потерями и адаптироваться в новом мире.
Все люди, кого мы встретили в путешествии, были гостеприимные, добрые и жизнерадостные. Я каждый раз удивлялся и ждал подвоха, думал вот-вот они начнут мне рассказывать про свою религию и уговаривать вступить в их секту. Но нет, каждый раз это было искреннее радушие. Все их истории были про то, что с приходом этого невидимого вируса они оставили то, что не приносило им радость и выбрали жить в соответствии с желаниями души.
В Голландии мы встретили женщину 27 лет. Она думала, что обязана строить карьеру, но поняла, что на самом деле хочет большую семью и теперь воспитывает пять детей и безумно счастлива, что ушла из офиса.
Но больше всего меня удивила история Франсуа. Мы встретили его на берегу в Сен-Мало. Он покатал нас на своей яхте «Селестина». Этот загорелый мужчина небольшого роста оказался бывшим политиком, и как только началась эта тема, уволился. Франсуа рассудил, что если ему недолго осталось, то хотя бы проведёт последние дни занимаясь любимым делом. Он всегда обожал море и после увольнения перебрался жить на яхту, так и живёт там годы спустя.
— All my colleagues died, and I'm still here. C'est bizarre. Comprends-moi, I'm not complaining4, — усмехнулся Франсуа. — I always dreamed about this life. Now I get up whenever I want, I talk to people I like. Je vois le soleil tous les jours. If I get bored here, I'll just take the steering wheel and go to a new place.5
Как у них всё просто? — удивлялся я. Я сидел на берегу, смотрел на набегающие волны, вспоминал всех, кого мы встретили на пути и не понимал, как они смогли так легко принять изменения. Я опустил глаза на фото в моих руках. Мой отец с рюкзаком за плечами и двумя ребятами стояли на этом самом пляже 25 лет назад. Это было место, где они разошлись и направились каждый в своём направлении. Мне тоже нужно было выбрать направление. Ко мне подступила волна, я подтянул ноги к себе. Марина, сидящая рядом, наоборот подвинулась ближе к воде.
Пока я пытался понять, что происходит, мою сестру этот новый мир совсем не смущал, а я всё никак не мог понять, чего ждать дальше и что я собственно должен делать.
— То же, что и эти люди, — подсказала Маринка.
— Завести детей и уйти жить на яхту?
— Можно и так, — усмехнулась сестра, — но я имела в виду: Жить. Делать то для чего рождён. Нас-лаж-да-ться.
— Это эгоистично. Я должен был окончить универ, устроиться… — начал объяснять я.
— «Должен был». Уже проехали. Пришло время делать не то, что «должен», а то, что хочешь.
— Когда должен, тогда ясно, что делать, — возразил я, — а сейчас что?
— Ром, ты видел, что случаются, с теми, кто мыслят категорией «должен». Если будешь держаться за старую реальность, то… — Марина остановилась, не сказав, то, что я итак знал, но не хотел слышать, — ну ты понял. Выбор за тобой.
Этот разговор произошёл пару недель назад, а я всё ещё никак не могу поверить, что я теперь никому ничего не должен. Оказывается, понять, что ты хочешь не так уж и просто. Мы попали в странный мир, где теперь все радостные и добрые. Не надо ждать подвоха. Если тебе помогли, не нужно сомневаться, что это было искренне. Как мне объяснила сестра: люди с потребительским мышлением просто не выжили.
Я решил остаться и прочувствовать, какого это жить, когда не нужно никому ничего не доказывать, когда тебя ценят и принимают таким, какой ты есть, когда просыпаешься утром и понимаешь, что сегодня обязательно будет лучший день твоей жизни.
Примечания
1
Сначала думала со мной что-то не так.
2
Потом поняла: я слишком люблю жизнь. Мне, конечно, становится иногда грустно, но жизнь так стремительно меняется, и в своём потоке уносит мою грусть. Мне интересно, что будет дальше.
3
Я придерживаюсь мнения, раз так произошло, значит, у этого есть какой-то смысл.
4
Все мои коллеги умерли, а я всё ещё тут (англ). Странно это. Не подумайте (фр), я не жалуюсь (англ).
5
Я всегда мечтал о такой жизни. Теперь я встаю, когда хочу, общаюсь, с кем хочу (англ). Вижу солнце каждый день (фр). Если мне здесь надоест, я просто встану за штурвал и отправлюсь в новое место (англ).
