Женя ушла из библиотеки, и я, подумав, пошёл к стойке.
— А можно… про Семь Великих Прорывов?
Эльфийка улыбнулась.
— Конечно, эта информация доступна каждому! Я очень рада, что студенты интересуются историей.
Мне в руки попала книжка, которая так и называлась: «Семь Прорывов».
Вернувшись за стол, я с предчувствием открыл фолиант. Крупный старинный шрифт, рисованные от руки картинки. Подумав, я провёл пальцем по оглавлению.
1. Пирамиды Гизы, Египет
2. Гора Лишань, Китай
3. Лабиринт Минотавра, Греция
4. Гора Ямантау, Россия
5. Мачу Пикчу, Перу
6. Великий Каньон, США
7. Атлантида, Бермудский Треугольник
— Вау, — только и вырвалось у меня.
А ведь я многое знал из этого списка. Гиза… это не где пирамида Хеопса? Листать было недалеко, и я открыл, пробежался глазами. Ну да, египетские пирамиды, Сфинкс.
Гора Лишань. На рисунках каменная армия, тысячи солдат каких-то. «Терракотовая армия была создана великим магом земли и императором древности Ши Хуан-ди для защиты великого прорыва в 210 году до н. э. по л.н.» — подсказала мне статья.
Я листнул дальше. Ну, с Лабиринтом Минотавра понятно, ещё со школы помню, что там творилось, в этой Греции. Побывав пару дней в Баттонскилле, я уже понял, что эти мифы — не шутки.
Гора Ямантау. Тут же пару слов о Баттонскилле, древней школе, которая «вот уже много лет готовит выдающихся магов для защиты мира от монстров из Древнего Прорыва».
«Такая близость к Прорыву даёт отличные результаты при инициации силы игроков, и обеспечивает непрерывный рост…»
Я отвёл глаза. Ну, понятно, тут в основном про школу. Хотя, вот описаны некоторые события… Несколько крупных прорывов в древности. Так, вот «чуть не погиб великий имперский рейд. Лишь смелый поступок одной из учебных групп позволил сохранить жизни десяткам великих игроков».
Мне едва удалось сдержаться, чтоб не выругаться. «Одной из учебных групп!» Ни слова про моего отца или мать!
Вот же… Ну как они могли?! Ну ведь это же героический поступок, а его вот так вот… предали забвению.
— Не расстраивайся так, Георгий, — я вздрогнул, когда мне на плечо легла рука.
— Гармаш Дворфич? — кое-как просипел я.
Ректор, в своём неизменном сером костюме, с седой бородой. Почему-то, правда, в боевом шлеме, что резко выделялось на фоне респектабельного вида.
Гном улыбнулся:
— Да, вот решил глянуть, как у нас студенты тянутся к знаниям.
Он взялся за корешок моей книги.
— О, молодец, похвально.
Я пожал плечами, а ректор продолжил, покачав пальцем:
— Наслышан о тебе, отличился сегодня.
Я закусил губу. Да уж, комментарии излишни.
— Этим ты похож на своего отца, кстати. Он тоже всё пытался выяснить, почему так много ограничений.
Тут я не выдержал и возмутился, ткнув пальцем в строчки про «великий имперский рейд»:
— Почему они скрывают? Ведь он же… герой…
Гармаш Дворфич покачал головой.
— Ты поймёшь со временем. Чекан отнял слишком много жизней, и это перевешивает его добрые дела.
— Но ведь… — только и вырвалось у меня, — Знаете, я был в холле Перскома, там уже почувствовал ненависть.
— Да, чем старше студенты, тем ближе память о событиях. Да ты и сам скоро всё прочтёшь о похождениях отца.
— Почему тогда помогаете мне? — хмуро спросил я.
Я совсем недавно принял для себя решение не верить всему, что вокруг говорят про Чекана и Гончую. Это мои родители, и я расшибусь, но докопаюсь до правды.
Вот только авторитет Гномозеки больно бил по моей уверенности, ведь он помог мне, и не раз. Не хотелось считать его врагом.
— Потому что Чекан, — ректор шепнул, взмахнув пальцами. На нас будто упал какой-то купол, его слова звучали очень глухо, — спас когда-то очень важную для меня жизнь.
Он улыбнулся, потом смахнул купол. Насколько я понял, пару секунд назад тут творилась магия.
— Важную для вас жизнь?! — ошалело спросил я.
— Завтра должна приехать твоя тётя, Георгий, — не слушая меня, ректор кивнул, а потом пошёл уверенной походкой к стойке с эльфийкой.
— Тётя… с ней всё в порядке? — заявление выбило меня из колеи, и я едва вспомнил начало нашего разговора, — А кого спас-то?
Дворфич повернулся и отрезал:
— Я сказал достаточно, господин плеер. Продолжайте заниматься.
Растерянный, я беспомощно уставился ему вслед.
Вот он подошёл к библиотекарше, что-то сказал эльфийке, и та чуть зарумянилась, прикрыла рукой откровенное декольте. Я только усмехнулся — вот же старый ловелас.
Блин, его слова не шли у меня из головы. Спас важную для него жизнь. Кто может быть таким важным для Гномозеки?
Догадка билась совсем рядом, так бывает — я ведь это где-то видел. Я сразу вернулся к книге. Вот только что… Или это у Фонзы было?
Да ещё эти слова о тёте! Офигеть, столько всего навалилось, как мне это разгребать?!
Мои мысли роились в голове, сердце билось, как бешеное. В таком состоянии было невозможно думать.
— Тяпка-ку-у-ун, — послышалось от соседнего стола.
Я обернулся. Блин, тот самый первокурсник, который строгал ножичком рукоять. Офигеть, ремесленник прикалывается над ремесленником!
Неудивительно, что мы — насмешка для остальных. Сами хороши.
— Заткнись, ремесля, — прошипел я и захлопнул книгу. Хватит, на сегодня начитался.
Тот растерянно посмотрел:
— Ты чего? Сам же ремесля!
— Зато не балласт, как ты, — сказал я, встал и покинул ошалевшего «строгальщика».
Кажется, у того вообще всё перевернулось вверх дном
***
«Общество игроков и нюбсов» вела та же Селена Лор.
Блин, кажется, эта красноволосая обожала все предметы, где можно пытать студентов длинными и нудными лекциями. Ещё и поправляла очки, будто высматривала, все ли уснули? Или ещё остались жертвы?
— …для безопасности, прежде всего, самих нюбсов были придуманы Правила Невмешательства. Конечно. Это не единственные правила. Есть ещё те же Правила Предупреждения, и много сводов, которыми регулируется деятельность наших отделов, — она говорила, увлечённая своим рассказом, и будто не замечала, что половина аудитории засыпает.
