что с этим делать. Иди.
Дрезден. ГДР. 19 февраля 1989 года
С утра генерал был не в духе, Николай сразу это понял. В таких случаях лучше всего прикинуться ветошью и не отсвечивать, а то навтыкают взысканий, не вытащишь потом. Генерал был мрачнее тучи все утро, а уже после обеда, когда они ехали в Берлин по делам, он вдруг сказал
— Останови машину
На трассе останавливаться было нельзя — но Николай подал сигнал, остановился и включил аварийку. Военная Волга с черными номерами, не тронут…
— Ты Ирину Альбертовну и Злату Иосифовну по магазинам возил?
— Так точно
— Не такточничай! — зло сказал генерал. — Чем они платили? Как?
— Я не видел. Они сами с продавцами договаривались, я только принеси-погрузи
— Значит, не видел…
Повисло молчание
— Случилось что-то, Вадим Андреевич? — осмелел Николай.
Генерал скривился.
— Пришла бумажка… из народной милиции сигнал. Ирину поймали на станции метро с каким-то спекулянтом. С полной сумкой валюты…
…
— Это Злата… с. а ее на это подбила.
Генерал посмотрел на Николая.
— Был женат?
— Нет.
— И правильно. А если соберешься — смотри внимательно на тещу. Но не на рожу и на ж… — а на то чем она живет. Поехали.
…
В Берлине маршрут был известен — министерство обороны, потом главный политический штаб. У штаба генерал посмотрел на часы.
— Свободен до девятнадцати.
— Спасибо…
Генерал не отреагировал, он уже печатал шаг, направляясь к зданию Стойкий оловянный солдатик…
Николай отъехал на соседнюю улицу. Рядом — с визгом тормознула Шкода.
— Садись!
Пассажир из Шкоды перебежал за руль Волги — именно перебежал.
— Если он машину разобьет…
— Не переживай, цела будет твоя лайба…
Шкода рванула с места, набирая скорость.
— Куда мы?
— Увидишь.
Резкий поворот — они выскочили на проспект.
— Ближе? Или дальше? — бросил Аслан в рацию.
— Сто метров. Перед тобой. Волга, белая…
— Принял.
Аслан немного сбросил газ.
— Видишь Волгу впереди? В ней твой шеф.
Интересные дела. Бросил машину…
— Зачем?
— Вот и нам интересно — зачем…
Николай смотрел во все глаза на Волгу. Частным лицам она не продается, это представительская машина здесь — выше нее только Татры и Вольво, которые положены министрам и членам Политбюро. Машина кстати старая, двадцать четвертая — и сзади шторки на стекле…
Аслан снова взялся за рацию.
— Двенадцатый, где ты?
— Прямо за тобой.
— Занимай наше место.
— Есть.
Их Шкода начала смещаться в сторону.
— Куда он едет, вы знаете?
— Официально — к бабе. А не…
…
Шкода, покрутившись еще берлинскими улицами, встала в каком-то проулке. Аслан кивнул назад.
— Переодевайся, быстро. Шмотье кстати тебе, оставишь. Тебе еще пригодится.
Николай начал переодеваться — рубашка, костюм, похожий на те которые шили нашим олимпийцам[3]. Значок, непонятно что обозначающий.
— Что за значок?
— Члена компартии Анголы[4]. Давай…
Вдвоем они оставили Шкоду, прогулочным шагом пошли по переулку, свернули. Аслан явно знал, куда шел…
А дома тут были старые, еще времен Рейха, уцелевшие или отремонтированные. Николай знал, что они отличаются тем, что один туалет с душем на этаж, но кухня своя — как в наших малосемейках. Тогда это считалось нормально.
— Смотри внимательно
— Куда?
— Сейчас увидишь…
Мимо пронеслась Вольво причем не обычная для ГДР 240-ая — а 740-ая, которую только что закупили большой партией МИД СССР, Управделами ЦК и пара других организаций. Остановилась у порога, какой-то мужик — он был за рулем, без водителя ездил — скорым шагом прошагал в подъезд. Было заметно, что он одет совсем «нездешне» — костюм было видно хотя бы по его качеству…
Дальше по улице стояла Волга со шторками на заднем стекле
Как бы не Лондон
— Видал?
— Кто это?
— Полковник Кауфман, командующий Bereitschaftspolizei — полицией постоянной готовности. Это что-то вроде внутренних войск.
Николай вспомнил.
— Вадим Андреевич… сегодня сказал, что Ирину Альбертовну поймали на станции метро с каким-то спекулянтом при обмене валюты. Какая-то бумага пришла. Может, пытается договориться чтобы проблем не было?
— Интересно. Пошли…
…
С Басиным они встретились уже на другой квартире. Эта была намного старее, расположена она была в старой четырехэтажке. Без лифта. На стене у двери была нецензурная антисоветская надпись, небольшая по размеру…
Аслан увидев это ухмыльнулся.
— Видишь, ошибка
— …
— В слове «с. и»:?
— Ну?
— Значит, здесь пока безопасно. Если бы ошибки не было — идти сюда было бы нельзя. Значит, явка провалена…
…
Басин встретил в большой комнате — гостиной. Выставил на стол чешское пиво — приличное пиво, экспортное. Жигулевское и рядом с ним не стояло…
— Как по-твоему — сказал он — Половцев живет по средствам?
Николай начал вспоминать — личный водитель и адъютант видит многое.
— Думаю, да — сказал он — ничего такого у него нет
— А на какие деньги тогда его супруга и теща закупаются в магазинах?
— На свои. Я слышал их разговоры, Злата Иосифовна работает в торговле…
Басин кивнул
— Да, мы это проверяли. Она — заместитель главного бухгалтера торга, но ее реальный вес в торговле намного выше, она и не главный бухгалтер потому что не хочет отвечать. Проверка ОБХСС ничего не дала, но тут наверное надо саму ОБХСС трясти. Они занимаются распределением дефицита: мебель, гарнитуры, люстры. Много получают товара из стран социалистического содружества. Он приходит контейнерами, по несколько товарных мест в поезде. Что может приходить вместе с такими контейнерами — доподлинно неизвестно.
— Товарищ полковник… в чем все-таки подозревается Половцев?
— Ишь какой… — Басин допил пиво — да если бы мы могли ответить на этот вопрос, половина проблемы была бы решена. Не можем.
— Тогда почему его не переведут отсюда.
— По трем причинам. Первая — подозрения это все же подозрения и не более того. Армия — не милиция, тут недоверие — не повод для увольнения.
— Пусть переведут.
— Не перебивай старших. Второе — Половцев отличный планировщик, штабист, таких мало. Работу он знает, прошел все ступени, на кого его заменять? Обстановка сам знаешь — нездоровая того и гляди начнется.
…
— И третье. Не дело лейтенантам — маршалам указывать. Понял?
Николай встал
— Так точно
— Раз вскочил, сходи до холодильника. Там еще есть пиво…
Николай сходил до холодильника — там было еще пиво, но уже местное, бутылочное.
— Как по-твоему, у товарища генерала много местных вещей?
Николай припомнил
— Да не больше чем у всех. Пара костюмов на выход, ботинки штатские — пара. Ну, сорочки, белье может быть.
— А западногерманских? Грюндиг там?
— Ничего нет. Телевизор у него в коттедже советский…
— А вещей в коттедже много?
— До
