– Швитцер. Так мы называем иммигрантов, для которых Америка – шанс получить свой жирный кусок. Такие равняются на миллиощиков. Как утверждает мой сосед Натан, швитцер заради барыша маму родную продаст вместе с папиной Торой, но мы с вами не будем сгущать красок. Мэри славная женщина, хотя ее поступок выглядит скандально. Муж так осерчал, что даже не пришел проводить ее при большом скоплении народу. А вы бы не расстроились? Современные женщины прямо-таки помешались на этих колесах. Что бы я сказал, заяви моя жена о решении покататься где-то помимо меня? Я бы сказал: ты свободная гражданка Американских Штатов, ты имеешь право сделать свой персональный выбор, но я прошу тебя не покидать меня, потому что в отсутствии горячо любимой супруги я могу попасть в пучину дурной бесконечности чужих женщин и превратиться в последнего босяка, а ведь у меня свое дело, я солидный домохозяин и разве не я – ваш кормилец. Да, я могу так сказать, потому что аккуратно содержу свое семейство и раз в неделю, как полагается, у нас праздник, накрытый стол, и дом наш полная чаша. Что сказал муж Мэриам, я не знаю, она мне не докладывала, а тому, что писали про нее шакалы газетчики, не доверяю. Вряд ли муж дал добро. Уверен, ему было больно. Могло ли быть иначе? Мэриам поступила жестоко, но, скажу я вам откровенно, случись мне как американскому гражданину голосовать на скамейке присяжных, винить ее в этом, все равно, что винить огонь в том, что он обжигает. Женщина была молода и хотела дышать. Она хотела настоящей жизни, а не кислятины. Пусть даже она хотела, чтоб о ней узнала вся Америка, в конце концов, весь мир, – и это простительно. Она решила добиться этого своими руками. И ногами! Откуда взялись силы у хрупкой женщины нажимать на педали тяжелой железной машины? На загородных дорогах нет брусчатки, это вам не зеркальные трассы будущего, которые нам обещают в газетах. А велосипед фирмы «Колумбия», который ей вручили, весил не меньше полутора пудов. Мэри так не терпелось въехать на этой груде металла в новую жизнь, что она даже не удосужилась заняться тренировкой, как делают нормальные люди. Взяла пару уроков у одного спортсмена и – вперед, из ихнего Бостона сюда к нам. С одной стороны, правильно начинать громкое предприятие в Нью-Йорке, новый мир начинается на Манхеттене – кто спорит? Но! Разумный человек разве поедет из Бостона в Нью-Йорк в майскую жару? На велосипеде, вдоль побережья, под открытым солнцем, боже мой! Разве что заради пяти тысяч долларов, это хорошие деньги.
– В ту пору все буквально бредили этими велосипедами, а женщины решили, что велосипед уравняет их с мужчинами, освободит от гендерного гнета, как они выражаются по-ученому. Мэри попала под влияние дамочек, называющих себя феминистки. Слыхали про таких? Они хотят равных с мужчинами прав. Её окучивала мадам Суперстоун, которая познакомила Мэри с главой женского общества трезвости мадам Собер. Они обещали ей всяческую поддержку, говорили, что привезут на церемонию отбытия губернатора штата, но тот в последний момент объявил, что присутствовать не может ввиду неотложных дел. Ясно, что Мэри расстроилась. Среди официальной части, провожавшей ее в дальний путь, из мужчин был только капитан Пэк, представитель фирмы «Колумбия», он же председатель отделения Лиги Велосипедистов Новой Англии. Он стоял на помосте в обнимку с тяжелой двухколесной машиной и ожидал своей торжественной минуты, пока феминистки толкали громкие речи. Мадам Суперстоун басила про то, что главная цель нашей Мэриам – распространять передовые идеи о равенстве полов среди мавров, бедуинов и прочих народностей, угнетающих женщин, короче, несла чушь. Тем временем Мэри интересовалась у других дамочек, ровно ли сидит на ней новая шляпка, потому что хотела выглядеть симпатично на фото в газетах. Хорошо еще, что не надумала ехать в Вашингтон, как планировала вначале. Успела наболтать газетчикам, что надеется на аудиенцию у президента. Наивная женщина, разве она знала, что у президента большие проблемы с финансами. Ему пришлось просить взаймы 65 миллионов золотом у нашего Моргана и английского Ротшильда, но экономика таки накрылась медным тазом.
