— Зима, — он вернулся в свой кабинет и увидел свою ассистентку, расставляющую шахматные фигуры по местам. — Пиши письмо, шифр — «Каламус», ключевое слово — «Марципановая плюшка».
Далее он надиктовал запрос всех имеющих отношение к перевороту раскладов в придворной жизни Петербурга, в основном обостряя интерес на ситуации с военными, гвардейцами, а также финансовыми шишками, которые, если уж прознают, то могут быть не рады изменению сложившегося статус-кво.
Зозим потратила сорок минут, но превратила двухстраничного объёма письмо в шифрограмму. Ей полезно практиковаться.
— Гос… Ваше Светлейшее Высокородие, а может ли Её Высочество Елизавета Петровна использовать этот шифр для секретной переписки с другими державами? — спросила Зозим, закончив работу.
— Может, — ответил Таргус, размышлявший о чём-то, упёршись локтями в стол и положив кисти под подбородок.
— Не является ли это необдуманным ходом, учитывая, что технология может утечь не в те руки? — задала Зозим следующий из предыдущего вопрос.
— Не является, — ответил Таргус и замолчал. — Для чего, по-твоему, у нас на зарплате в Эгиде занимает целое помещение отдел «Х»?
— Там в персонале исключительно математики… — начала тихо и вслух обдумывать Зозим. — Но у нас ведь есть отдел дешифровки!
— Шифр «Каламус» — это другая весовая категория шифрования, — покачал головой Таргус. — В отделе «Х» я собрал самых выдающихся экспертов, которые оказались слишком умны для нашего обычного отдела дешифровки. Первый крепкий орешек для них — это «Каламус». Они работают над тем, чтобы оптимизировать время расшифровки стандартных и нестандартных шифрограмм, а также вырабатывают методики борьбы с ошибками. Случается иногда, если отправитель тупой и/или недостаточно компетентный, что шифрограмма не поддаётся расшифровке даже самим получателем. В таких случаях нам необходимо уметь выявлять ошибки шифровки и пытаться восстановить хотя бы часть текста сообщения. И отдел «Х» занимается исключительно такой работой, я подкидываю им работы на годы вперёд, вечерами шифруя различные сообщения, иногда с намеренно допущенными ошибками, поэтому со временем у меня появится под рукой первоклассный отдел дешифровки даже продвинутых шифров, которые могут создать на основе «Каламуса» деятели других держав и стран. Они будут пытаться, так как не знают, что «Каламус» — это эталон соотношения простоты и стойкости к дешифровке.
Он не стал упоминать, что в Римской республике этот шифр использовался только на самых низших уровнях связи, так как китайцы прекрасно про него знали, хоть и не могли справиться с оперативной дешифровкой сообщений, переданных его посредством. На средних и высших уровнях применялся шифр Арканиума, причём вооружённым силам были доступны только первые девять уровней, остальные три были монопольной собственностью Арканиума, так как широкой общественности о них знать не следует. И последние три уровня шифрования с трудом поддавались дешифровке с помощью аналогового вычислительного устройства, занимающего один двухэтажный дом или же с применением центурии выдающихся математиков, причём таких, которые рождаются не каждое десятилетие, и то, если есть часть ключа или примерное представление о содержимом.
То, что Таргус увидел в альтернативном будущем Земли 1970-х годов, прекрасно показывало ему, что вычислительная техника будет становиться всё мощнее и мощнее, поэтому любые шифры рано или поздно будут разгаданы, не считая тех, которые имеют абсолютную криптографическую стойкость.
И было бы прекрасно ввести что-нибудь вроде одноразовых шифроблокнотов, только Таргус даже теоретически не допускал мысли, что такая технология достанется хоть кому-то.
Шифры Арканиума или «Каламус» — это шифры для использования широким кругом лиц, в первом случае с применением шифровальной машин, а во втором простым листом бумаги и карандашом. То есть для ежедневного радиообщения легионов, флота, администрации городов, губернаторств, союзных государств и так далее. Одноразовый шифроблокнот — это хорошо для нерегулярной переписки с агентурой при наличии у противника хорошей криптографии, поэтому в текущие славные времена он избыточен и крайне опасен в случае утечки технологии. В руках компетентного специалиста эта технология может создать множество проблем для Таргуса и его дела.
«Каламус» же ломается относительно неплохо, если знать как.
— Получается, этот шифр вы, Ваше Светлейшее Высокородие, отдали Её Высочеству специально? — утончила Зозим.
— Я когда-то что-то делал просто так? — усмехнулся Таргус. — Я не сомневаюсь, нет, я уверен, что очень скоро этот шифр станет достоянием немытых германцев, немытых франков, немытых англичан и всех, кто проявляет хоть какой-то интерес к России. Они быстро удостоверятся, что их примитивными методами, например, частотным анализом, «Каламус» не сломать, поэтому сочтут его достаточно надёжным, а я в это время буду знать об их переписке всё, при этом не придётся возиться с чем-нибудь оригинальным и стойким, на что иногда способны даже тупые варвары. Но главное — существование надёжного и рабочего шифра в руках всех окружающих стран замедлит прогресс в этой области, так как они если и будут что-то делать, то только в направлении «совершенствования» и без того достаточно совершенного «Каламуса».
Шпионы, кукующие сейчас в Александриненсбурге, используют всякую дилетантскую криптографическую похабщину, которая на раз ломается обычным отделом дешифровки, значит, Елизавета Петровна пока что не успела разбазарить вверенные секреты.
Общаются шпионы обычно со своими координаторами, например, платный шпион короля Франции недавно получил от кардинала де Флёри инструкции касательно встречи новых агентов, которые прибудут в Александриненсбург с особым поручением. Комитет Внешних Дел, который возглавляет Зозим, принял вопрос в разработку и прямо сейчас выясняют все обстоятельства вокруг «особого поручения». Пока что им удалось узнать, что это имеет отношение к Промзоне, что не является чем-то удивительным. Сейчас все шпионские дела окружающих стран так или иначе связаны с Промзоной. Она стала для них чем-то вроде их религиозного символа — Святого Грааля. Любая страна, сумевшая выведать все подробности методов производства или даже выкрасть несколько десятков специалистов, в течение следующих двадцати лет, при условии наличия административной воли, возвысится над остальными. Поэтому на Промзону не может попасть никто. Но это не значит, что никто не пытается. Пытаются.
— Передашь через Клавуса, — велел Таргус, увидев, что Зозим запечатала письмо. — Не лично в руки, через один из оптимальных тайников.
— Будет сделано, Ваше Светлейшее Высокородие, — встала со стула и поклонилась Зозим.
Она сейчас целая графиня, к ней сватаются различные хлыщи, но романтика её не слишком интересует, насколько смог установить Таргус, засылавший к ней несколько подходящих кандидатов из легионеров. Вероятно, её захватила власть, даруемая им. По её решению умирают или остаются жить люди, кто-то что-то узнаёт или остаётся в неведении, а всё благодаря тому, что Таргус отправил её в свободный полёт, давая лишь общие направления для деятельности и вмешиваясь в её работу лишь в исключительных случаях, но постоянно приглядывая за её ходом. Зозим знает, что Таргус следит за ней, но для бывшей рабыни ненавязчивый пригляд не является чем-то новым и уникальным. В целом, у неё нет интересов, которые она не может удовлетворить работая на Таргуса, потому источников будущих конфликтов возникнуть тоже вроде как не может. Тем не менее, абсолютного доверия ей оказано не было, впрочем, как и никому вообще. Он не доверял даже себе, не говоря уж и об остальных.
