впитывал кровь убитых животных вместо привычного вам, людям, материнского молока. Но вы и сами, наверное, слышали, что кровь зверей не дает нам такого насыщения, как человеческая. Не каждому под силу впитать за раз несколько литров жидкости, чтобы не повалиться с ног; гораздо проще сделать несколько глотков…
— Поэтому у вампиров и появились «личные» люди?
— Только после того, как Совет попытался урегулировать законы. Мне всё ещё не верится, что кто — то добровольно устаивается на подобную работу. Пусть деньги в среднем платят и большие, но стоит ли оно того?
Бэтт опустила глаза:
— Скажите, у вас ведь тоже есть «свой» человек? Какие обязательства прописаны в договоре? Вы осуждаете мои решения, но при этом наверняка питаетесь тем, кто служит вам.
Йенн мгновенно захлопнул книгу. Он был готов к чему угодно, но не к подобным вопросам.
— Ложитесь спать. — чуть ли не приказал вампир. — И думайте лучше о соглашении с Опелио. Всё — таки мне кажется, что там запрещено издеваться над вами.
Тело Йенна содрогалось, мужчина чувствовал, что ещё немного — и он заберет лошадь из стойла и отправится домой.
На утро вампир действительно встретился с другом. Тот выглядел весьма активно и свежо, точно последствия бурного «застолья» совершенно на нем не сказались.
Опелио никак не мог усидеть на месте; Йенн исподлобья наблюдал за тем, как тот кружится в странном танце, точно раздавалась лишь слышимая ему мелодия. А вот говорил о деле он с неохотой. Торговля явно была скучна для Опелио; он вечно пытался перевести тему и заговорить о чём угодно, но только не о делах. Такими темпами это поместье проживет не больше пятидесяти лет.
— Недавно познакомился с одной особой, — до ужаса довольно произнес обращенный вампир. — Интересная штучка… Сказала, что готова работать на меня за половину того, что я плачу Бэтт; я лишь должен обратить её раньше. На самом деле, я так устал… Кровь Бэтт такая… надоедливая, понимаешь?
— Совершенно не понимаю. — изумился Йенн. — К чему ты клонишь? Договор нельзя разорвать. Новый ты заключаешь, когда исполняются все договорённости контракта. Вам ведь с Бэтт ещё лет сто осталось? Разве я не прав?
Опелио по — детски надулся:
— Не могу я целый век поить её своей кровью, чтобы она не умерла от старости. — заметив ошарашенный взгляд друга, он взмахнул руками, оправдываясь. — Да, нужно всего пару глотков в неделю, но это моя кровь! Моя! Почему я должен делиться, когда сам не получаю удовольствие?
— Об этом нужно было думать тогда, когда вы подписывали соглашение. Хватит этой дурости, ты не ребенок. Хочешь ты или не хочешь…
Йенн осекся, заметив, что друг не в силах сдержать хитрую ухмылку.
— Да брось… Все это делают. Нужно лишь найти свидетеля, который за мешочек золотых подтвердит, что она, к примеру, упала с лошади.
Рожденный вампир резко подался вперед и, за долю секунды оказавшись подле «друга», схватил того за грудки.
— Глупец! Неужели… Ты проделывал подобное раньше?! «Твой» прошлый человек не умер от болезни? Вы ведь и пяти лет не провели вместе… Да какая разница сколько?! Ты хоть осознаешь, что творишь?
Опелио быстро пожалел, что рассказал о плане. Кто мог знать, что Йенн окажется таким правильным? Вот скука!
— Ты ведь и сам когда — то был человеком. Почему поступаешь так, как делал «твой»…
— Замолчи! Молчи! — прошипел обращенный вампир. — Не упоминай его!
Йенн знал, что, будучи в таком же положении, как и Бэтт, его друг сам являлся жертвой своего хозяина — отдавал столько крови, что даже после специальных отваров не мог восстановиться в течение нескольких дней. Опелио напоминал мертвеца, был настолько истощенным, что никто не мог узнать его после обращения.
— Ты ведешь себя так же, как и он! — продолжал Йенн. — Жестокий и кровожадный. Пытаешься отомстить другим за то, что сам некогда пережил?
Опелио вырвался из цепкой хватки. Губы его дрожали. Парень нервно покачал головой и странно дернулся. Он повернулся лицом к стеллажу, боле не удостоив вампира взглядом.
— Тебе здесь не рады. Сделки не будет, я передумал. Хочу, чтобы к вечеру тебя тут больше не было.
Какой смысл говорить что — то ещё? Чтобы Опелио изменился, недостаточно пары слов. Это лишь поможет поселить в его голове сомнения, но самое важное решение должен принимать он сам.
У Йенна было мало времени. Он знал, что не пройдет и часа, как Бэтт придется вновь заглушать терзания «повелителя».
Мог ли вампир позволить этому случиться? Бросить беззащитное создание, зная, что тому грозит смерть? Если есть шанс помочь хоть кому — то, то этим стоит воспользоваться.
Найти девушку не составило труда — запах её был слишком запоминающимся, пусть и слабым. На шее Бэтт красовался след, кажется, от утреннего укуса. Но не смотря на бледность и явную нехватку сил, девушка пыталась выглядеть приветливо и активно.
— Я хотела извиниться…
— Отбросим эти формальности. Всё хорошо. Я пришел не для того. — Йенн огляделся по сторонам, убеждаясь, что рядом никого нет.
Бэтт не успела заметить, как за несколько секунд оказалась около заброшенного входа в поместье — местность была не приведена в порядок, повсюду рос плющ, который закрывал ворота. Голова закружилась сильнее, и девушка сильно зажмурилась.
— Это была вынужденная необходимость. Лучше потерпеть легкое недомогание, чем стать жертвой Опелио.
Казалось, что этим словам она совершенно не удивилась.
— Я до последнего надеялась, что он не станет…
— Вы знали?
— Да все вокруг знали, даже дворецкий. Но что я могла поделать? Я точно нахожусь в клетке. За каждым моим шагом следят. Стоить попытаться сбежать, меня найдут по запаху. Самостоятельно я не смогу преодолеть необходимое расстояние для того, чтобы меня было трудно найти. А уж добрать до порта… Это смешно!
Йенн посмотрел на верх — над поместьем вновь нависли свинцовые тучи.
— Если, конечно, не пойдет дождь. Я очень давно не бегал, но за минут десять смогу доставить нас до одной приличной таверны. Она далеко отсюда, поэтому вряд ли нас найдут. Выдержите?
