— Почему вы хотите получить эту работу, мисс Корделл? — спросил мистер Мэгуайр, словно пронизывая ее насквозь своим взглядом.
Энджи, у которой ответ был давным-давно приготовлен, произнесла:
— Меня всегда интересовала жизнь в степи. И работа у вас стала бы для меня прекрасным опытом такой жизни.
Его глаза сверкнули сардонической усмешкой.
— Но у меня не турбаза. Джираланг — это ферма, где разводят скот. Ландшафт там не меняется, а занятия весьма прозаичны и однообразны.
— Но только не для вас, мистер Мэгуайр, — возразила Энджи, чувствуя, что любая попытка похвалить тамошнюю жизнь будет воспринята им с недоверием.
— Вы правы, — усмехнулся он. — Но я рожден для этой жизни и вижу ее по-другому.
Энджи кивнула.
— Вот и я хотела бы увидеть степь глазами тех, кто там живет.
Едва ли его растрогает подобное желание, подумала Энджи, чувствуя, как напряженно и недоверчиво собеседник принимает ее слова. Но почему? Неужели ему достаточно одного взгляда, чтобы признать ее непригодной для работы?
Нет, она не намерена сдаваться. Это нечестно. Если мистер Мэгуайр думает, что может просто вычеркнуть ее из списка претендентов, даже не выслушав, он сильно ошибается.
— Вы когда-нибудь жили в провинции, мисс Корделл?
В его вопросе Энджи уловила столько предубежденности, что в глубине души, не показывая этого, едва не сдалась.
— Нет. Но я знакома с человеком, чья жизнь полностью переменилась после полугода работы на ферме в степи. И его рассказы мне очень запомнились. Я хотела бы сама узнать, каково это.
Забавно, что Трев Логан сразу же пришел ей на память. Она сходила по нему с ума еще подростком, привлеченная его сумасшедшей и неутомимой энергией. Ему предоставили выбор — полгода работы на степной ферме или столько же времени в исправительном учреждении. Трев предпочел вольный степной воздух и вернулся оттуда совершенно другим человеком: убежденным, что город — это всего лишь суета, а истинная жизнь возможна только в степи.
Трев… он всегда балансировал на самом краю. Как и Брайан, работавший на бирже. Энджи невольно вздрогнула: почему ее всегда тянет только к мужчинам, любящим опасность?
— Контракт подписывается на год, мисс Корделл, сказал Тейлор Мэгуайр. — Год — срок немалый. Особенно для городского человека, привыкшего к развлечениям.
Нет, пусть не надеется разбить ее в этом пункте.
— Я не из таких людей, мистер Мэгуайр. Когда я берусь за работу, то выполняю ее.
— Похвально, мисс Корделл. Но одно дело — выполнять работу, и совсем другое — быть счастливым, выполняя ее.
— Я люблю детей и профессию учителя.
— В таком случае зачем вам оставлять заведомо лучшую работу?
— Работу я и не оставляю — я ведь продолжу заниматься своим делом, а не чем-либо иным. И не сомневаюсь, что занятия с вашими детьми будут не менее плодотворными, чем в обыкновенной городской школе.
Энджи уже с трудом сдерживала подступающий к горлу гнев. Ведь он прочел ее резюме, которое она отправила в агентство. И если счел ее неподходящей для работы, зачем вообще понадобилась эта встреча?
Если же ему нужна не просто нянька, а профессиональный учитель, то чем она не подходит? Может быть, стоит спросить напрямик? Все же лучшая защита — это нападение.
Он задумчиво смотрел на нее. Нет, пусть решает все сам, без давления. Энджи молча ожидала следующего вопроса.
Подошла официантка с двумя чашками кофе каппуччино для Энджи и черным для Тейлора. Энджи ограничилась ложечкой сахара. Тейлор Мэгуайр вообще предпочел пить несладкий. Он, наверное, не употребляет ничего вредного, даже сахар. Энджи невольно вспомнился Брайан с его все возрастающей зависимостью от кокаина, его постоянные оправдания и нарушенные обещания, и она, в который уже раз, горько пожалела, что вообще познакомилась с ним.
Ей просто необходимо бежать — бежать из теперешней своей жизни, — и если она не сумеет убедить мистера Мэгуайра взять ее с собой, придется снова возвращаться к себе и бороться с действительностью.
Переезд на другую квартиру ничего не решал. Брайан упорно не желал понимать, что все кончено, и Энджи иногда боялась, что он вообще этого не поймет.
Она положила ложечку на блюдце и откинулась на спинку стула, выражая готовность к продолжению беседы. Кофе был слишком горячим. Сейчас важнее всего для нее — завоевать расположение Тейлора Мэгуайра. И как можно скорее. Вот если бы эти голубые глаза смотрели не так пронизывающе…
— По образованию вы учительница, с пятилетним стажем преподавания в школе, — продолжал он, беря в руки ее анкету.
— Совершенно верно.
— Полагаю, мисс Корделл, вы зарабатываете неплохие деньги, гораздо большие, чем вам сулит должность гувернантки на ферме.
— Жизнь в городе очень дорогая. — Особенно дорогой она стала в последние годы, когда Энджи изо всех сил пыталась приспособиться к стилю жизни Брайана.
Его друзья были из очень состоятельных семей, и денег у них куры не клевали. Когда-то Энджи считала для себя большой удачей попасть в этот привилегированный круг, и поначалу блеск богемной жизни ослепил ее, но теперь глаза будто открылись. — Я ничего не теряю, мистер Мэгуайр, — уверенно добавила она.
Он нахмурился:
— Вы все хорошо взвесили?
— Да.
Бесплатное питание и квартира, деньги ей особенно тратить будет не на что, следить за последними капризами моды тоже не понадобится… да через год она вернется в город вполне обеспеченной женщиной!
Впрочем, это не столь важно. Ей в первую очередь необходим покой.
Энджи заметила, что ее уверенность поколебала его скептицизм. Усмехнувшись, она добавила:
— Есть вещи, которые нельзя оценить в деньгах, мистер Мэгуайр.
— Какие же? — спросил он.
— Опыт.
На его губах снова заиграла ироническая усмешка.
— Цена опыта бывает очень высока, но, как я понимаю, для вас главное не то, сколько вам будут платить.
— Не стану вам возражать. Однако, если я правильно поняла, вы собираетесь платить больше, чем обычно платят гувернанткам.
В его глазах мелькнула какая-то тень.
— Может быть, вы хотите узнать причину, мисс Корделл?
— Игре в загадки я предпочла бы конкретную информацию, — осторожно сказала она. — И хотела бы подробнее узнать, что именно мне предстоит.
Он пожал плечами.
— На ферме трое детей. Вы, я полагаю, привыкли работать с целым классом, так что это для вас не проблема.