Старый еврей тяжело вздохнул и остановил полный неизбывной печали взгляд на кудрявой голове молодого человека, сидевшего напротив. И это были мои кудри и уши, которые не вполне верили ему, были тоже мои, и язык, который не смел до сих пор его прервать, тоже был мой. Его рука плавно скользнула под пиджак и вынырнула с портмоне. Он перевел взгляд на портмоне, двумя пальцами достал оттуда сложенную вчетверо газетную вырезку, аккуратно расправил ее и протянул мне.
"На Двух Колесах Вокруг Света". Вчера утром мисс Берри, объявившая, что совершит кругосветное путешествие на велосипеде, прибыла в Нью-Йорк и остановилась в доме друзей детства в Бруклине. Она выехала из Бостона неделю назад. По пути следования местные жители оказывали ей внимание и выражали поддержку. Приверженцы физической культуры, как мужчины так и женщины, сопровождали мисс Берри на своих велосипедах на разных отрезках пути. В бытность свою в Бостоне мисс Берри работала секретарем и рекламным агентом. В девичестве Мэриам Коэн, теперь она замужем за мистером К., у которого собственное дело в городе. Муж горячо поддержал ее решение объехать земной шар под псевдонимом Берри, иначе она не решилась бы на этот шаг. Черты лица велосипедистки намекают на европейское происхождение, но первое, что заметит любой, – необыкновенно живые темно-карие глаза. Мисс Берри находится в прекрасной спортивной форме и не чужда журналистике, поэтому будет информировать наших читателей о своем продвижении все дальше на восток. Желаем ей попутного ветра и удачи! [Редакция газеты открывает подписку на пари: ваши прогнозы о дате возвращения М.Б. в Нью-Йорк, ставки принимаются с 5 июля 1894 г. ]
– Когда мы молодые, трудно обойтись без авторитетов. Вы, небось, тоже начитались Жюль Верна. А известно ли вам, кто проверил, возможно ли объехать земной шар за восемьдесят дней? Женщина! Молоденькая журналистка Нелли Блай. Она сделала это даже быстрее, чем сочинил этот француз. Мэри знала, на кого равняться. Она во многом повторила путь Блай, оставалось только выйти замуж за миллионщика, хотя бы и на целую жизнь старше себя, как сделала умница Нелли. Однако наша Мэри по неопытности сильно усложнила себе жизнь. Она многое не продумала, а давать ей практические советы было поздно, время поджимало. Как и Нелли Блай, она стала заложницей пари, которое заключили между собой два толстосума.
Коган принял вырезку из моих рук, аккуратно сложил как было, и вернул ее обратно в портмоне.
– На той самой церемонии проводов в Бостоне она объявила: Я отправляюсь в кругосветное путешествие с одной сменой одежды и совершенно без средств и вернусь сюда через восемнадцать месяцев, имея при себе пять тысяч долларов, – и вывернула пустые карманы юбки. Мадам Собер протянула ей монету со словами: Вот вам доллар для почину! На что Мэри сказала: Этого я взять не могу, cогласно условиям моего контракта, деньги я должна заработать сама. – В таком случае, считайте эту монету авансом за то, что будете пропагандировать идеи нашего общества, – так сказала мадам и пришпилила белую ленточку, эмблему общества трезвости, к шляпке Мэри.
– Стоит всё же отдать должное бостонским дамочкам – они не отпустили Мэри с пустыми карманами. Вслед за белой ленточкой был вклад повесомее: к рулю приделали табличку ПЕЙТЕ ИЗ НЕИССЯКАЕМОГО ИСТОЧНИКА БЕРРИ – вот откуда взялось новое имя – и представители фирмы «Бостон Берриз» вручили ей сто пятьдесят долларов за то, что мисс Берри станет прославлять воду из колодца, в которую они потом добавляют немного фруктового сахара и продают в разноцветных бутылках. Их тоже можно понять. Биться за барыши стало труднее, в атаку пошла Кокакола. Чуть не забыл, дамы снабдили Мэри револьвером для самообороны. Я видел эту штуковину и даже держал в руках. Красивая вещь, с инкрустированной перламутром рукояткой. Только от кого ею обороняться? Может, пугать индейцев? Таки те из них кто выжил успели обзавестись винчестерами.
