выдохе четвёртой трубы, тёмные облака перекрыли любой свет, и город погрузился в ещё большую тьму, наполненную криками, огнём и грохотом.
Пятая труба отправила двукрылого гонца с большим медным ключём, который скрылся за стенами города. Вскоре с той стороны повалил едкий чёрный дым, а за ним послышалось приближающиеся и нарастающее цоканье и стрекотание. Из-за стены вылетели полчища насекомоподобных уродцев.
В этот момент я понял, что не способен говорить. Моя речь пропала. Я впал в растерянность пытаясь докричаться до холдеев объясняя, какие таблички нужно спасать в первую очередь и как помогать раненым. Но каждый раз, при открытии рта, оттуда доносилось лишь животно подобное чавканье и нечленораздельные звуки. Напрягая сильнее мышцы живота, я походил скорее на корчующегося больного, который сквозь набитый едой рот пытался изъясняться. Лица людей охватила ещё большая паника, cравнимая со страхом внезапной потерей конечности.
Сами насекомые имели лица человеческих женщин и длинные волосы разных оттенков c маленькой короной на голове. Тело их было заковано в броню. При нападении они скалились, оголяли львиные клыки, а задняя часть тела обнимала жертву и впивалась скорпионьим хвостом. Эти существа нападали на всех попавшихся и оставляли рваные раны и частичные параличи. Люди катались по земле с дырами в теле, захлёбывались кровью, кричали и барахтались в собственных выделениях. Я боялся попасться этим насекомым, потому что не видел чтобы от их укусов кто-то погибал. Если это были наказания богов, думал я, то лучше молить о скорой смерти, чем о мученической жизни в их когтях…
Шестая труба была самой долгой. По лестнице из облака спускались формы, которые невозможно представить в природе. По небу разлетелись крылатые мохнатые шары с огромным глазом по центру и маленькими глазами вокруг. Их мохнатые крылья, размером с двух полных орланов, поражали своими движениями. Иные были с маленькими крыльями, но пропорционально большими телами. У других вообще отсутствовали крылья. Это скорее были сгустки света вокруг которых кружились упряжки с глазами. Это были десятки вращающихся глаз вокруг ослепительного света. Уменьшенные кольца Аншара1 крест-накрест опоясывали их.
Когда все трубы стихли — чудовища вдруг мерзко, скрипуче, неумело подражая человеческому голосу, запели: <<СВЯЯЯТ, СВЯЯЯТ, СВЯЯЯТ. ГОСПОДЬ ВСЕМОГУЩИЙ! ОН КТО БЫЛ И КТО ЕСТЬ И КТО ГРЯДЁТ!>> Я понимал их, но язык это был не наш. Хотя я уже и не могу вспомнить как он звучал… Их слова оглушали и причиняли боль в висках. Вместе со звоном в ушах они рождали в воображении видения, словно я вышел из тёмной пещеры на невыносимо яркий свет и резкий контраст ослепил меня.
Затем я просыпаюсь от чудовищной и резкой боли. На меня упал крупный осколок, раздробивший мне ноги и заваливший нижнюю часть тела. Мрак и смрад не заканчивался. Целые секции башни уже порушены, город всё больше напоминает руины, а я едва шевелясь, лежу в груде развалин. Видимо я потерял сознание от удара. Холод и озноб пробирает моё тело. Ни существ, ни людей я не слышу. Я бессильно опрокидываюсь на спину и смотрю в небо. Моё сознание и мысли путаются. Я пытаюсь мысленно говорить с самим с собой. Всё кружится. Да. Я тут. Это я. Я ещё существую и понимаю себя. Как понимаю? Откуда язык? Я ли это? На каком языке я общаюсь с самим собой? Чем был тот язык пришельцев и почему я его понял? Я пытаюсь крикнуть и позвать на помощь, но все мои попытки так и продолжают превращаться в неразборчивый бред.
Я вновь отключился. Слёзы, сопли, кровь и рвота превращают моё лицо в омерзительное подобие. А ведь сейчас я понимаю, что мы никогда и не задумывались, что язык и свобода слова могут исчезнуть. Я сомневаюсь, чтобы кто-то даже предполагал, что мы можем это потерять. Потерять жизни — да. Потерять дома, еду, одежду, но язык… А теперь я не могу произнести даже одного слова. Так ли себя чувствуют животные? Не способные изъясняться и свободно передвигаться? Рабы и пленники, перевезённые насильно в другую часть света? А для людей в целом? К чему это приведёт… Я не могу докричаться до помощи, но продолжаю мыслить картинками, ощущениями и даже понимаю себя! Хотя и не понимаю, как я себя понимаю… Ох, люди конечно изобретут новые языки, но сколько горя принесут эти разделения… Многие в мире несчастны потому, что не могут правильно донести мысли до другого. Даже говоря на одном языке мы имели конфликты и не всегда понимали друг друга. Я стараюсь успокоить себя и не двигаться. Любые движения приносят боль и забивают собой сознание. Я вспоминаю, как несколько дней назад посещал судебное разбирательство, где чтобы точнее описать визуальные детали столкновения повозок на перекрестке — судьи организовали процедуру, где при помощи глиняных моделек карет и пешеходов воспроизводили аварию. Слова позволяют создать форму картинок, которые помогают другому человеку мысленно увидеть ситуацию и понять её. Один язык создаёт максимально одинаковые картинки. Ой… Насколько же плохо будет получаться создавать верные картинки в чужом сознании, если будут десятки разных языков. Я старался вспоминать что то приятное, но никакие радости не лезли в голову. Подумал я, что если не могу успокоиться добрыми воспоминаниями, то нужно заинтерисовать себя размышлениями.
Когда я говорил жене, что утром общался с интересным человеком на улице, то для меня это была безобидная беседа. Но жена могла увидеть в моих словах образ прекрасной девушки с которой я общался и разозлиться. А вечером из-за ревности она устроила бы скандал. Даже имея общий язык мы должны говорить более осторожно и менее импульсивно. Мне страшно думать к чему, в будущем, приведёт человечество тысячи созданных языков. Эти существа не просто уничтожили за день сотни судеб, но и положили начало медленной и мучительной смерти всему человечеству, где погрязнув в непонимании и ненависти, люди так и не смогут договориться…Возможно весь мир идёт по экспоненте вверх по количеству боли и однажды её станет настолько много, что она дойдёт до бесконечности. Возможно принесёнными страданиями они хотят выставить себя спасителями…Одурачить весь мир…Словно не они их причинили, а лишь хотели спасти. Спасти от нас же самих…
А для нас гибель языка повлечёт и гибель нашей поэзии, знания о движениях небесных тел и их расшифровки. А что эти создания хаоса будут делать с нашими библиотеками? С людьми? Просто сожгут и уничтожат то, что мы создавали поколениями?
