Книга Отравленные страстью - Анжелина Блэк

— Нет, подожди, — она положила ладонь ему на грудь.

Золотые кольца на ее руках тускло блеснули. Вампир остановился, шумно вздохнув. Глаза его расширились, радужка слилась со зрачком.

Яффа почувствовала, как напряглась крепкая мужская грудь под ее рукой, и ощутила тяжесть внизу живота. Закусив губу, она поерзала, прижимаясь к паху вампира, и сама едва не застонала от внезапного прилива желания.

— Что ты делаешь, женщина? — прорычал вампир. Глаза его опасно заблестели. — Хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь?

Он шагнул вперед, и положил ее обратно на каменный алтарь, широко разведя ноги. Крохотная повязка, что прикрывала грудь Яффы, сбилась, открывая грудь, и вампир замер, а потом дрожащей рукой накрыл упругий холмик, лаская нежную плоть.

О, Боги! Ощущение его шершавой, грубой и прохладной ладони заставило ее выгнуться от удовольствия. Почувствовав ее отклик, Кэймрон словно озверел — порывисто наклонился и припал губами к соску, втягивая вершину и посасывая ее.

С уст Яффы сорвался стон, глаза закатились от блаженства. Нет, она должна освободиться… Когда она захотела соблазнить его, подразумевалось, что голову потеряет он, а не она…

Вампир ласкал ее тело — его прохладные руки скользили от шеи до бедер, выписывая на теле круги и узоры, а язык терзал ее грудь, вынуждая выгибаться от изощренных ласк. В какой-то момент он отстранился, и Яффа недовольно дернулась, но вампир тут же поцеловал ее, проникая языком в зазывно полуоткрытые губы.

Повторно застонав, Яффа обхватила вампира за шею, подаваясь вперед. Ее соски потерлись о его грудь, вызывая болезненный прилив жара. Между ног стало влажно, и инстинктивно она обвила его бедрами ногами, желая, чтобы он заполнил пустоту внутри нее.

— Что ты делаешь со мной, женщина… — Кэймрон простонал в ее губы, не разрывая поцелуй, и его рука скользнула вниз, пробираясь между разведенных бедер. Поглаживая ее разгоряченную плоть, он лизнул ее шею, обдавая жарким дыханием. И опустился вниз, припадая к ее лону и очерчивая языком круг вокруг клитора.

— Да, прошу, — простонала Яффа. Боги, она и не представляла, как это будет прекрасно! С каждым движением его языка она словно устремлялась в небеса, испытывая райское блаженство. Пальцы на ее ногах поджались, голова моталась из стороны в сторону.

— Кончи для меня, — прошептал вампир перед тем, как сжать ее клитор губами. — Невеста…

— Боги, да!

Изогнувшись так, что еще чуть-чуть — и ее позвоночник треснет, Яффа закричала во все легкие. Кажется, она сейчас потеряет сознание…

— Моя, — исступленно прорычал вампир. Его белоснежные клыки удлинились, и он резко прижал Яффу своим телом к алтарю. — Позволь мне…

Сквозь пелену Яффа услышала, как разъезжается молния его брюк, и встрепенулась. Он хочет овладеть ею? Нет! Она дернулась, пытаясь вырваться из захвата, но вампир даже не заметил ее попытки, охваченный безумным желанием.

Стоп, он назвал ее невестой? Ее? Невестой?

Боги, только не это. Нет-нет-нет.

— Нет!

В панике Яффа открыла одно из массивных колец, надетое на указательный палец, и встряхнула рукой. Облако серого порошка взметнулось вверх и замерцало, окутывая голову Кэймрона. Вампир замер, с удивлением посмотрел на нее и рухнул вниз, ударившись лбом о край каменного алтаря.

Спрыгнув, Яффа осторожно присела рядом, дотронулась до гладкой груди. Сердце тихо билось. Боги, как же он сложен… Настоящее произведение искусства. Жаль, что он помешал ей.

Невеста. Он сказал, что она — его невеста. Яффа выпрямилась и направилась к выходу, покачивая бедрами. Пора убираться из этого проклятого храма, и через пару дней повторить попытку вновь. В конце концов, кто-то же должен загнать Тлалока в ту дыру, из которой он вылез.

***

Очнувшись, Кэймрон потряс головой и застонал. В висках пульсировало, во рту появился тошнотворный привкус. Опираясь на каменный алтарь, он поднялся и поморщился от боли.

Что она с ним сделала?

Эта женщина… Кэймрон почувствовал ее запах еще в низине, когда они с Дарком выслеживали проклятого оборотня. Незабываемый, сладкий аромат жасмина и свежего кедра заставил его бросить желанную добычу и устремиться в чащу, следуя за своей Невестой.

Без сомнения, это была она. Один лишь ее аромат поставил его на колени. Когда он, ведомый биением сердца, проник в храм, то еле сдержался, чтобы не разнести там все.

Его невеста лежала на каменном алтаре. Почти обнаженная — крохотная повязка не могла скрыть ее восхитительную грудь, а трусики были такими маленькими, что Кэймрон против воли испытал приступ желания. И вокруг нее были мужчины. Десятки чокнутых, стоявших на коленях, мужиков что-то заунывно бормотали и кланялись его невесте, словно…

Словно собирались принести ее в жертву. Взревев, он бросился к алтарю, выпуская когти. Его клыки удлинились, жажда крови превысила предел. В висках пульсировала только одна мысль: «Защитить невесту. Любой ценой».

Когда он закончил с теми, кто посмел тронуть его возлюбленную, то рванул к алтарю. Цела ли она? Вдруг ей требуется помощь?

Он старался действовать осторожно, чтобы не напугать ее. Судя по тому, что у невесты не было клыков или когтей, она не была вампиром или ликаном. Или демонессой. Человек?

Он встал возле ее ног, с благоговением глядя на распростертое перед ним тело. Совершенная…

Моя.

Невеста открыла глаза и посмотрела на него. Боги, что это был за взгляд! Ее глаза были невероятного цвета — насыщенного фиалкового, вокруг радужки темнел черный ободок. Поистине прекрасна. И не человек. Тогда кто?

Не в силах сдерживаться, он ухватил ее за стройную ногу. Кожа как шелк. Невеста молчала, изумленно смотря на него, и не отвечала на вопросы. Лишь когда он собрался унести ее к себе домой, вырвалась, положив руку ему на грудь. Тонкие пальцы скользнули по его коже, а бедра плотно обвили его.

Кэймрон думал, что сможет сдержаться. Не напугает свою невесту в первую встречу. Даст ей время привыкнуть к нему, полюбить. Но она прижалась к нему, двигая бедрами, а когда он начал ласкать ее грудь, призывно выгнулась, смотря на него так… Словно хотела ощутить его в себе.

Он очнулся, когда его невеста с криком кончила для него. Боги, как это было восхитительно — видеть, как ее прекрасное лицо искажается от удовольствия, а черные, как вороново крыло, волосы рассыпаются на каменном алтаре от ее движений.

Он больше не мог терпеть. Ему нужно сделать ее своей. Укусить… Войти в нее, ощутить, как она сжимается вокруг его члена. Довести ее до пика еще раз. И еще, и еще…

— Нет!

Невеста оттолкнула его. На ее лице отразилась паника, и Кэймрон нахмурился: он никогда не причинит ей боли. Ни за что.

Должно быть, она что-то сделала. Потому что последнее, что он помнил — каменный алтарь, стремительно приближающийся к его лицу.