Мишель поневоле рассмеялась. Настя была в своем репертуаре. Кто о чем, а она обязательно о какой-нибудь похабщине.
- Тебе ясно? – повторила свой вопрос подруга.
- Ясно.
- Обещай, что не упустишь свой шанс.
- Обещаю и торжественно клянусь, - ответила она.
- Отлично. Тогда желаю тебе удачи.
- Спасибо, - от души поблагодарила Мишель.
************
Она отложила телефон и снова посмотрела в зеркало.
Какая странная штука – жизнь. Ровно год назад они с Павлом ставили елку, спорили о новогодних подарках, ходили по магазинам и обсуждали, что приготовить к новогоднему столу.
Они были вместе. Да что там год! Еще каких-то шесть месяцев назад она была замужней женщиной, уверенной в том, что именно ей выпал счастливый лотерейный билет – любящий муж. Один и на всю жизнь. И, если бы не случайность, ничего бы не изменилось.
Мишель задумалась: неужели Павел продолжал бы искусно лгать, изменять, жить двойной жизнью?
Полгода назад, в начале лета, она отправилась на конференцию. И надо же было такому случиться, что это важное событие проводили именно в июне, как будто не могли перенести на месяц раньше или позже. Двадцать седьмого июня у них с Павлом была годовщина – пять лет семейной жизни. И окончание проклятой конференции планировалось именно в этот день. Мишель уперлась всеми лапами – она должна быть с мужем. Начальство было неумолимо: если Мишель хочет продвинуться по карьерной лестнице, нужно лететь. И Павел поддержал ее начальника.
- Мишка, не переживай. Отметим, как вернешься.
- Но я хочу провести этот день с тобой.
- У нас впереди еще куча дней, глупая.
Мишель согласилась лететь, только с условием, что вернется домой двадцать седьмого. Иначе пусть обходятся без нее.
В итоге обратный билет был куплен на утро нужной даты, и она улетела.
И все было хорошо. Ее доклад был встречен с большим интересом, коллеги поздравляли и хвалили. А начальник, расчувствовавшись, предложил поменять билет на двадцать шестое.
- Летите уже, - сказал милостиво. – После того, как вы выступили, это самое малое, что я могу для вас сделать.
Ей чудом удалось поменять билет на день раньше. И Павлу Мишель ничего не сказала, хотела сделать сюрприз. Господи, какой она была наивной идиоткой!
Сюрприз удался на славу. Вот только непонятно, кто кому этот сюрприз устроил.
Уже в Москве, получив багаж, поняла, что ужасно голодна. Можно было бы, и потерпеть, но Мишель ощутила, как падает сахар. Она вспомнила, что на втором этаже, в зале вылета, есть маленькая пиццерия, где можно перекусить. Мишель подхватила свой чемодан и пошла к эскалатору.
Зал вылета был непривычно пусть, Мишель даже удивилась: как это может быть? Вроде же лето, сезон отпусков. А может, дело было в ее раннем прилете?
Она шла в пиццерию, катя за собой чемодан и разглядывая редких пассажиров. Под одним из многочисленных информационных табло стояла пара, она-то и привлекла ее внимание.
Мужчина и женщина. Вернее, даже девушка. Молодая, тонкая, как тростинка. Он в летнем костюме, она в легком, светлом платье. Они держались за руки и не замечали никого вокруг. Мишель остановилась, невольно любуясь красивой парой.
Девушка вырвала свои руки и сделала шаг назад, мужчина что-то сказал и неожиданно опустился перед ней на колени.
Мишель вдруг очень захотелось узнать, о чем же говорят эти двое, и она приблизилась к ним.
- Я тебя люблю, - эмоционально сказал мужчина. – Только тебя!
- Прекрати, пожалуйста, - попросила девушка. – Не мучай меня!
- Я не могу без тебя!
Тут он встал и с каким-то отчаянием обнял девушку, а Мишель вдруг почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.
Она узнала мужчину. Да и как она могла не узнать собственного мужа?
- Паша! – громко сказала Мишель.
Они повернулись к ней разом, ее муж и его любовница. Или любимая? Бог его знает, как правильно ее назвать. Девушка оглядела Мишель с нескрываемым интересом и легкой паникой, Павел явно растерялся.
А ей вдруг стало неловко, словно это она сделала что-то нехорошее, постыдное. Отступила назад, зацепилась ногой за чемодан и нелепо замахала руками в попытке сохранить равновесие. Ей удалось не упасть. Да и хороша же она была бы, рухнув перед этими двумя на пол.
Устоять получилось. Мишель покрепче ухватила чемодан. Надо срочно уходить. Да что там, бежать нужно. Чтобы не сорваться на глупые слезы и бабские причитания. Что же ты наделал, мой муж? За что ты со мной так?
Изменял, врал, прятался. Словно она порченная какая-то, словно не заслуживает, если не любви, то хотя бы толику уважения к себе.
От стыда запылало лицо.
- Простите, - неловко пробормотала Мишель и повторила зачем-то: - Простите.
Попятилась со своим чемоданом, потом развернулась и, стараясь держать спину прямо, пошла на выход. Села в первое же попавшееся такси, назвала домашний адрес. Уже у дома расплатилась, совершенно не обратив внимания на астрономическую сумму, названную водителем за поездку. Подсознательно все время ждала, что Павел догонит. Или позвонит. Скажет хоть что-нибудь. Она, правда, не знала, что хотела бы от него услышать. Извинения? Заверения в том, что она, Мишель, все неправильно поняла? Да какая разница! Они прожили пять лет, неужели она не заслужила хотя бы телефонного звонка?
Но телефон молчал, да и погони за ней что-то не наблюдалось.
Мишель вошла в квартиру. Постояла в коридоре, не включая свет. Покачалась с носка на пятку. Потом зашла в ванну, не замечая, что так и не разжала пальцы, и по-прежнему тащит за собой свой чемодан. Опомнилась только, когда поняла, что рука занята, и она не может открыть кран. Отпустила многострадальную ручку, сложила ладони лодочкой и, зачерпнув в нее воды, напилась прямо из-под крана.
Вспомнила, как Павел стоял на коленях перед этой неизвестной девушкой и говорил о том, что любит ее.
Так же, не включая свет, пошла из ванной, но в темноте зацепилась за порожек и упала, больно ударившись локтем.
