Книга Ночь Небесных Светлячков. Истории о Добре и Зле - Евгений ЧеширКо

Вы замечали, что все самое интересное в нашей жизни происходит однажды? Не в том смысле, что все хорошие события случаются лишь один раз. Нет. Просто все самые интересные истории начинаются с этого слова. Вот сидит компания за столом, все смеются, улыбаются, а кто-то вдруг произносит: «Однажды был у меня случай…» И все сразу замолкают и поворачиваются в его сторону. Все знают, что история будет занимательной. Или, к примеру, говорит человек: «Однажды я влюбился». И все понимают, что это была не какая-то мимолетная симпатия, а самая настоящая любовь. Или скажет кто-нибудь: «Однажды я встретил одного человека…» И все сразу понимают, что человек этот был каким-то необычным, неординарным. Значит, было что-то в этом человеке такое, что заслуживает внимания и слова «однажды». В общем, есть у этого слова какая-то магия. А магия, как известно, для того и придумана древними волшебниками, чтобы ею пользовались. Поэтому…

Однажды в деревне появился очень странный человек. Темное небо только начинало светлеть, поэтому на улицах было немноголюдно. Человек остановился у крайних домов, немного постоял и смелой походкой направился к центру деревни. Редкие прохожие, заметив его, инстинктивно переходили на другую сторону улицы и жались к заборам, провожая незнакомца долгими взглядами в спину. Как будто что-то очень горячее касалось их сердец, отчего хотелось побыстрее убраться прочь и никогда больше не видеть этого человека. Ведь все, что непонятно людям, во все времена их очень пугало.

Тем временем гость деревни целенаправленно шагал куда-то по булыжникам мостовой, не обращая внимания на шарахающихся людей. Но его взгляд то и дело метался от одного прохожего к другому, цепляясь за каждого невидимыми крючьями, а затем отпуская. Он искал. Завернув в узкий проулок, человек остановился и прищурился. Не заметив ничего подозрительного, он запрокинул голову и втянул ноздрями воздух. Ироничная улыбка медленно озарила его лицо. Негромко хмыкнув, он зашагал по переулку. Не успел он сделать и десятка шагов, как сзади послышался какой-то шелестящий звук, а через секунду к его горлу прикоснулось что-то холодное и острое.

— Кошелек или жизнь, мистер, — издевательски вежливо сказали за спиной, а нож еще сильнее прижался к горлу.

— Э-э, что? — еле сдерживая улыбку, произнес человек.

— Кошелек, глубокоуважаемый, обычный кошелек, набитый звенящими монетками. Ну, или жизнь.

— А, это игра такая? Ну, что ж… Я выбираю кошелек с монетами. Ваша жизнь мне ни к чему.

Грабитель слегка растерялся от такого поворота, но тут же собрался и в его голос вернулась вежливая ирония.

— Да, вы правы. Это игра. Но играем мы на ваши вещи. По правилам игры вы отдаете мне или свой кошелек, или вашу жизнь.

— И что вы будете с ней делать?

— С кем?

— Не с кем, а с чем. С моей жизнью, — ответил мужчина, — на что вы собираетесь ее потратить?

— Ну… Я просто отберу ее у вас, и все.

— Вы не продумали правила игры, — усмехнулся человек. — Посудите сами. Вы предлагаете отдать одну из двух вещей на выбор, но совершенно не знаете, как можно воспользоваться одним из вариантов. Я бы еще понял, если бы вы предложили что-нибудь типа: «Кошелек или конь» или «Кошелек или пять мешков пшеницы». А ваше предложение изначально нерационально.

Нож, прислоненный к горлу, на секунду отстранился, но тут же снова прижался к коже.

— На что вы потратите мою жизнь, мистер? — продолжила свой монолог жертва ограбления. — Вы не сможете распорядиться ею так, чтобы это принесло вам хоть каплю выгоды.

— Возможно, что вы и правы. Но ведь вы ее лишитесь, а разве это не самое дорогое, что у вас есть? Разве вы не любите жизнь?

Человек рассмеялся так, что нож чуть не пустил кровь из его горла.

— Поверьте, — отдышавшись, произнес он, — никто в этом мире не любит жизнь так, как люблю ее я. Но я хотя бы знаю, как ею распоряжаться. Да и вообще, на каком основании я должен вам что-то давать?

— Дело в том, мистер, что вы не поздоровались со мной, когда проходили мимо. В нашей деревне, да и во всем цивилизованном мире принято здороваться. Вы же почему-то пренебрегли этим правилом хорошего тона.

— А вы уверены, что хотите, чтобы я поздоровался с вами?

— Конечно. Это же всегда так радует. — Грабитель переложил нож из одной ладони в другую и снова прижал его к горлу жертвы.

— В таком случае, с вашего позволения, я повернусь. Мне совершенно не видно вашего лица.

— Нет уж, увольте. Я не настолько придирчив, чтобы выражать недовольство тем, что вы не поздоровались со мной, глядя мне в глаза. К тому же, вы можете пораниться о мой нож.

— О, не беспокойтесь, я сделаю это аккуратно.

И в этот момент произошло кое-что не совсем обычное. Голова незнакомца стала медленно поворачиваться назад. Через пару секунд она развернулась на сто восемьдесят градусов и мужчина доброжелательно посмотрел прямо в глаза своего грабителя. От такого фокуса тот поменялся в лице и, бросив нож, уже собрался было бежать, но мужчина выкинул руки назад и крепко схватил его за длинный темный плащ.

— Вы все еще хотите, чтобы я с вами поздоровался? — Улыбнулся он.

— Н-н-нет…

— Это правильное решение, мистер грабитель. Ведь я здороваюсь всего один раз и никогда не прощаюсь. Я с удовольствием разошелся бы с вами разными дорогами, но наша игра, в которую вы предложили мне сыграть, не доиграна. Вы хотите ее продолжить?

— Нет, пожалуйста…

— Очень жаль. В таком случае, теперь моя очередь ставить вас перед выбором.

Мужчина на секунду задумался.

— Что ж, я думаю, такое условие вам понравится. Кошелек или… Или, к примеру, жизнь Энн Хейли.

Грабитель наморщил лоб, перебирая в памяти знакомые имена.

— Подождите… Энн Хейли? Дочь трактирщика Джона Хейли?

— Она самая, — кивнул мужчина.

— Та самая Энн Хейли с мерзопакостным характером, из-за которого она не может найти себе мужа уже сорок четыре года? Энн Хейли, которая в прошлом году убила сковородой лошадь? Вы говорите про ту Энн Хейли, которую не пускают в церковь, потому что на нее упало распятие?

— Да, именно о ней и идет речь, — кивнул мужчина.

— Конечно же, я выбираю ее жизнь, — рассмеялся грабитель, — здесь и думать нечего. Даже ее отец, старина Джон, боится ее, как дьявола.

— Ну что ж. Я уважаю ваш выбор, — улыбнулся мужчина, — жизнь Энн Хейли теперь принадлежит…