мысль из головы. Что бы он ни думал, Розторн была растительным магом, его учительницей в искусстве садоводства и травничества.
— Живее, мальчишка, - твёрдо посоветовала она, встав рядом с кузовом повозки. - Эти медикаменты ничем не помогут, если будут мокрыми.
— Да чо, не замокнут, - возразил он. - Я их хорошо обвернул, - он передал ей одну накрытую корзину, а вторую — возчику, который пришёл им на помощь.
— Каждый раз, когда мы тебя сюда привозим, всё, что мы вбили в твою тупую голову о правильной речи, тонет в грязи, - отметила Розторн, покачав головой. - Оставайся здесь — мы займёмся переноской, - она последовала за возчиком вверх по ступеням, к широкому крыльцу, и внутрь госпиталя.
Двоим взрослым потребовалось три ходки, чтобы занести всё внутрь. Как только с этим было закончено, Розторн забрала из повозки последнюю корзину, и поблагодарила возчика. Браяр спрыгнул вниз. Кивнув посвящённой, возчик забрался на сидение, и уехал.
Розторн посмотрела на Браяра.
— Ты идёшь повидать эту свою подругу?
— Если смогу найти её, - ответил Браяр. - Я не видел, чтобы она ждала.
Розторн указала на башню, которую венчали огромные часы, видимые поверх стены, отделявшей город от Топи.
— Встретимся у Ратуши в три, - твёрдо сказала она. - Если тебя там не будет …
— То ты повесишь меня в колодце, - с ухмылкой сказал Браяр; это была часто повторяемая угроза.
— И не стой под дождём, - приказала она. Качая головой, Розторн зашла в Дом Урды. Браяр пересёк улицу, оглядывая дрожавших на ледяном ветру уличных крыс. Двое ушли, махнув ему на прощание. Третий кивнул.
Браяр прищурился.
— Флик не сказала, как тебя зовут.
— Аллейпап[2], - другой мальчик — пониже ростом, темнокожий, темноглазый и одетый в лохмотья — переступил с ноги на ногу. Он не был обут, его стопы были обвёрнуты грязными тряпками. - Флик сказала свести тебя.
— Куда отвести? - с подозрением спросил Браяр.
— В её логово, внизу. Она неважно выглядит.
— Неважно — это как? - Браяр похлопал себя по рукам, как будто бы согреваясь. На самом деле он проверял, на месте ли скрытые ножи, рукояти которых были закреплены на его запястьях так, чтобы он легко мог их выхватить. У него были и другие ножны на теле, но ножи на запястьях было обнажить легче всего.
Аллейпап вздохнул:
— У неё пятна. Ну, знаешь, как будто она заболела. И у неё нет денег на Урду. Она просила, чтобы ты посмотрел её.
— Я? - в шоке спросил Браяр. - Я ращу всякую всячину — я не лекарь!
— Флик сказала мне, что ты раньше видел больных. Ты помогаешь Посвящённой Розторн делать лекарства, и всякое такое. Ну, если тебе влом … - Аллейпап отвернулся.
Браяр схватил уличного крысёныша, и бросил на него негодующий взгляд:
— Я не говорил, что я не пойду. Я был удивлён, вот и всё. Где Флик?
Аллейпап повёл Браяра в подвал, затем под громоздившуюся у его стены кучу хлама. Там был вход в подземные туннели. Через несколько шагов они достигли ниши в стене. Уличные крысы хранили там масляные лампы.
— Ты не могёшь зажечь их? - спросил Аллейпап. - Ты ж типа маг, и всё такое.
— Для этого тебе надо мою партнёршу Трис, - проинформировал его Браяр. На языке улиц «партнёрами» звали самых близких друзей. - Или Даджу, они в Спиральном Круге. Я не могу создавать огонь.
— Хмф, - фыркнул Аллейпап. - Это не поможет, - он порылся в карманах, и вытащил огниво, чтобы зажечь фитиль.
Тонкие ноздри Браяра затрепетали от наполнившей воздух вони нагретого животного жира. Он забыл этот запах — дома, в храмовом комплексе Спирального Круга, использовали масло с примесью трав. Собачью работу по наполнению горшков маслом и нарезанию в них трав он любил меньше всего, но теперь ему начало казаться, что трудился он не напрасно.
«Уж не становлюсь ли я привередливым к старости?» - подумал он, следуя за Аллейпапом по туннелю.
Они ползли примерно шестьдесят ярдов. Расплескивая струящуюся жижу, Браяр гадал, как Розторн отреагирует, когда он вернётся в грязной одежде. Весьма вероятно, что она бросит его в лошадиную поилку, и будет держать там, пока он не станет чистым. Розторн нравился навоз, как и всякому садовнику или растению, но она остро реагировала, когда он был на Браяре. Он с отчётливой ясностью осознавал, что ощущение грязности отмечало ещё одну перемену в его жизни, с тех пор как он покинул Хажрские трущобы. Остался ли он вообще самим собой?
Чувство направления подсказало ему, что они направлялись на запад, проходя под стеной, окружавшей собственно Саммерси. Сеть глиняных труб покрывали трещины и протечки, последствия землетрясения, случившегося прошедшим летом.
— Флик говорит, что ты был уличным, - заметил его провожатый, останавливаясь, чтобы передохнуть.
— В Квартале Мертвеца в Хажре, в Сотате, - ответил Браяр. - Меня звали Роуч. Я был карманником, срезал кошельки, и совершил несколько краж со взломом.
Аллейпап мягко присвистнул. Воры были важными людьми — у них были деньги, если они умудрялись прокормить себя.
— Сколько тебе было?
— Четыре, - Браяр обошёл что-то, смахивавшее на очень давно сдохшую собаку. - Повелитель Воров вскоре взял меня под опеку, и дал мне моё имя.
— Улицы с четырёх — это жёстко, - сказал Аллейпап, и закашлялся. Наклонившись в сторону от Браяра, он сплюнул в бежавшую мимо сточную воду. - Мои мама и папа бросили меня только две зимы назад. Сказали, что меня больно трудно растить было.
Браяр поскользнулся, и ему пришлось ухватиться за стены по обе стороны от него, чтобы не упасть. «Думаю, я прокипячу свои руки, прежде чем буду ими есть» - подумал он. Аллейпапу же он сказал:
— Я знал только свою маму, она умерла. Теперь, думаю, мои партнёрши в Спиральном Круге, они как сёстры. Но они сложные.
— Маги всегда сложные, - прокомментировал Аллейпап. Они достигли пересечения труб. Он посмотрел в обе стороны, затем повёл Браяра вправо, в туннель побольше. - Мы слышали истории про тебя и про трёх девчонок с самого землетрясения.
Какое-то время они шли молча, расплёскивая сточную воду. Трубы были достаточно большими, чтобы они могли ходить, если они не были против того, чтобы горбиться, и периодически стукаться головами. Трубы были из
