С отъездом Маршалка из Москвы сыскная работа в городе была приостановлена, так что осенью 1918 года, когда вышло знаменитое постановление НКВД о создании подразделений уголовного розыска, в Москве, по сути, борьбой с криминалом никто не занимался. Приход к руководству МУУРом Карла Розенталя также мало что изменил: первые месяцы своего существования Московское управление уголовного розыска существовало, скорее, номинально. По‑настоящему МУУР заработал лишь в начале следующего, 1919, года, когда ведомство возглавил бывший матрос Балтийского флота Александр Трепалов. К тому времени Трепалов уже послужил в составе ЧК и был на хорошем счету у чекистского руководства. Говорят, его лично знал глава ВЧК Феликс Дзержинский. Он‑то и рекомендовал Трепалова на пост руководителя Московского уголовного розыска.
Имя Александра Трепалова, вероятно, мало что скажет большинству современных читателей. Между тем, именно Трепалов поднял работу угрозыска в Москве на такую высоту, что это признавали даже старые сыщики, служившие при царском режиме. Именно Трепалов сумел в короткие сроки очистить столицу Советской России от банд уголовников, заполонивших город. Наконец, Александр Трепалов воспитал целую плеяду блестящих советских сыскарей, составивших красу и гордость нашей правоохранительной системы.
А начинать пришлось практически с нуля. В начале 1919 года правоохранительной системы в Москве, как и по всей стране, не существовало. Зато преступники всех мастей чувствовали себя превосходно. К счастью, в Москве еще оставались опытные сыщики, работавшие когда‑то в уголовной полиции царской России. Их и сумел привлечь к сотрудничеству новый начальник столичного УгРо. Основная задача старых специалистов — передавать свой бесценный опыт молодым оперативникам из числа рабочих, солдат и балтийских матросов, направляемых на службу в МУУР. Трепалов и сам учился у специалистов царского времени и требовал этого от своих подчиненных.
А давалось это порой с большим трудом. Первые советские милиционеры с явной неприязнью относились к старым специалистам, считая их априори врагами новой власти. К тому же в первые революционные годы многие большевики буквально бредили идеями мировой революции. Считалось, что в новом мире, который вот‑вот установится на всем земном шаре, в принципе не будет таких уродливых явлений, как преступность. А значит, нет никакого смысла всерьез с ней бороться — скоро она исчезнет сама собой. И подобного рода взгляды в те годы были в порядке вещей.
Эта коллизия хорошо показана в советском телефильме «Рожденная революцией». Вспомним эпизод в первой серии картины, когда группа молодых рабочих, направленных на службу в милицию, явилась в здание бывшего полицейского архива. Новоявленных милиционеров там встретил бывший служащий сыскной полиции Российской империи некто Колычев. Он‑то и провел, по сути, первое учебное занятие, рассказав вчерашним рабочим о специфике уголовного сыска. Реакция свежеиспеченных милиционеров была в духе того времени: никто не придал серьезного значения словам старого сыскаря, посчитав их типичной буржуазной пропагандой. Более того, свежеиспеченные милиционеры сами прочитали Колычеву лекцию о том, что преступность — это пережиток старого мира, и в новом обществе ничего подобного не будет.
Правда, уже довольно скоро этот революционный идеализм, столкнувшись с суровой действительностью, подвергся существенной корректировке. Выяснилось, что преступность не только не собирается исчезнуть сама собой, но и с каждым месяцем набирает обороты.
За один только январь 1919 года московские бандиты совершили 60 дерзких нападений, сопровождавшихся убийствами и насилием. При этом с особым смаком преступники расправлялись с представителями власти, особенно с милиционерами. Ну а когда разбойники напали на самого Ленина, ограбив вождя мирового пролетариата и угнав его автомобиль, терпение власти лопнуло. Собственно, с этого момента и началась реальная борьба московской милиции с уголовным миром.
Нападение на главу Совнаркома произошло морозным январским утром 1919 года, когда Ленин спешил на елку в так называемую Лесную школу. Школа находилась в Сокольниках посреди парка на шестой лучевой просеке. Это было учебное заведение санаторного типа, в котором жили дети, в том числе и совсем маленькие. На въезде в парк машину вождя мирового пролетариата остановили неизвестные люди и настоятельно попросили пассажиров и водителя отдать им транспортное средство. Поскольку просьба была подкреплена весьма весомым аргументом в виде револьверов, Ленин и его спутники покорно вышли из машины, а преступники без лишних слов вскочили в салон и мгновенно скрылись в морозной дымке.
Говорят, Ильич отнесся к этому недоразумению с юмором и даже посмеивался, глядя, как его охранник с виноватым видом пытался достать застрявший в кармане куртки пистолет. По другой версии, вождь мирового пролетариата пытался образумить преступников, взывая к их революционной совести и пролетарскому сознанию. Впрочем, пламенные речи Ленина не произвели на бандитов никакого впечатления.
Когда преступники скрылись, Ленин и его спутники добежали до здания Сокольнического райсовета, расположенного неподалеку, и связались по телефону с председателем ВЧК Феликсом Дзержинским. Поднятые по тревоге московские чекисты и милиционеры быстро блокировали все центральные улицы, и вскоре в районе Якиманки машину с бандитами удалось остановить. Правда, преступники оказали яростное сопротивление. В перестрелке погибли двое постовых сотрудников милиции, однако машину бандиты бросили и попытались скрыться во дворах. Но и это им не удалось. В течение двух последующих дней столичным сыщикам удалось задержать нескольких участников разбоя. По решению коллегии ВЧК все бандиты, причастные к нападению на Ленина и убийству двух постовых, были расстреляны.
В ответ подельники разбойников угнали еще несколько автомашин и в ночь на 22 января устроили в Москве настоящую бойню. В течение нескольких часов бандиты разъезжали на угнанных машинах по городу и расстреливали всех, кто попадался им на глаза. В результате были убиты несколько стражей порядка, пытавшихся задержать преступников. Особенно свирепствовала шайка Сабана. Его подельниками в разных районах Москвы были демонстративно застрелены 16 постовых милиционеров. Еще двух сотрудников милиции убили члены другой преступной группы — под руководством Гусека — во время налетов на магазины и отделение банка.
Утром 22 января в Моссовете было созвано экстренное совещание, на котором присутствовали представители Московской ЧК и уголовного розыска. Перед руководством МУУР была поставлена задача: в короткий срок очистить город от обнаглевших уголовников. Забегая вперед, отметим, что с этой задачей московские сыщики справились. Уже в 1920 году количество убийств и разбоев сократилось в 3 раза, а грабежей — в 9 раз.
На совещании в Моссовете 22 января 1919 года были разработаны и первоочередные меры по противодействию обнаглевшим преступникам. Во‑первых, штат московской милиции увеличивался до 8 тысяч человек. Все сотрудники милиции освобождались от призыва на воинскую службу и получали красноармейский паек. Во‑вторых, Московскому уголовному розыску были переданы шесть автомашин, улучшалось материальное обеспечение сотрудников УгРо, их вооружение и оснащение. А кроме того, на службу в МУУР были переведены несколько опытных сотрудников Московской ЧК. Среди них — Александр Трепалов.
