Вскоре все бинты и наручники были сняты и Ригель наконец смог оглядеться. На скалистом утёсе она предстала перед Ригелем ангелом. Один шаг и ригель бы поставил свою жизнь, на камень, что стоит не надёжнее последнего молочного зуба. В даль простирается каменная пустыня и исчезает не за горизонтом, но в тумане. С другой стороны как и ожидалось – скала. Она всеми своими километрами, уходящими в небо говорит "НЕТ". Так сказать ни туда ни сюда.
Наверное в этом и смысл казни. Они не замарают руки, а мы умрём в естественном цикле жизни. На самой её окраине. – Прагматично обнадёжил незнакомку Ригель.
– А мне нравится. – Неожиданно вступилась девушка за оптимизм.
– Что? Что тут может нравится?
– Нам повезло не просто так.
– Палача их хорошо бы премии лишить. Только ради этого и попытаюсь выжить.
– Не всем так повезло. – Вернулась незнакомка к серьёзному тону.
Среди обломков лежал ещё один. Так и не проснувшийся третий. Да и как там : ноги выкручены, а шея переломилась вокруг камня…
– Он не страдал. – попытался успокоить Ригель.
– Только испугался. Я знаю. – Продолжила каким то нервным, прерывистым голосом незнакомка.
– Испугался? С чего ты…
Ригель и понять ничего не успел. Откуда она знает?
– Кажется я понимаю, как звучал его голос. – Неуверенно промямлила она
– Он говорил с тобой? – Всё напирал Ригель. – Это не возможно, если только ты сама не обернула его вокруг камня. – шутливо усмехнулся Парень.
– НЕТ НЕТ !! Это не я
