только опытом предыдущих операций, но и необходимостью. Вопреки тому, что весь процесс уже много раз проходил цикл от разработки к вживлению, конкретный эффект на подопытном ни разу не повторился, за исключением смертельного исхода. Никто в легионе не знал, чего ожидать от имплантации новейшего прототипа Гвоздей Мясника.
За слаженную работу лоботомированных рабов отвечали представители как технодесантников, так и апотекариев. Галан Сурлак, избравший создание рабочей копии Гвоздей целью всей своей жизни, не пришел, хотя следил за операцией глазами сервиторов. Им с Вел-Хередаром и без того хватало работы на недавно переименованном «Завоевателе».
Безмолвные сервиторы обрили Иокара наголо и отметили на голове точки для надрезов под бдительным псионическим оком товарищей библиария. Его оковы проверили и перепроверили. Тяжелая скоба накрепко прижала голову у висков и под челюстью. Когда с подготовкой было покончено, к столу подошел апотекарий по имени Вайон. Его белоснежный доспех засиял под ярким стерильным светом зала.
— Я могу применить седативный препарат, — предложил он, поднимая руку в перчатке с нартециумом, — и ввести тебя в глубокий наркоз или заблокировать нервные импульсы в зоне операции. Это никак не скажется на вживлении имплантата.
— Нет, — отказался Иокар, глядя брату прямо в глаза.
— Такое вмешательство повлечет существенные болевые ощущения, — предупредил Вайон.
Посмотрев в потолок, Иокар ответил на награкали, гортанном наречии, вытеснявшем низкий готик по мере того, как таяло число рожденных на Терре легионеров:
— В боли — суть Гвоздей Мясника. Боль сотворила примарха тем, кто он есть сейчас. Единство примарха и легиона должно быть закалено в страдании.
Вайон уступил и медленно кивнул:
— Как пожелаешь, кодиций.
Апотекарий взглянул на Корита и отошел в сторону. Технодесантник занял место Вайона. Установленные на ранце серворуки с разнообразными инструментами загудели от наполнившей их энергии. Иокар мельком просмотрел мысли своих братьев. В ауре Вайона опасения противоборствовали с надеждой, тогда как Корит оставался каменно спокойным.
— Ты готов? — спросил тот. Его голос вышел грубым рыком сквозь оскал решетки алого шлема.
Иокар смежил веки, медленно вдохнул и снова поднял на него глаза.
— Опускай молот, брат мой.
Вайон надел шлем, тихонько щелкнув магнитными замками, и повернулся к одной из стоек у операционного стола. Его рука скользнула над рядами аккуратно разложенных инструментов и замерла у бронированного контейнера, по размеру чуть больше головы легионера. Апотекарий вбил на контрольной панели рунический код. Прибор считал его генетическую информацию и отключил модульный предохранитель, удостоверявший, что никто не получил доступ к содержимому контейнера в пути на «Песий клык». Когда раздвинулся последний запорный механизм, Вайон взглядом подозвал Корита.
На лицо Иокара упала тень нависшего над ним технодесантника — гиганта в темно-красном доспехе, окруженного жужжащими манипуляторами и подергивающимися механодендритами. Вторым зрением Пожиратель Миров заметил, как спокойствие, окутавшее разум Корита, кристаллизовалось в абсолютную концентрацию, когда тот приготовился сделать первый надрез. Из скопления линз на левой стороне шлема технодесантника вырвался луч изумрудно-зеленого света. Основная серворука с идеальной точностью следовала за направляющим лазерным указателем, который нацелился в надбровную дугу библиария.
— Мы начинаем! — рыкнул Корит. — Отметь время.
— Понял тебя, — отозвался Вайон.
Все звуки в апотекарионе вытеснил визг заработавшей хирургической пилы.
От пронзительного жужжания у Иокара защипало во внутреннем ухе. Когда режущая кромка впилась в плоть библиария, визг зазвучал иначе — приглушенно, мягко, влажно. Веко левого глаза дрогнуло от брызнувшей на лицо мелкой алой мороси. Воздух наполнился густым металлическим запахом постчеловеческой крови. Первое жжение от разреза сменилось зубодробительной вибрацией, когда мономолекулярное лезвие рассекло генетически модифицированные мышцы и вгрызлось в усиленную черепную кость Пожирателя Миров.
Для вживления в мозг предыдущих версий Гвоздей в черепе подопытного требовалось высверлить целую сеть входных отверстий. С тех пор конструкция непрерывно совершенствовалась, и последняя модель позволила обойтись лишь креплениями у висков. Но ее испытания, как и всех прочих, закончились неудачей, и в крематории 203-й экспедиционной флотилии отправилась очередная партия погибших или впавших в бешенство легионеров.
Модель, которую тестировали на Иокаре, основывалась на совершенно новых принципах: каплеобразный прибор из темного металла с отходящими кабелями подкожного соединения крепился поверх надбровной дуги наподобие короны. Вайон извлек устройство из контейнера и поднес к столу, как только Корит отвел серворуку с пилой, обильно истекавшей кровью бойца Легионес Астартес.
— Основной надрез выполнен, — бесстрастно произнес технодесантник. — Приготовься к имплантации.
Вайон склонился над Иокаром и четкими движениями проделал над его головой несколько манипуляций. Он оттянул и зафиксировал плоть вокруг надреза, непрерывно отсасывая вытекающую кровь специальным прибором нартециума. Время имело первостепенное значение из-за ускоренного заживления — одного из свойств организма космического десантника, — и поэтому оба старались работать как можно быстрее. Вайон потянулся к стойке за своей спиной. Когда апотекарий вновь повернулся к операционному столу, у него в руках поблескивало по стальному расширителю, которые он ввел в широкую борозду на черепе кодиция. Приладив инструменты, апотекарий принялся медленно их разводить. Вырез в постчеловеческой кости со скрипом расширялся, пока в нем не показалась лоснящаяся розовато-серая ткань мозга.
Мучения библиария усилились. Жгучая боль, заливающая глаза ослепительным светом, волнами расходилась со лба по всему его существу. Усовершенствованная физиология позволяла легионеру выдерживать и не такие повреждения и заглушать муки даже от тягчайших ран. Даже без систем силового доспеха организм Иокара мог секретировать химические болеутоляющие и боевые стимуляторы прямо в кровоток, лишая нервы чувствительности и не позволяя болевому шоку вывести воина из строя.
Силой воли, рожденной сверхчеловеческой дисциплиной и полным контролем над собственным телом, библиарий пресек все подобные реакции. Он распахнул чувства навстречу мукам, накатывавшим на нервную систему спазматическими приступами. Иокар смаковал боль как очистительную пытку, благодаря которой перейдет на следующий уровень бытия.
— Зона имплантации готова и соответствует оптимальным параметрам, — пробормотал Вайон, поднимая в руках Гвозди. — Начинаем первую фазу имплантации устройства.
Из шлема Корита к Гвоздям Мясника вытянулся механодендрит с тремя контактными датчиками, которые вошли в соединительные разъемы устройства со звучными щелчками. После этого имплантат как будто ожил — вдоль корпуса по очереди бесшумно мигнули крошечные индикаторы, а безвольно висевшие подкожные кабели резко натянулись, когда технодесантник взял их под свой контроль.
Вайон поднес Гвозди к голове Иокара, почти касаясь ее. Корит поднял левую руку и, вращая запястьем, коротко и
