Настало моё время закатывать глаза с мыслью “А кому ты еще не дала?”
Университетский кофе, гадкий и очень крепкий, вернул меня к жизни, прочищая мозги. Я расчесала спутанные волосы, припудрилась и накрасила ресницы, чтобы принять человеческий вид.
Мы с Викой просидели еще на одной паре, записывая скучную лекцию о теории вероятности, ничего не понимая, но очень надеясь, что дальше станет легче. Даже глядя в тетрадку с клеточкой, меня преследовали кошачьи глаза Демида, глядевшие на меня, как на пустое место. Это бросало в жар. Не буду врать, он был очень красив. И сразу было видно, что со спортом он на “ты”, что нельзя было сказать обо мне.
Когда пары закончились, настроение значительно улучшилось, и мы с Викой обсуждали выходные, как мы потусим в клубе, который должен был открыться в субботу, у нас были билеты на открытие, и мы очень долго этого ждали, даже прикупили платья в честь такого события.
Я шла впереди по тротуару перед университетом, спиной к движению, эмоционально показывая моё платье и прическу, которую я сделаю в субботу. Подруга вытянула руку, намериваясь мне что-то сказать, и именно в этот момент я налетела спиной на кого-то. Что за день!
Поворачиваясь к жертве моей неуклюжести, я сглотнула, потому что такого не могло быть. Передо мной стоял Демид со стаканчиком кофе в руках, которое точно также, как и пару часов назад расплескалось ему на толстовку, испортив ее окончательно. Его лицо было повернуто ко мне боком, глаза сощурены и не предвещали ничего хорошего.
Он с такой силой сжал стакан, сминая его, что остатки кофе пролились сначала ему на руку, потом на асфальт. Его друзья улюлюкали со словами:
— Демид, я бы не потерпел.
А мне было даже страшно что-то сказать ему в свое оправдание, ну не могло быть таких случайностей! Два раза за один день на одни и те же грабли, такое могло случиться только со мной.
— Ты меня преследуешь? — спросил он, кидая бумажный стакан мне под ноги. — Или издеваешься?
Я вытянула руки, не давая ему возможности наступить на меня.
— Прости, это просто не мой день! Я компенсирую испорченные вещи. И вообще, как я могу загладить свою вину?
— Мне нахер не нужна твоя компенсация! — гаркнул он, заставляя прохожих обернуться к нам. К нему и так были прикованы десятки женских глаз. — А вот насчет загладить… минет может остудить мой пыл!
Мои глаза распахнулись до боли, так широко, что стало даже щипать. Он шутил! Не мог парень при всех по среди улицы такое говорить, это неприлично в конце концов.
— Смешно. — выдавила я из себя, стараясь улыбнуться, показывая, что понимаю его гнев, и шутку.
— А я не шучу. — он придвинулся ближе, уперевшись в вытянутые руки так, что я не вольно коснулась его груди, жаркой и сделанной из стали. — Дура.
— Демид, Махыч у нас и вправду местами недалекая, но она не специально. — Вика прислонилась к боксеру, нежно нашептывая ему в ухо, отвлекая и успокаивая. Ее грудь плотно прижалась к его спине. Он не отстранился, но продолжал, испытывающе смотреть на меня.
— Постираешь толстовку руками и отдашь мне. — наконец, сказал он, снимая ее, показывая всем свой идеальные пресс и косые мышцы, направляющие взгляд на то, что скрывали брюки. Я поняла, что краснею. Никогда не видела полностью голых мужчин, и тем более таких красивых, но ему этого не хотелось показывать.
Он запустил в меня толстовкой, которые прелетела мне прямо в голову, и обернулся к друзьям.
— Влад, дай мне свою запасную.
Его друг, скорее всего такой же спортсмен, как и он залез в недра спортивной сумки и выудил искомое. Я неловко держала пропахшую им вещь, не веря, что я буду ее стирать. Или не буду?
Так остро чувствовала его запах, что становилось не по себе.
— Завтра, Махыч, я приеду за ней в общагу, и заберу! — грозно сказал Демид и направился к машине. А я так и осталась стоять с открытым ртом и шокированной Викой. И мало того, что я должна буду постирать ему руками толстовку, так он еще знал, где я живу! И от этого мне стало страшно, жуткие мысли закрылись в голову.
Терзаясь мыслями, стирать или не стирать, я приехала в общагу, в свое гнездышко. К моему счастью в комнате никого не было, и я смогла быстро скинуть одежду и забраться в кровать под одеяло. Мне весь день так хотелось спать, что сейчас настало самое время восполнить силы. Но моё сознание постоянно рисовало дерзкого Демида, глядящего на меня со злобой. А еще меня преследовал запах чужого тела, исходивший от толстовки.
Я закрыла глаза, заставляя себя заснуть.
Махыч, из его уст, такое грубое дружеское прозвище звучало слишком сладко.
Телефон под подушкой запищал.
“Мари, а не хотели бы Вы завтра пойти на открытие вместе со мной? Генри”
Наш друг из университета, Георгий, называющий себя ласково Генрих, дурак да и только, с первого курса приударял за мной, но слишком слабо. Возможно, если бы он делал это более явно, то я бы и поддалась на его чары. Но Жора умудрялся, то подкатывать и улыбаться, то исчезать и отмораживаться, и мне это не нравилось.
Вика же, считала, что мне самой нужно все взять в свои руки. Мне же не хотелось быть рядом с нерешительным мужчиной, не редкий флирт мне нравился.
Отправив положительное сообщение, я вытянулась на кровати и мечтательно погрузилась в сон.
Глава 2. В прошлом
Мне нравилось красить губы красной помадой, это придавало мне шика и уверенности в себе. И теперь дрыгаясь в несуразном платье под “Голая по квартире ходишь” мы с Викой больше были похожи на уток в стразах, чем на студенток экономического факультета.
— Герыч то когда за нами заедет?
— Пишит, что скоро. — я смотрела на себя в зеркало, пытаясь определить на сколько баллов я сегодня выгляжу. Я всегда была несуразной Машей, не королевой и не расхитительницей сердец, серой мышкой закулисья. На меня то и парни не обращали особо внимания. Не то что Вика.
Высокая и стройная с пышными формами, поражающая уверенностью в себе. И теперь в зеленом платье, придававшем ей сексуальности, она выглядела просто потрясающе. Мне бы хотя бы чуть-чуть ее уверенности в себе.
В комнату постучались, и мы уверенные, что это Жора пришел за нами, одновременно вывались в коридор, открывая дверь и вереща:
— Что так долго, Генри?
На пороге стоял Демид в черном свитшоте и черных брюках и стильных кедах Timbеrland. Его руки были в карманах, а на лице саркастично была приподнята одна бровь. Эти хищные, преследовавшие меня всю ночь, глаза смотрели мне в душу.
— Привет! — пропела Вика, одаривая нашего гостя улыбкой королевы.
— Ну привет! — сказал он, нагло отодвигая нас и проходя внутрь моей комнаты. Мне вдруг стало так неудобно от того, как бесцеремонно он вторгался в мою личную жизнь. А еще от его пристального осуждающего взгляда мне захотелось стереть помаду и натянуть платье пониже. — Я так понимаю, что толстовка не готова еще?
