Макс закрыл глаза и дунул. И тотчас же почувствовал на своем лице мелкие брызги.
— Что ты загадал?
— Я думал, это нельзя говорить, Ее губки дрогнули.
— Думаю, ничего страшного не случится, если ты расскажешь мне о своем желании. Это будет наш секрет, согласен?
Макс же думал совсем о другом. О том, что ему двадцать два года, и что он влюблен в шестнадцатилетнюю Керсти, и что это самая сладостная пытка на свете.
— Я тоже думаю, что ничего страшного не случится, — сказал он наконец.
— Тогда скажи, что ты загадал, — улыбнулась Керсти. — Макс скажи, пожалуйста, — упрашивала она.
— Я заедал, чтобы время остановилось. Чтобы остановилось прямо сейчас. Мне хочется вечно стоять здесь, рядом с тобой, хочется вечно смотреть на тебя.
Улыбка девушки померкла. Она судорожно сглотнула.
— Ясно, я поняла. — Она действительно все понимала. — Ты пришел сказать, что опять уезжаешь?
— На несколько месяцев. Отец и дядя Арран хотят, чтобы я поучился в йоркширских поместьях. Там урожаи выше, чем здесь. Мы хотим перенять их опыт.
— Да, понимаю. — Она кивнула и потупилась.
Ему следовало сказать, что им не надо так часто видеться.
Что она должна найти себе мужа.
— Ты будешь читать книги, которые я тебе Принес? Мы поговорим о них, когда я вернусь.
Он, наверное, умрет, если когда-нибудь увидит ее с другим мужчиной — с мужем.
— Я прочту их, — проговорила она с дрожью в голосе.
— А ты загадаешь желание, перед тем как я уйду?
Девушка молча опустила руку в тазик Потом вытянула ее, дунула на пальцы и крепко зажмурилась. Макс увидел, что губы ее шевелятся.
Пузырь отделился от ее пальчиков и лопнул.
— Керсти, что же ты загадала?
Она плотно сомкнула губы и замерла. На глаза ее навернулись слезы.
— О, Керсти! — Не думая о том, что в кухню в любую минуту могли войти. Макс обнял девушку и прижал ее к груди. — Моя милая Керсти, пожалуйста, не плачь.
Она всхлипнула и также обняла его.
— Я загадала то же, что и ты. Я хочу стоять здесь, вот так… и хочу, чтобы это никогда не кончалось.
— Значит, у нас с тобой одни и те же мысли, — сказал Макс. — Нам надо учредить клуб для людей с похожими мыслями.
— Да, клуб для двоих. — Она уткнулась своим остреньким подбородком ему в грудь. — Клуб желаний.
Макс грустно улыбнулся, но девушка не видела его улыбку.
— Это будет клуб «Желание», — сказал он.
Глава 1
Шотландия, лето 1842 г.
Какую выдержку надо иметь, чтобы ежедневно проводить время наедине с женщиной, которой не имеешь права овладеть, хотя безумно этого желаешь! На долю Макса Россмара выпала такая пытка. Его безнадежная любовь длилась больше восьми лет.
И самым мучительным было то, что Керсти его тоже любила — он почти не сомневался в этом, хотя она научилась скрывать свои чувства.
Летом в Кирколди было необычайно красиво. Но он уже забыл эту красоту — вернее, не замечал с тех пор, как перестал видеться с Керсти, и заметил только сейчас, ожидая встречи с ней. За окнами его просторного кабинета в Ив-Тауэр простирались нежно-зеленые холмы с россыпью пестрых полевых цветов и ухоженные поля, разделенные живыми изгородями из ярких виноградных лоз и невысоких кустарников. Макс живо представлял себе аромат мягкой травы и теплые лучи ласкового послеполуденного солнца — когда-то он бродил по этим лугам вместе с Керсти. Это было давно, однако воспоминания до сих пор жгли его сердце.
Он должен привести Керсти Мерсер сюда и поселить в Кирколди. Это нужно ей, а не ему. Здесь ей представится случай проявить свои блестящие способности Он сделает это совершенно бескорыстно. В конце концов, он ничего не выиграет от ее присутствия.
Каждый день она будет приходить сюда, в этот кабинет, и проводить время с ним, вместо того чтобы помогать молодой домашней учительнице Стоунхейвенов.
По ночам она будет спать в стенах этого замка, вместо того чтобы возвращаться домой, под крышу убогого отцовского домика.
К тому же она многому тут научится.
Керсти слишком умна, чтобы отказаться от такой перспективы. Она не откажется. И увидит, как .
Черт возьми, неужели он не может быть честным даже перед самим собой? Впрочем, это очень трудный вопрос. Вопрос, терзавший его бессонными ночами.
Он знал, что о нем говорили люди. Они избегали Макса Россмара, опасаясь его злого нрава. А родственники тревожились за него, но они по крайней мере знали: не следует беспокоить его, когда он не в душе. Каждый человек иногда бывает не в духе.
В комнатах замка даже летом прохладно. В камине потрескивали поленья, но эти звуки не приносили Максу успокоения.
Он знал, что гнев его не украшает. В минуты гнева на него словно опускалось черное облако. Ярость — вот его несчастье.
Ярость, бушевавшая в нем, иногда — по счастью, редко — выплескивалась на окружающих. В такие минуты он понимал, что должен уединиться.
Гнев рождался в нем оттого, что он был лишен любимой женщины — только ее он по-настоящему желал.
Макс пытался забыть Керсти, но не сумел. Отец советовал избегать ее, и Макс годами следовал его совету, но это привело лишь к ожесточению и глубокому отчаянию. Ему оставалось одно: смотреть на нее по возможности чаще, и от такой малости он не мог отказаться — это был бальзам для его израненной души.
Он сотни раз видел Керсти мельком — возможно, поэтому и не мог забыть. Конечно, Макс ни разу к ней не подошел, но иногда, когда их взгляды встречались, он посылал ей коротенькие мысленные сообщения, которые горели в его душе:
«Только подумай о том, что могло быть! Подумай о том, что мы потеряли! Ты всегда будешь в моем сердце, Керсти». И он читал в ее глазах ответы: «Ты перечеркнул наше прошлое. Ты обещал вернуться ко мне, но, приехав домой, перестал меня замечать».
И вот сейчас она должна была прийти на встречу с ним.
Перед тем как назначить время встречи, он тщательно все продумал. Домашняя учительница и ее ученики на несколько недель уехали из поместья, и в их отсутствие Керсти, вероятно, занималась какими-нибудь мелкими хозяйственными делами. А приемные родители Макса, а также его названые брат и сестра гостили у родственников в Корнуолле; там они временно разместились во Франкот-Касл, у герцога Фрайкота. Предполагалось, что Струан потом вернется домой, а приемные родители Макса жили в нескольких милях от замка Кирколди, — а дядя Арран поедет в Корнуолл, чтобы привезти оттуда всех остальных. Макс тоже должен был отправиться на юг, но остался дома, сославшись на неотложные хозяйственные дела.
